если бросивший вызов смерти действительно является и тем и другим — и женщиной, и мужчиной. Я никогда не мог по-настоящему привыкнуть к этому. Я уверен, что и ты должен чувствовать себя так же, ведь ты уже видел его как мужчину.

Дон Хуан напомнил мне о том, как однажды, много лет назад, он взял меня на встречу с бросившим вызов смерти, и я увидел мужчину — странного индейца, не молодого и не старого, очень хрупкого телосложения. Больше всего мне запомнился его странный акцент и одна необычная метафора, которую он использовал, описывая вещи, которые он якобы видел.

Он говорил: «mis ojos se pasearon» — «мои глаза идут вперед». Например, он говорил: «Мои глаза идут вперед на шлемы испанских завоевателей».

Воспоминание об этом было столь мимолетным, что мне всегда казалось, будто встреча продолжалась лишь несколько минут. Но позднее дон Хуан сказал мне, что я пробыл с бросившим вызов смерти целый день.

— Я предполагал, что тогда, много лет назад, ты сам назначил встречу бросившему вызов смерти, — продолжал дон Хуан, — поэтому и пытался выведать у тебя, знаешь ли ты о том, что происходило.

— Ты был обо мне слишком высокого мнения, дон Хуан. От такого предположения чокнуться можно. Как тебе могла прийти в голову такая идея?

— Мне показалось, что бросившему вызов смерти ты понравился. А это значит, что уже тогда он мог наделить тебя даром силы, хотя ты этого и не помнишь. Или мог назначить тебе встречу, приняв облик женщины. Я даже подозревал, что она дала тебе точные инструкции.

Дон Хуан заметил, что бросивший вызов смерти, определенно являясь существом ритуальных привычек, неизменно встречал Нагвалей нашей линии сначала в облике мужчины, как это случилось с нагвалем Себастьяном, а впоследствии — в облике женщины.

— Почему ты называешь дары бросившего вызов смерти дарами Силы? И в чем тут тайна? — спросил я. — Ведь ты и сам можешь перемещать свою точку сборки куда угодно, разве не так?

— Это дары Силы, потому что они являются продуктом особого знания магов древности, — сказал он. — Это тайна, потому что никто на этой земле, кроме бросившего вызов смерти, не может явить нам пример подобных знаний. Я, конечно, могу расположить свою точку сборки там, где хочу, внутри или за пределами энергетической формы человека. Но чего я не могу и что подвластно лишь бросившему вызов смерти — это знать, что нужно делать с моим энергетическим телом в каждой из этих позиций, чтобы достигнуть полного восприятия, полной сонастройки.

Затем он объяснил, что современные маги не знают деталей тысяч и тысяч возможных позиций точки сборки.

— О каких деталях ты говоришь? — спросил я.

— Особые способы обращения с энергетическим телом, направленные на достижение прочной фиксации особых позиций точки сборки, — ответил он.

Он привел в пример себя. Он сказал, что дар Силы, полученный им от бросившего вызов смерти, заключался в знании позиции точки сборки вороны и способах манипуляции своим энергетическим телом для достижения полного восприятия себя вороной. Дон Хуан объяснил, что полная сонастройка и тотальное отождествление — это то, чего маги древних времен добивались любой ценой и что в случае с его собственным даром Силы полное восприятие пришло к нему в результате постепенного процесса обучения, шаг за шагом, как учатся работать на очень сложной машине.

Потом дон Хуан объяснил, что большинство сдвигов точки сборки, осуществляемых современными магами, — это незначительные сдвиги в пределах тонкого пучка светящихся энергетических волокон внутри светящегося яйца; пучка, называемого «человеческой полосой», или просто человеческим аспектом энергии Вселенной. За пределами этого пучка, но все еще в пределах светящегося яйца, располагается сфера глубоких сдвигов. Когда точка сборки смещается в любое место этой сферы, восприятие для нас все еще возможно, но для абсолютного постижения требуются крайне детальные процедуры.

— Неорганические существа попросту надули вас с Кэрол Тиггс в вашем последнем путешествии, якобы помогая вам при попытке достигнуть абсолютного слияния, — сказал дон Хуан. — Они сместили ваши точки сборки в максимально отдаленное место, заставляя вас воспринимать так, словно вы находитесь в своем повседневном мире. Это почти невозможная вещь. Для такого восприятия магу требуются или практические знания, или могущественные друзья.

Твои друзья в конце концов предали бы вас с Кэрол, и вам пришлось бы учиться практическим способам борьбы за выживание в том мире. В результате вы оба до краев бы наполнились прагматизмом, уподобившись в этом наиболее знающим магам древности.

— Каждый глубокий сдвиг точки сборки требует особой проработки, — продолжал он, — которую современные маги могли бы изучить, если бы знали, как при любом таком сдвиге фиксировать точку сборки на достаточно длительное время. Только маги древности обладали необходимыми для этого особыми знаниями.

Дон Хуан продолжал объяснять, что знание особых действий, необходимых для таких сдвигов, не было доступно восьми Нагвалям нашей линии, предшествовавшим Нагвалю Себастьяну.

Затем Арендатор продемонстрировал Нагвалю Себастьяну возможность достигнуть полного восприятия в десяти новых позициях точки сборки.

Нагваль Сантистебан получил семь, Нагваль Лухан — пятьдесят, Нагваль Розендо — шесть, Нагваль Элиас — четыре, Нагваль Хулиан — шестнадцать. Сам он получил две. Все это составило девяносто известных его линии особых позиций точки сборки.

Он сказал, что на вопрос, считает ли он это преимуществом, он ответил бы «нет», потому что под тяжестью этих даров наша линия явно сместилась в сторону настроения древних магов.

— Сейчас твоя очередь встретиться с Арендатором, — продолжал он. — Возможно, дары, которые он тебе даст, станут последней каплей, после чего наша линия окончательно погрузится во мрак, поглотивший магов древности.

— Но это же кошмар, это отвратительно, — сказал я.

— Я тебе искренне сочувствую, — серьезно ответил он. — Знаю, что тебя не успокоит, если я скажу, что это самое серьезное испытание для современного Нагваля. Встреча с таким древним и таинственным существом, как Арендатор, вызывает не столько страх, сколько отвращение. Так, по крайней мере, было со мной, и это факт.

— Почему я должен продолжать это, дон Хуан?

— Потому что, сам того не зная, ты уже принял вызов бросившего вызов смерти. За время твоего ученичества я подготовил тебя к этой встрече незаметно для тебя самого, точно так же, как это проделал со мной мой учитель.

— Я прошел через такой же ужас, хотя, пожалуй, в чуть более грубой форме, — сказал он,