– Ну да, – повторила Хольт. – Но для начала хочу заметить, коллега Бекстрём не имеет никакого отношения к убийству Насира. Похоже, тебе надо поговорить с господином Окаре и его товарищами, – предложила она.

«Она издевается надо мной», – подумал Тойвонен, который за свою долгую полицейскую жизнь успел провести множество бессмысленных бесед с Фредериком Окаре и его братией из «Ангелов Ада». В последний раз Окаре даже похлопал его по плечу, прежде чем исчез в компании своего набриолиненного адвоката.

– Ты же, по-моему, финн, Тойвонен? – спросил Окаре.

– Какое это имеет отношение к делу? – проворчал Тойвонен и зло посмотрел на своего посетителя в надежде заставить его убрать с лица пренебрежительную улыбку.

– Тогда ты знаешь нашего бывшего председателя, – объяснил Окаре. – Он тоже из ваших. Передавал тебе привет, кстати. Звони, если появится желание прокатиться на мотоцикле и выпить пива.

Тойвонен, естественно, не воспользовался его приглашением. А сейчас обстоятельства вынуждали его снова напомнить о себе рокеру, что нисколько его не радовало.

– По данным коллеги Ниеми, – сообщил Тойвонен, явно не собираясь сдаваться, – в кармане брюк Фархада лежал ключ от квартиры Бекстрёма.

– Недавно изготовленная копия, если я все правильно поняла, – уточнила Хольт. Она ведь тоже разговаривала с Ниеми.

– Однако все равно странно, когда речь идет о Бекстрёме, – заметил Тойвонен.

– Я понимаю, куда ты клонишь, и мне также прекрасно известна репутация Бекстрёма, но, если все так просто и они собирались дать ему взятку, им, пожалуй, требовалось просто позвонить в дверь. Если же они находились в его квартире по этой причине, похоже, переговоры прошли не слишком хорошо, мягко говоря, – констатировала Хольт, которая была настоящим полицейским.

– Они, вероятно, взяли с собой слишком мало денег, – ухмыльнулся Тойвонен. – Если верить Ниеми, у Фархада не было с собой ни гроша.

– Ладно, – сказала Хольт. – Сейчас нам надо успокоиться и не суетиться. Все произошедшее в любом случае означает, что Фархад и Талиб, при полном неведении со стороны Бекстрёма, оказались в его квартире и застали его врасплох. С целью убить его, угрожать ему, шантажировать его, заставить помочь им. Или попытаться дать ему взятку. Это же нам фактически неизвестно. Бекстрём явно имел полное право защищаться. Выстрел в ногу Фархада полностью соответствует всем правилам.

– Что ты думаешь относительно других пяти пуль, которые коллега Ниеми извлек из его стен и потолка?

– Все произошло слишком быстро. По словам Бекстрёма, они набросились на него, как только он вошел в квартиру. Талиб с пистолетом, а Фархад с ножом. Бекстрёму удалось вытащить свой пистолет. Он начал стрелять. В чем проблема?

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – сказал Тойвонен и глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки.

«Я спокоен», – подумал он.

– Бекстрём борется с Талибом, обезоруживает и отправляет его в нокаут. Пистолет иранца отлетает на несколько шагов, пока он делает это. Как только Талиб выведен из игры, Бекстрём стреляет в ногу Фархаду, идеальный выстрел, как раз под левое колено. Ведь Фархад пытается зарезать его своим ножом. Я правильно все понимаю? – спросил Тойвонен.

– Примерно так, – подтвердила Хольт и пожала плечами. – Если верить коллеге Карлссон, завтракавшей с Бекстрёмом сегодня утром, он бросил Талиба каким-то таинственным приемом, с которым познакомился, когда в юности занимался дзюдо. По словам Бекстрёма, он неплохо преуспел в этом. К сожалению, Талиб упал немного неудачно и ударился головой о столик, но с учетом всех обстоятельства мы вряд ли можем обвинять в этом Бекстрёма. Когда потом Фархад бросается на Бекстрёма со своим ножом, он стреляет ему в колено.

– По словам Бекстрёма, все так и было.

– Я говорила и с Ниеми, и с Фернандесом. Согласно проведенному ими исследованию, ничто не противоречит версии Бекстрёма. Относительно Талиба оба единодушны и категоричны. Пулевые отверстия в стенах вдобавок расположены так, что стрелявший наверняка перемещался, а не стоял на месте. А это тоже соответствует рассказу Бекстрёма.

– О каком исследовании ты говоришь? – ухмыльнулся Тойвонен. – Ты же видела, как там все выглядит.

По меньшей мере полсотни человек прошлись по квартире.

– Ты и я помимо прочих. Плюс все остальные коллеги прогулялись там. В чем Бекстрём совсем не виноват.

– Ну, этого еще не хватало, – сказал Тойвонен. – Дай жирному коротышке медаль и премируй годовой зарплатой. Ты видела, кстати, какая у него мебель…

– Подожди, Тойвонен, – перебила его Хольт.

– Да, я слушаю.

«Я совершенно спокоен», – подумал Тойвонен.

– Мне внезапно пришло в голову, что ты немного завидуешь старине Бекстрёму, – улыбнулась Хольт.

«Мужики как дети, точно как дети», – подумала она, когда Тойвонен удалился из ее кабинета.

Уже в первых утренних новостях Бекстрём был национальным героем. Некоторые из его коллег качали головой и задавались вопросом, как такое, собственно, могло произойти. Большинство предпочли молчать и соглашаться. Единицы высказывали свои сомнения.

Норма Хонкамяки был одним из них. Он столкнулся с Франком Мотоэле у входа в Каролинскую больницу.

– Интересно, что же там на самом деле произошло, – сказал Хонкамяки и вздохнул.

– О чем ты? – спросил Мотоэле. Глаза его внезапно стали черными, как зимняя ночь в саванне.

– О жирном коротышке, – объяснил Хонкамяки.

– Подумай, что ты говоришь, – сказал Мотоэле и закатил глаза к небу. – Речь ведь идет о герое.

Бекстрём и Анника Карлссон выбрались из дома через запасной выход, ведущий во двор. Перед подъездом со стороны улицы творилось черт знает что, и у парней из службы правопорядка хватало работы. Журналисты и обычные любопытные. Некоторые пытались проникнуть внутрь. Если не по какой-то другой причине, то с целью убедиться, что Бекстрём действительно жив. Поток писем, цветов и пакетов, горящие факелы у входа.

– Тебе предстоят два дела, – сказала Анника Карлссон, как только они сели в машину, – пройти дебрифинг и переговорить с коллегами из отдела внутренних расследований.

– На кой черт? – проворчал Бекстрём.

– И лучше разобраться с этим как можно раньше, – сказала Анника Карлссон. – С чего ты хочешь начать?

– Тебе решать, – буркнул Бекстрём.

– Разумно с твоей стороны, – сказала Анника Карлссон. Похлопала его по руке и улыбнулась.

Психологическая беседа, дебрифинг, не заняла много времени. Ее проводил бывший коллега, знакомый Бекстрёму по его работе в Государственной криминальной полиции. В свое время он перетрудился, пережил кризис, вернулся в строй и нашел для себя новую нишу в полицейской организации, где тоже старались идти в ногу со временем.