– Ты предлагаешь посостязаться с тобой в колдовстве? – поинтересовался он у противника. – Тогда подожди Кукумадеву, он скоро придет.

Белый воин презрительно рассмеялся:

– Спасибо, что предупредил. Но я бы предпочел, чтобы не скучать в ожидании, сначала сразиться с тобой. Не беспокойся, приятель, драка будет честной.

Что ж, Какака честно попытался сделать так, чтобы Шаха погиб не от его руки. Но тот сам напросился. Кумало отбросил в сторону щит, чтобы хоть немного уравнять шансы, и шагнул навстречу врагу.

Второй шаг он сделать не успел и застыл в удивлении, стоя на одной ноге. С соседнего холма прямо к нему бежал со всех ног безоружный человек. Бежал и что-то кричал, но захлебывался собственным криком, так что было невозможно разобрать ни слова. Зато Какака узнал его. Это тот невезучий парень, которого на празднике поддел на рога жертвенный бык. Как же его зовут? Ах да, Мзингва. И, кажется, он хорошо знаком с Шахой. Что же задумал этот чудак? Может, они действуют заодно? И почему до сих пор не показался злой дух Сило?

Воины кумало, не получившие от командира никаких указаний, нерешительно переглядывались между собой. А странный человек подбегал все ближе и ближе. И, скорее всего, кто-нибудь не выдержал бы ожидания и метнул в него свой ассегай, если бы не окрик Шахи:

– Мзингва, стой! Назад! Это враги!

Но беглец и не думал останавливаться. Он лишь махнул рукой куда-то себе за спину и прокричал, задыхаясь:

– Враги там!

И пока кумало смотрели в ту сторону, куда он указывал, промчался мимо строя и спрятался за спинами воинов. А с холма, неуклюже переваливаясь на бегу, спускались три незнакомца в причудливых пятнистых грязно-зеленых одеждах со странными суковатыми палками в руках. Впрочем, их только издали можно было принять за палки. Судя по металлическому блеску, это было все-таки оружие. Не знакомое воинам кумало и уже поэтому опасное.

* * *

Напрасно Шаха называет Мзингву бестолковым. Мзингва очень даже толковый. Просто иногда ему ужасно не везет. Как, например, в той истории с быком. А когда сожгли крааль Бабузе, разве Мзингва был в этом виноват? Нет, про тот случай лучше не вспоминать. Ну, а сейчас-то что он сделал неправильно?

Он так ловко улизнул из лагеря, что сам собой потом гордился. Утром вызвался принести воды из небольшого озерца под горой и даже вернулся с двумя тяжеленными ведрами из выдолбленной тыквы. А потом отправился во второй рейс и все – словно его корова языком слизнула. Уже к полудню он добрался до места, но сидеть в пещере было скучно, а снаружи – слишком жарко. И Мзингва решил искупаться, благо река рядом. Но он помнил наставления Шахи о том, что следует соблюдать осторожность, и потому не спустился к воде у самой пещеры, а прошел чуть ли не полмили вниз по течению. И тут услышал приглушенные голоса, доносившиеся из-за кустарника. Недовольные такие голоса. Но чем именно они недовольны, Мзингва не разобрал и решил посмотреть, что там за кустами происходит.

А там оказалось весьма забавно. Двое мужчин с обнаженными торсами, но в одинаковых защитного цвета брюках и армейских ботинках пытались построить хижину. А может быть, и шалаш – Мзингва так и не понял. Потому что парни, видимо, и сами толком не знали, что хотят построить. Один мастерил каркас, втыкая толстые прутья в землю и привязывая к ним сверху перекладины, а второй тут же наваливал на них свежесрубленные ветки акации, под тяжестью которых вся конструкция рушилась. Причем явно не в первый раз, потому что строители принялись ругаться на ломаном английском. Настолько неправильном, что даже Мзингве стало смешно. Но все-таки, пусть через слово, общий смысл понятен. И сводился он к тому, что у напарника руки растут не из того места, как у нормальных людей, а мозг вообще не вырос. С этим трудно было не согласиться, и зулус не выдержал.

– Ребята, ну кто же так строит? – сказал он, выходя из укрытия. – Сначала нужно центральный шест вкопать, потом воткнуть боковые прутья, изогнуть их и закрепить на шесте. А ветки лучше не наваливать, а вплетать. Тогда крепкая стенка получится.

Незнакомцы удивленно уставились на Мзингву и ничего не отвечали. Их лица показались зулусу знакомыми. Где-то он их видел, но точно не помнил где. Наверное, в городе, в Дурбане. Но, раз так, они должны знать дорогу в город. Вот удача!

– А вы, я смотрю, городские, да? – радостно продолжил он. – Из Дурбана или Питермарицбурга? А тачка у вас большая? Может, нас с приятелями подбросите? А то мы как месяц назад здесь застряли, так до сих пор выбраться не можем. Ни у кого из местных не то что машины, велосипеда нет. Так какая, говорите, у вас тачка?

Мужчины в ботинках наконец-то пришли в себя и заговорили. Но не с Мзингвой, а между собой, как будто его здесь и не было.

– Стэн, ты не знаешь, откуда взялся этот придурок? – спросил один.

– А по-моему, он не придурок, – ответил второй. – Он, наверное, шутник. Вернее, считает себя шутником.

– Ага, мне тоже показалось, что он над нами издевается, – согласился первый.

– Так давай ему объясним, что так поступать некрасиво, невежливо, – предложил первый, нагнулся и протянул руку за поваленную стенку, что-то там выискивая.

Выпрямился он с автоматом Калашникова в руках и молча щелкнул предохранителем. Мзингва испуганно попятился.

– Не дури, Стэн, у нас патронов мало, – остановил вооруженного незнакомца третий, только что вышедший из кустов. – Он и так никуда не денется.

Сэм послушно опустил автомат. Видимо, пришедший был здесь за старшего. Он и выглядел солидней остальных. Невысокий, но крепкий, полностью одетый в камуфляж, бородатый, с заметным сквозь бороду шрамом на левой щеке. По этой примете Мзингва и вспомнил, где раньше с ним встречался. Точнее, видел во сне, который не очень-то был похож на сон. И там этот бородач уже хотел Мзингву убить, но не успел. Ему помешал колдун. Старый ворчун и добряк Магадхлела. Йоханли байбай, как сказал бы Шаха, надо же было так вляпаться!

– Откуда ты, приятель? – спросил тем временем бородатый. – И где я раньше мог тебя видеть?

Мзингва от страха не мог произнести ни слова и только продолжал пятиться, пока не наткнулся на приготовленную кучу прутьев и не завалился в нее. Двое из незнакомцев засмеялись, а третий нахмурился.

– Погоди-ка, а не мог ты…

– Нет! Это не я! – завопил зулус, одновременно пытаясь подняться на ноги.

Но бородач уже не нуждался ни в каких подтверждениях.

– Хватайте его, парни! – распорядился он. – Это тот самый, что украл наш товар.

И тут Мзингве пригодились уроки Шахи. Тот говорил, что в бою любая вещь может послужить оружием. Хотя бы орудием обороны. Отчаявшийся зулус сгреб в охапку лежавшие на земле прутья и запустил ими в неприятеля. Пусть ненадолго, но прутья остановили погоню, а Мзингва успел не только вскочить, но и набрать приличную скорость, убегая прочь от реки. Двое тут же помчались за ним, а бородатый задержался, чтобы прихватить свой автомат, и лишь затем присоединился к погоне.