всегда можем начать с небольшого количества встреч – раз в месяц или раз в два месяца.

– Недели мало для оповещения.

– Ну, тогда вам лучше скорее приниматься за дело.

Алейша посмотрела на Кайла, который, откинувшись на стуле, наблюдал за разворачивающейся ситуацией. Девушка улыбнулась, и он приподнял брови, одновременно поднимая вверх большие пальцы.

Алейше было невтерпеж поделиться этим с мистером П.

Глава 37. Мукеш

– Би-и-п. Рохини, будь добра, помоги. Мне нужно несколько подносов с едой в следующую среду, привези их ко мне домой вечером во вторник; может, привезешь самосу[52], которую ты готовишь? Это было бы славно. Это нужно для утренних посиделок в библиотеке. Я помогаю их организовывать.

– Би-и-п. Вритти? Мне нужна твоя кулинарная помощь, можешь принести какие-нибудь закуски для утренних посиделок в библиотеке, в следующую среду? Пожалуйста, доставь их ко мне домой вечером во вторник. Что-нибудь ги-по-ал-лер-ген-ное.

– Би-и-п. Дипали, дочка, пожалуйста, привези свой знаменитый пунш, тот, что ты готовишь для особых случаев, он потребуется для утренних посиделок в библиотеке в среду. Привези его прямо туда, но приезжай ко мне домой вечером во вторник, чтобы помочь.

Он положил трубку и проставил галочки в списке напротив имен своих дочерей, потом повернулся к Нилакши, которая сидела в гостиной и, как всегда, смотрела по телевизору индийский развлекательный канал.

– Нилакшибен? – осторожно позвал он.

– М-м-м. – Она на секунду отвернулась от телевизора, ее внимание все еще было прикованно к мелодраме.

– Алейша просила меня раздать флаеры для библиотеки. – Он помахал перед ней свежеотпечатанными яркими, жизнерадостными листовками. – Их сделал Зак. Хорошие, правда? Как ты думаешь, я могу раздать их в мандире? Не засмеют ли меня? Они ведь думают, что я одинокий старый вдовец.

– Мукешбхаи, – ласково сказала Нилакши. – Ты не одинокий старый вдовец. И они знают, как много библиотека значила для Наины, поэтому поймут, что ты делаешь это не только для того милого молодого человека Эйдана, но и для нее. Она бы тобой очень гордилась.

Глядя на Нилакши, он понимал, что обрел гармонию. Нилакши была его другом. А Наина в каком-то смысле и подтолкнула ее к нему, сделала так, чтобы их пути пересеклись. Она свела их вместе для совместного времяпрепровождения точно так же, как привела его в мандир и оставила в качестве знака «Жену путешественника во времени». Она была рядом с ним с самого начала.

Он думал о распространении флаеров в мандире, что скажут люди: никто не ожидает этого от Мукеша Пателя. Но его это, пожалуй, не пугало. Это было ради благого дела. Город часто оказывался местом одиночества, и даже в Уэмбли, где множество людей знали друг друга, многие все равно чувствовали себя одиноко.

Потом он подумал, можно ли распространять флаеры через почтовые ящики в домах? Ведь некоторые люди не любят листовки, буклеты, все в таком роде. Неужели нечто столь невинное, как опускание листовок в щель для писем заставить его попасть в пролет?

– В переплет, – донесся до него голос Нилакши. – Надо говорить «попасть в переплет».

* * *

В храме Мукеш наконец приободрился, младший сын Харишбхаи возил его в одном из кресел-каталок. Сам, без чужой помощи он в нем ехать не мог.

– Понимаешь, мне нужны обе руки свободными, – взмолился Мукеш.

– Ладно, Мукеш, удружу тебе за десятку, – согласился сын Харишбхаи.

В каталке мужчина ездил взад и вперед по вестибюлю, проехал мимо сувенирной лавки, мимо зон смены обуви и туалетов. Пока что он раздал только три штуки. Ему надо сменить подход.

Сын Харишбхаи слушал что-то в наушниках и понимал, в каком направлении Мукеш хочет ехать, только если старик картинным взмахом руки указывал его. Мукеш испытывал облегчение оттого, что ему не приходилось поддерживать разговор с парнем. Хотя он ненавидел соответствовать стереотипу старика, но ему понравилось кресло-каталка, и он недоумевал, почему не испробовал его раньше, ведь можно было приспособить кого-то вроде сына Харишбхаи его возить. До чего же быстро он двигался!

Напрягая мозги в поисках вдохновения, Мукеш подумал о телепрограммах вроде «Жителей Ист-Энда», где люди оглушительно кричали, о выкриках «Прочти все об этом!» с газетных прилавков, «Два помидора за двадцать пенсов!» с рыночных лотков. Он кашлянул, прочищая горло, и, размахивая над головой флаерами, принялся кричать, не слишком громко, иначе бы его отсюда попросили, но достаточно громко, чтобы быть услышанным:

– Большая библиотечная тусовка, не пропустите, все ваши друзья будут там и удивятся, если вас не будет. Приводите своих детей и внуков!

Это оказалось чудодейственным, тут же подошли две женщины. Он завоевал их внимание! Он вручил им флаеры, проносясь мимо, надеясь, что они не порезались бумагой.

В проходах между прилавками сувенирного магазина было недостаточно места для кресла Мукеша и сына Харишбхаи. Чувствуя, что это не совсем правильная тактика, Мукеш велел сыну Харишбхаи как можно скорее выбираться из сувенирной лавки, и тут они столкнулись с Рохини и Нилакши. Которые были вместе…

– О! – сказала Рохини.

– О! – сказала Нилакши.

– О! – сказал Мукеш.

– Привет, я сын Харишбхаи, – сказал сын Харишбхаи.

– Мы собираемся пойти на сатсанг, – проговорила Рохини. – Я на сегодня отпросилась с работы. Прия с Робертом, – добавила она, предвосхищая его вопрос.

– Мы с твоей дочерью знакомимся ближе! – промолвила Нилакши, а лицо ее сияло.

Мукеш поманил Рохини и прошептал ей на ухо:

– Ты совсем как твоя мама. Всегда дружелюбна к людям.

Рохини широко улыбнулась в ответ, желая таким образом сказать: «Если она часть твоей семьи, она часть моей семьи тоже».

– Вот, держите. – И он вручил им листовки. – И мы также просим принести домашней еды, так что постарайтесь! Ты получила мое сообщение? Нам нужно представить вегетарианскую еду во всей красе. Я могу даже приготовить мой знаменитый панир[53].

Рохини и Нилакши переглянулись.

– Знаменитый? – переспросила Рохини. – Я думала, ты просто однажды умудрился его не сжечь…

– Сын Харишбхаи, – обратился Мукеш, гадая, есть ли у парня имя, но ценя его сильное чувство причастности к семье, присущее Харишбхаи. – Поехали! Вон там вижу несколько одиноких с виду душ, которым нужен флаер. Пожалуйста, подготовьте к среде еду!

И с этими словами они со свистом пронеслись по гладкому деревянному полу и по застеленному ковром подъему въехали на мраморный пол, ведущий к храму.

Когда наступил вечер вторника, Мукеша переполнял адреналин. Рохини, Дипали и Вритти готовили на кухне закуски, а близнецы сеяли хаос в коридорах. Когда в дверь позвонил Зак, Мукеш перенесся на несколько лет назад, когда Наина организовывала благотворительный вечер по сбору средств, у нее всегда был приготовлен набор закусок и угощений, чтобы «поддержать энергию». Он ничего такого не приготовил. Но, к счастью, Зак держал в руках упаковку чипсов и соус сальса. Мукеш был несказанно благодарен.

– Моя мама говорит: «Никогда не приходи в чужой дом с пустыми руками!», – сказал Зак.

Мукеш захлопал в ладоши.

– Ты хороший мальчик!

Без Алейши Зак чувствовал себя в доме Мукеша не в своей тарелке. Он то и дело спрашивал у Мукеша разрешения сделать то или это. Звучало это так:

– Мистер Патель, можно мне взять эти тарелки под «Доритос»?

Мукеш одобрительно кивал.

– Мистер Патель, можно мне стакан воды?

Мукеш