– Два с половиной на ноль целых девяносто три сотых, – сказал Умник.

– Что? – не поняла Вишня.

– Я говорю, что размер этих крышек два с половиной метра в длину и девяносто три сантиметра в ширину.

– Ты думаешь, это крышки?

– Я не думаю, я вижу.

Вишня подошла к ближайшей капсуле и постаралась заглянуть внутрь сквозь выпуклую прозрачную преграду.

– По-моему, там какая-то жидкость, – сообщила она Умнику. – Плохо видно. Темно. Пойдём глянем на те, что светятся.

Огибая встречные капсулы-крышки, они пробрались ближе к центру зала и заглянули в первую же попавшуюся им светящуюся изнутри капсулу.

– Ах! – вскрикнула Вишня и выронила плазменное ружье.

Умник молча поднял оружие и протянул его лируллийке. Под прозрачной крышкой капсулы плавал в тёмной, маслянистой на вид жидкости обнажённый мужчина. Широко открытыми глазами он смотрел куда-то мимо склонившихся над ним Вишню и Умника, и было совершенно понятно, что он их сейчас не замечает.

Это был Оружейник.

– Где-то рядом должны быть остальные, – предположил Умник и шагнул в сторону, склоняясь над следующей крышкой. – Здесь Механик, – сказал он Вишне.

Лируллийка уже пришла в себя и быстро перебегала от одной капсулы к другой.

В течение нескольких минут они обнаружили всех.

Здесь лежали Капитан, Доктор, Штурман, Механик, Оружейник и Охотник. А также десять гойтов, ушедших с ними в боевой поход на своём вездеходе. И ещё десятки и сотни светящихся капсул с голыми людьми внутри. Мужчинами, женщинами, стариками, детьми.

– Так, – сказала Вишня выпрямляясь и оглядывая светящиеся и тёмные ряды капсул. – Вот значит, где они. И наши, и гойты, и деревня Охотника. Все. Ладно. Ничего. Главное, что живые.

– А они живые? – спросил Умник.

– Живые. Я вижу. Они сейчас в каком-то заторможенном состоянии. Это не сон. Но и не смерть. Что-то вроде анабиоза, по-видимому. Догадаться бы ещё, как их отсюда вызволить….

– Я пробовал поднять одну крышку, – сообщил Умник. – Там, с краю.

– И что?

– Не получилось. Ухватиться не за что. И не видно ни замков, ни ручек.

– Значит, они открываются из какого-то другого места, – вполне логично предположила Вишня. – Если их сюда положили, то, значит, крышки должны открываться. Пошли искать дальше.

Но никуда пойти они уже не успели.

– Тихо, – сказал Умник и предостерегающе поднял манипулятор. – Слышите?

Вишня прислушалась.

То ли тихое, на самой границе восприятие шуршание, то ли просто шум крови в ушах….

– Не пойму, – шёпотом ответила лируллийка. – Кажется, что-то…

– Вон оно! – воскликнул Умник и одним неуловимым движением выхватил из бокового зажима лазерный резак. Так, наверное, выхватывали свои кольты легендарные стрелки времён покорения Дикого Запада на Североамериканском континенте.

И Вишня увидела.

Из спирального коридора-пандуса, по которому они совсем недавно сюда поднялись, в зал вползало (вкатывалось? втекало? влезало?) нечто совершенно невообразимое и, судя по всему, живое.

Больше всего ЭТО напоминало объевшегося сверх всяких приличий слизняка, чья длина не более чем в два с половиной – три раза превышала толщину. Скользкое на вид, грязно-розовое тело, двигалось совершенно бесшумно и направлялось прямо к ним. Со скоростью абсолютно уверенного в себе и собственных намерениях пешехода.

Ни глаз, ни рта, ни ног, ни щупальцев. Только плавное неотвратимое движение громадной (двенадцать метров на четыре в средней части, как определил Умник) туши и чувство смертельной опасности, физически исходящее от неё.

– Огонь! – не раздумывая скомандовала Вишня и подняла плазменное ружье.

Лазерный луч, способный за несколько секунд взрезать стальную плиту толщиной в десять сантиметров и плазменный заряд, мгновенно превращающий в пар средних размеров волкоящера с планеты Гаррак, одновременно угодили в неведомого врага и… ничего не произошло. Словно и луч, и заряд просто-напросто поглотились кожей чудовищного слизняка, не причинив последнему ни малейшего вреда. Впрочем, определённых результатов Умник и Вишня своей атакой добились, – враг ударил в ответ. И удар этот был страшен.

Два кольца – одно за другим – ярко-зелёного света вылетело откуда-то из передней части туловища слизняка-монстра. То, что это именно кольца, и Умник, и Вишня заметить успели. Заметить, но не увернуться. Мгновенно покрыв около двух сотен метров, кольца точно попали в цель.

Боли не было. Просто тут же отнялись руки и ноги. И голова вместе с шеей. И все тело Вишни перестало ей повиноваться и превратилось просто в неподвижное вместилище мыслей и чувств. Да и те словно споткнулись и резко замедлили свой бег по нейронам и нервам. Краем глаза лируллийка видела, замершего бесполезной грудой металла по левую руку от неё корабельного робота Умника, и в её медленно гаснущем сознании лениво родилось и также лениво оформилось понимание того, что на этот раз им, пожалуй, не выкарабкаться.

Она сопротивлялась изо всех сил. Тренированный мозг Чрезвычайного и полномочного посла, словно альпинист на ледяном склоне, старался зацепиться за малейшую трещинку-эмоцию и мысль-бугорок. Кто знает, возможно, Вишня и сумела бы справиться с парализующим волю действием неведомого оружия ещё более неведомого врага, но тот, словно почувствовав яростное противодействие лируллийки, приостановился и «выплюнул» ещё три «кольца».

Это конец, успела подумать Вишня.

Но перед тем, как тьма окончательно затопила глаза и мозг, она увидела (или ей это только показалось), что впереди и справа, метрах в двадцати, из ниоткуда возникла человеческая фигура в громоздком скафандре. И что фигура эта быстро взмахнула рукой и швырнула в неторопливо приближающуюся грязно-розовую тушу что-то маленькое чёрное и круглое….

На берегу ночной реки горел костёр. Так же, как горели на берегах тысяч рек миллионы и миллионы костров до него и будут гореть после.

Так же и всё же немного не так.

Потому что каждый костёр пусть чуточку, но отличается от тех, что горели раньше. Да и среди бесконечного множества будущих костров тоже вряд ли найдётся хоть один, который в точности бы повторил именно этот костёр. Пляшущий ночью на берегу реки на планете по имени Тайга.

Вокруг костра сидели, лежали и неторопливо вели беседу семь человек, одна лируллийка и один представитель полулегендарных разумных существ, которых в Галактическом Сообществе каждая раса называла по своему. Люди же и лируллийцы звали их Пионерами – то есть Первыми.

Ниже по течению реки сверкала весёлыми огнями деревня, и оттуда доносились, приглушённые расстоянием, смех, песни и радостные выкрики, – соплеменники Охотника праздновали счастливое освобождение от злых чар и возвращение к жизни.