– Полицию звать не станем?

– Ты вроде обещал навести чистоту, если что случится, – сдергивая маску с раненого, сказал я.

Если люди просто исчезнут, на нервы подействует сильнее простого убийства. Неопределенность всегда хуже. Но сейчас требуется действовать максимально быстро.

– Если на стоянке и на лестнице кто из жильцов не заметил трупы. Некогда было прибирать.

– Делай что можешь, потом доложишь.

Я лично не представляю, куда можно девать столько дохлых, но он заверял – сумеют. Через мусоропровод вниз и потом вынести. Рубить станут для удобства? Начхать. Не мне этим заниматься.

– Если нарветесь в дороге на полицию, не рискуйте. Не стоят их тела ваших жизней. Бросайте и уходите. Труп с лестницы – сюда. Этого не знаешь?

– Впервые вижу, – сразу сказал Порох. Он со многими незаконопослушными гражданами в городе общался, но не обязан каждого помнить. Ничего не говорит подобная справка.

Лежащему без сознания я напрочь отключил болевые ощущения. Такой местный наркоз нижней части тела, а заодно и парализация. Отрезал спинной мозг и нервные связи. Это далеко не просто, отнимает много сил и со стороны странно смотрится, но мне уже без разницы. Одной легендой больше или меньше. Все равно выбора нет, нужно хоть что-то выяснить. А ему так или иначе долго не протянуть.

– Открывай глаза, – сказал я, награждая оплеухой. – У тебя ресницы дрожат.

Он сделал как велено. В глазах и эмоциях – сплошной страх. Перед пленителями, но больше – перед болью.

– Уговаривать некогда, – тихо объяснил я расклад. – Скоро сдохнешь, если «скорую» не вызовем. И я тебе ничего не вкалывал, просто на время убрал страдания. Слышал про Артемьевых? Да, мы ведьмаки. Даже пытать не буду, позволю мучиться долго-долго. Ты же уже почувствовал, как это сладко.

– Больница – и все скажу!

– А что ты знаешь?

– Сначала больница!

– Условия ставишь? Да подыхай, – поднимаясь, я плюнул на него.

Реально – слюной в морду. Я устал от всего этого. От смертей и необходимости бояться за себя, Катю и даже Лео. Меня достала необходимость вытаскивать из дерьма откровенных уродов. А кем еще могут быть бандиты и наркоторговцы с вымогателями? Разницы между их и нашими – никакой. Все должны на каторге кайлом махать. А лучше – прямо в яму и из пулеметов. И при этом я вынужден демонстрировать окружающим безжалостность и удачливость. Нет возможности сказать: «Больше не играю», – и уйти. Приходится, вопреки собственным мыслям, с волками жить и по-волчьи выть. Законы несложны. Ты делаешь одолжения и выполняешь свои обязанности. А кого-то убивают. Отдашь приказ или нет – все равно будут трупы. Только они разные. Из твоей команды или из чужой.

Хочу домой. В Константинополь, где тихо и спокойно.

– Стой! – захрипел раненый. – Я скажу, только пообещай вызвать врачей!

Я снял трубку с телефона, стоящего рядом на тумбочке, неизвестным чудом оставшейся целой, когда все раскокано автоматными очередями. Набрал номер, сказал про огнестрел и назвал адрес. Просто с пола не видно, как палец параллельно нажал рычаг. Общался с гудком. Я профессиональный фельдшер, проработавший на «скорой» три с лишним года. Он жив пока, но недолго. Тут и переливание крови не поможет. Когда работал с болью – посмотрел. Пуля повредила кишки, и вся гадость пошла внутрь. Вероятно, и печень повреждена. Срочная операция, может, и спасла бы, но главное, зачем мне свидетель?

– Выкладывай!

Он говорит быстро, захлебываясь от попытки умаслить. Как и ожидалось, ничего интересного. Наемный убийца высокого уровня, специально вызванный из Киева. На месте не работает, исключительно на вызовах. Репутация серьезная и гонорары приличные. Имя, адрес, даже заказчиков слил. Про счета и имущество не интересуюсь. С этим и позднее несложно разобраться. В полицию, например, сдать. Кому-то медалька прилетит за раскрытие многочисленных преступлений, а мне – ответная услуга.

В данном случае вызвали его Таганские, конкретно Монах. Естественно, к церковной братии последний не имеет отношения, а прозвище получил за ненависть к курению и за то, что якобы из староверов происходит. Предложили тройную оплату, предупредив о сложности цели. И хотя работает наш пленник обычно в одиночку, но доводилось и в группе. Убитого снаружи знает и дал его данные. Тоже залетный. А вот попрыгунчик, бегающий на манер призовой лошади, ему неизвестен. Зато точно не из России. Общались на английском, благо наш «язык» неплохо знает то наречие – иногда приходится стрелять за границей. Вроде бы попрыгунчик – из самого Нью-Йорка, но, может, соврал, а не проговорился. «Бинго!» – подумал я, но тут очередной облом. Имя? Никак не назвался. Дерганый весь, то говорит без умолку про рыбалку или вручение «Оскара», то сидит часами молча. Они сутки в хазе сидели и ждали. Адрес, номер машины, их доставившей, «язык» назвал. Ничего не упустил, настоящий профессионал! Сначала все было как два пальца об асфальт. Люди из охраны их как будто не видели.

Ну да это и Катя сумеет. Тот тип нашей породы, и жаль, что я его завалил. Теперь уже нет возможности допросить.

Чем дольше «язык» говорил, тем прерывистее и невнятнее становилась его речь. Потом и вовсе замолчал. Взгляд стал жалобным и молящим. Помирает. Основное я уловил, хотя надежда, что в том доме кто-то есть или что кого-нибудь по машине можно вычислить, отсутствует. Наверняка автомобиль в угоне. После ухода на акцию должны были все бросить и оборвать ниточки. Просто еще одно подтверждение связи Таганских с американцами. Вот на какую мозоль мы наступили янки? Я допрашивал всех с пристрастием. Мы не поставляли ничего через океан и не получали оттуда в последнее время. Кокаин не в счет, он идет по другим каналам, не через США. Туда поставки через итальянцев, мы в стороне. Единственный вариант – Яна, прибывшая из США. Мама, мама… Во что ты умудрилась вляпаться, раз они готовы мочить всех подряд, не считаясь с расходами и потерями? Теперь уже невозможно остановиться и выкурить трубку мира. Придется резать всех. Возможно, даже ехать с ответным визитом. Пока надо поставить в известность о случившемся команду Разбойникова, включая связные телефоны, полученные наемниками, и прочие полезности.

Я резко обернулся на вспышку. Это обычный фотоаппарат. Снимают старательно с нескольких сторон убитого на лестнице. Пока я беседовал с раненым, американского покойника обыскали настолько тщательно, что он голый, а одежда порезана на лоскутки. Может, и в задницу заглядывали. В итоге только развели руками. Кроме этикеток на одежде, ничего. А это пустышка. У нас хватает магазинов с импортными товарами. Пальцы черные, отпечатки сняли. А вот это – правильно. Если где-то засветился, есть Интерпол. Всегда можно через купленных полицейских проверить в архивах и подсунуть в международную организацию.

Когда из переулка выкатился «форд-фургончик» и застыл поперек улицы, Терентий Иванович среагировал мгновенно.