Пит не хотел сейчас обо всем этом думать. Перед ним лежала груда рождественских подарков, которые напокупала его мама, и она сказала, что завтра они еще погуляют с Джимми по округе, а потом соберутся дома и устроят нормальный обед. Вот тогда им Пит все и расскажет, и Джимми послушает вместе со всей семьей, потому что каждое Рождество мальчик спрашивал, чем сейчас занимается его брат. В душе он оставался большим ребенком, хотя сделал в своей жизни большие успехи. Им все гордились. Пит сидел со своей чашкой чая, и слушал, и действительно не замечал, как сильно постарели его родители, а сестры теперь уже стали женщинами, больше не дети.

Он шел по улицам Фулхэма, на которых красовались деревья, высаженные в стройные ряды, и дорогие отполированные машины. Тротуары были чисты, маленькие куски травы — аккуратно подстрижены. Ему было жарко, и носоглотка наполнилась автомобильными выхлопами. Он остановился у дома по нужному адресу, посмотрел на этаж, на котором жил его брат. Ему показалось, что он увидел чье-то лицо, кто-то отпрянул от окна, но он не был в этом уверен.

Братья Уилсоиы уселись в углу паба. Они выпивали уже по четвертой пинте. Манго пил «Фостерс», а Пит выбрал «Лондон Прайд». Местные цены показались ему высокими, и пиву не хватало того вкуса, к которому он привык в своем Норфолке. Но он все же не стал обращать внимание на качество напитка. Вначале, он избегал смотреть брату в глаза, но теперь, залив в желудок «Прайд», он набрался смелости и глянул в лицо Джимми. Его братишка вырос и налился силой, это было явно видно, но он все еще не мог свыкнуться с этой реальностью. То же самое с Дебби и Джеки. Они стали взрослыми. Лицо Джимми возмужало, но очертания оставались такими же, какими он их запомнил. Он определенно хорошо одевается. Пит чувствовал себя оборванцем, несмотря на то, что надел новую майку. Но это было — хорошо снова увидеть Джимми. Пит был рад, что решил встретиться с ним с глазу на глаз.

Джимми парил над облаками. Амнезия — это значит, что брат его не отвергал, что он стал жертвой, и не деградировал, как боялся Джимми. Они снова были вместе. Пит просто очень поздно вернулся домой, но все же в конце концов он вернулся. Еще по пинте, и, может, они отправятся куда-нибудь поесть. Все, что захочет его брат, можно купить по его золотой кредитке. Жизнь прекрасна. Жизнь — она, блядь, волшебна. Чувствовать, как по задней стенке горла стекает выпивка, и пристально смотреть в лицо своего брата. Он действительно постарел. Выглядит старше своих лет, с этими поредевшими волосами, и морщины на коже, и лицо обветрено. Должно быть, у него тяжелая жизнь. Он постарел от этого, а еще от того, что не знал, кто он.

Пит не был голоден, и поэтому они остались в пабе. Чем больше они пили, тем больше барьеров таяло между ними, словно они виделись друг с другом только вчера. Но даже, если бы дело обстояло именно так, Манго не решался задавать Питу слишком много вопросов. Он был пьян, но все же оставался предельно деликатным. Подробности можно будет выспросить потом. Они пили до самого закрытия, они оставались последними в пабе, они, раскачиваясь, шли обратно домой. Напившись, братья возвращались домой, будучи в мире со всем миром, отличнейшим летним вечером. Мысли Манго беспорядочно метались, кипели, а «Прайд», который поначалу придал Питу уверенности, теперь вдарил но шарам, и Пит умирал от стыда. Смятение эмоций, словно все их чувства пропустили сквозь соковыжималку.

Пит не мог поверить своим глазам: так сильно изменился Фулхэм. Теперь этот район стал действительно фешенебельным. Не таким, каким он его запомнил, когда был ребенком. Он услышал, как его назвали по имени.

Манго ударил брата по скуле, и Пит свалился на машину, припаркованную поблизости. Его младший брат не остановился, пнул его ногой, попал по бедрам, а затем обрушил на Пита шквал пьяных тычков, но он или промазывал, или у него получалось едва коснуться Пита. Шатаясь, они падали на машины и опять вставали. Разбили чье-то зеркало. Пит не пытался дать сдачи, просто уворачивался от ударов. Он даже этому не удивился. Почему-то все казалось ему правильным. Он ничего не смог с этим поделать. Он смотрел в лицо Джимми, это все «Лондон Прайд», зачем он только решился посмотреть в лицо брату, и вот он почувствовал, как кулак Джимми ударил его по носу. Прямым ударом, так, что стало больно. Он гадал, сломан ли у него нос. Хлынула кровь. Она текла ручьями из ноздрей и лилась прямо на рубашку. На белую майку от Фреда Перри, которую мама подарила ему на Рождество. Она даже правильно подобрала размер. Она разрешила ему распечатать один подарок, но все остальное должно было дождаться Джимми. Майка пришлась впору, но кто знает, когда именно она ее покупала. Она не побеспокоилась проставить на ярлыках даты. Надо будет спросить. Эту майку следует хорошенько выстирать. Он надеялся, что кровь не оставит пятен.

— Эти майку подарила мне мама, — сказал он.

Манго остановился. Сморгнул, уставившись на эту майку, все было как в тумане. Увидел, что грудь его брата — вся в красных разводах. Питу всегда нравились майки от Фреда Перри, но они казались ему дороговатыми.

— Мама подарила ее мне сегодня, перед нашей с тобой встречей. Отлично подошла. Она разрешила мне открыть без тебя только один подарок, и все. Все остальные я открою, когда ты приедешь на обед.

Манго уставился на майку. Она действительно хороню сидела. Его мама была умной женщиной. Он начал смеяться. Покачал головой. Потом какое-то время постоял, глядя на тротуар, и развернулся. И братья продолжили свой путь к дому, и Пит тоже смеялся.

Весь вечер Уилл практически молчал, чего не могли не заметить остальные парни, хотя Картер вовсю пытался завоевать их внимание, развлекая Секс-Дивизион рассказами о своих последних подвигах. На улице было жарко и влажно, и он продолжал этот монолог больше для себя, чем для остальных парней, пытаясь забыть ссору, которая случилась у них с Дениз на прошлой неделе. Он надеялся, что все наладится само собой, когда у тебя есть регулярный секс, ты начинаешь его презирать и понимать, что в жизни существуют более замечательные вещи — такие, как свобода от голода, от бедности и от страха перед мачете Слотера. Но Дениз не понимала намеков. Она вела себя очень странно, и Картер переживал. Что-то с этой женщиной было не в порядке, и из-за этого у Картера пропал весь его запал. Его устраивали все ее сексуальные извращения, надо всем этим можно только поприкалываться, или же ты будешь выглядеть размазней, но он никогда даже не думал, что она может оказаться просто сумасшедшей.

Слотер попросил Дениз выйти за него замуж, и после этого словно что-то повернулось в ее голове, она увидела, что этот парень стоит на коленях, как какой-то поэт, с охапкой роз в руках, и в глазах застыли слезы. Она сказала, что подумает над его предложением, и, казалось, ожидала, что Картер предпримет нечто подобное, она вела себя так, как будто ей предстояло выбрать между этими двумя мужчинами. Прийти к решению, которое останется с ней до конца жизни. Настап момент, когда она дошла до развилки и выбирает, каким пойти путем — тем или этим, вся эта пурга насчет судьбы и предопределенности. Срать он хотел на это, ведь она продолжала говорить ему, что она — одинокая девушка, и таковой и останется, что жизнь слишком коротка, чтобы накрепко привязываться к кому-то, и Картера, в общем, все устраивало, но ему не нравилось, что она вдруг стала смотреть на него по-другому. Он порой оборачивался и замечал, как она сверлит его взглядом, полным одержимости. Как будто она пыталась себя переубедить. А потом случилось нечто, она слетела с катушек, перебила в его кухне тарелки и двинула ему по зубам. Безо всяких причин. С ней точно не все в порядке. Он уже было размахнулся, готов был превратить этот хорошенький маленький носик в кусок дерьма, затем одернул себя. До этого он телок и пальцем не трогал, так неужели же сейчас сорвется? Если дело кончится этим, то в итоге его хорошенько, с душой отпиздят. Она превратит тебя в лакомый кусочек для своего мудилы. Все это — полная чушь, и как только подвернется шанс, он тут же сделает ноги. Подобные вещи требуют такта и планирования времени, особенно когда ты имеешь дело с ебанутой на всю голову девицей, которая, если обмолвится кое-кому лишним словечком, доставит тебе серьезные неприятности. Женщины — опасные существа. Никогда не ведись на всю эту пропаганду насчет слабого пола.