кончатся – тяжело дыша, через каждые два слова прикладываясь к литровой банке энергетика, докладывал бригадир Рому – И каждому пятому хоть немного, но досталось. Но пока держимся.

- Всех кто может стоять на ногах – отправить на возведение баррикад – распорядился Ромуальдо – Остальных к нашим докторам. И сам туда же топай. Пусть получше перетянут обрубок.

- Схожу – согласился бригадир, мельком глянув на свою отрубленную ниже локтя левую руку, туго, но неумело перетянутую поясным ремнем.

- Новую руку тебе сделаем лучше старой – обнадежил Ром бригадира – Сам выберешь модель. А с животом что?

- Пара камней угодила. Умеют же метать, сволочи.

- И остальное заменим имплантами, если потребуется. Давай иди. И спасибо. Ты и твои парни отменно постарались.

Тут Ром не покривил душой. Бригадир со своим отрядом отразили натиск мятежников. Защитили родной квартал, не допустив спятивших кретинов на территорию итальянской общины. Завалили трупами все подходы. А сами отделались относительно малой кровью. Хотя слово «относительно» тут подходило мало – в глубине квартала уже послышался первый горестный вой. Мать узнала о смерти сына… или жена о гибели мужа. Долбаные мятежники…

- Босс! – к Рому подлетел один из молодых подручных, про которого многоопытный босс знал главное – паренек мечтает подняться, стать более значимым. И прилагает для этого немалые усилия.

- Что такое?

- Пара нарков видела того киборга бледного. С АКДУ и платформой с креслом. Топали-ехали к краю сектора. Укажут место. Я их неплохо взгрел парой дозеров и просрочкой концентрата. Готовы идти куда угодно.

- Так…

- Я порешаю, босс! – подручный аж искрил от нетерпения и желания проявить себя – Порешаю! Возьму с собой пару своих парней – и сделаю дело!

«Своих парней» - отметил Ром. Помедлил, всматриваясь в блестящие глаза парня. И кивнул:

- Давай. Порешай.

- Принесу его голову!

- И все устройства. Браском, планшет – вообще все, что может нести информацию.

- Понял, босс! Я не подведу!

- А остатки его – сжечь. Прожарить хорошенько. И остальную его технику тащите – АКДУ и платформу. Вообще все его вещи доставить сюда. И остерегайтесь копов.

- И протезы?

- Нет. Прожарьте их хорошенько.

- Сделаю в лучшем виде, босс!

Парень умчался звать «своих» парней. А Ром зашагал к стоящему у стены пластиковому столу, заставленному бутылками. Ему требовалось срочно промочить горло. Чем-нибудь крепким.

89.

Стук в дверь может сказать о многом.

Особенно много он говорит о стучащем, когда тот требовательно и нагло долбит в ворота чем-то железным.

Оторвавшийся от работы Нортис взглянул на Михаэля. Тот, сжавшийся, затрясшийся, испуганно посмотрел в ответ. Просипел враз севшим голосом:

- Мятежники по нашу душу?

- Ворота выдержат – спокойно ответил Вертинский и вернулся к пайке.

Распластавшаяся у его ног многоногая железная штука напоминала скорее паука, а не крысу. Но при этом была снабжена клыкастой пастью-капканом. Единственный глаз тускло поблескивал, один из манипуляторов едва заметно подергивался. С каждым новым соединением пока безымянная штука оживала.

Грохот повторился. А к нему добавился молодой голос, старающийся звучать хрипло и грозно, но постоянно срывающийся на писк:

- Эй! Ворота открой. А то вынесем их!

- Мы в мятеже не участвуем! – крикнул Михаэль.

Нортис поморщился. Тяжело вздохнул. К чему было говорить «мы»? Старого кладовщика знают многие. И в курсе, что он работает и живет здесь в одиночку. Михаэль невольно выдал их. И осталось понять, уцепились ли неизвестные за подсказку.

- Мы? Ты сказал «мы»?

- Я и мое пиво.

- Открывай! – снова у молодого голоса не получилось. Тявкнул писклявой собачкой. Но наглость и решительность прозвучали вполне определенно – Открывай! Или мы вырежем себе проход!

- Да вы кто? Что надо-то?

- Мы люди дона Ромуальдо. Ищем кое-кого. Успокойся, старик. Ты знаешь кто такой дон Ромуальдо. Он справедлив. Просто открой ворота. Мы осмотримся. И уйдем. Тебя никто не тронет. Как и хлам в твоем складе. Открывай, старик.

- Вот и все… - Михаэль без сил опустился на стул – Вот и все… делать что будем, парень?

- Ждать – коротко ответил киборг, спокойно продолжая работать – Говори с ними.

С помощью браскома Нортис отдал несколько команд. Зарядившийся и очищенный от грязи АКДУ ожил. Развернувшись на месте, подъехал к стене, встал сбоку от двери. Затих.

- Открыть никак не могу, парни! – кричал в это время Михаэль – Объект режимный. Я никому не открываю. Вон там труп лежит – так и тот пока жив был все просился, умолял. А я не открыл. Так он там и сдох.

- Сюда кто-нибудь приходил?

- Стучались наркоманы. Пара мутов приходила. Да здесь часто кто в ворота мои долбит. Но я никому не открываю. Мне работа и жизнь дороги. Не знаю кого вы там ищите, но нам, мне и моей бутылке Люси, проблемы не нужны. Уходите, парни. Прошу. Дона Ромуальдо знаю и уважаю. Справедливый человек. Смелый человек. А я трусливый старик. И потому дверь не открою.

На той стороне затихли. Видимо общались. Наконец развязанный молодой голос сообщил:

- Никого к себе не пускай старик. Если что услышишь про бледного тощего киборга со стальной артианитовой рукой – сообщи любому из людей дона Ромуальдо. У киборга при себе гусеничный АКДУ старой модели. И небольшая платформа с креслом. Если узнаешь, где он и скажешь – будет тебе от нас благодарность. Еще пять Люси тебе принесем, старый ты развратник.

Донесшийся хохот оповестил, что там еще как минимум двое мужчин.

- Вот спасибо! Что узнаю – оповещу сразу, как только сеть восстановят. Что творится в секторе… что творится! Мятеж! Шум, грохот, взрывы! Пока сеть не накрылась, от новостей оторваться не мог! А вот слышали про…

- Бывай, старик! – прервал монолог Михаэля незваный гость – Никого не пускай!

Снаружи затихло. Замолчавший кладовщик, не скрывая охватившего его страха, испуганно смотрел на Вертинского. Как-то по машинному поведя головой, Нортис навел визоры глазных имплантатов на старика:

- Успокойся. Скоро я уйду.

- Тебя ищут люди Рома. Ему-то ты чем насолил? Про дона Ромуальдо плохого не говорят. На самом деле справедливый человек.

- Я работал с ним – пояснил Нортис – Выполнил