– Вот и я так думаю. Мне понравилась версия с чучельником. Есть в этом что-то символическое. Дом смерти и все такое. Но он чист. Живет на спутнике Вегас-2 безвыездно вот уже четыре года. Я проверила. Ну, короче, хочешь, я расскажу тебе истории этих двоих и еще одного, которого я сегодня опрашивала, – Доббинса?

– Я уверен, что это столь же блестящий застольный разговор, как и философские рассуждения о таксидермии и дохлых котах. Валяй.

В своей квартире в нижней части города Пибоди и Макнаб вели дуэль на компьютерах. Поскольку ему лучше работалось под музыку, а ей было все равно, воздух взрывался мусорным роком и недавно воскресшим рэпом. Пибоди сидела, сгорбившись, мысленно отсеивая оглушительные звуки, и упорно пробивалась сквозь сложный поиск.

Макнаб вел себя как непоседливый щенок: то и дело вскакивал, снова садился, напевая мелодии. Пибоди не понимала, как в таких условиях можно работать. Но она знала, что только так он и может работать.

Следы от китайского обеда, заказанного на дом, были заметны около обеих рабочих станций. Пибоди уже жалела, что не отказалась от последнего яичного рулета.

Когда она наконец обнаружила искомые данные, глаза у нее заслезились. Подступившие слезы говорили о том, что она переутомлена и запас сил у нее кончается.

– Эй, эй, Пибоди! – Макнаб заметил выражение ее лица. – Выключить музыку! Компьютер, остановить операцию и сохранить. Что случилось, детка?

– Все так печально! У меня так тяжело на душе.

– Но почему? – Макнаб подошел к ней сзади и обнял.

В общем-то, она неплохо устроилась, вынуждена была признать Пибоди. Ей грех жаловаться, когда есть кому пожалеть ее и приласкать в трудную минуту.

– Я нашла Терезу. Терезу ди Веккьо, жену Томаса Пеллы, одного из типов, которых мы с Даллас сегодня опрашивали.

– Да, я помню. Из записок старого Ньюкирка по первому делу.

– Они поженились в апреле. Оба работали во внутренних войсках. Он был капралом, она медсестрой. И вот смотри. – Пибоди постучала ногтем по экрану компьютера. – В июле ее направили в этот район, на границе Сохо и Трайбеки. Взрыв, жертвы в основном среди гражданского населения. В районе еще велся огонь, но она все-таки пошла. На ней был костюм медсестры с красным крестом. Но ее убил снайпер, когда она пыталась добраться до раненых. Ей было всего двадцать лет. Она хотела помочь раненым гражданским лицам, а ее убили. – Откинувшись на спинку кресла, Пибоди костяшками пальцев вытерла слезы. – Я не знаю, что со мной, мне это просто душу разрывает. Это ж надо иметь надежду, верно? Ну, чтобы пожениться, когда такое тогда творилось. А потом ее убили. Она хотела только помочь раненым, и ее убили. Ей было всего двадцать.

Макнаб наклонился и чмокнул ее в макушку.

– Хочешь, пока я этим займусь?

– Нет. Мы сегодня опрашивали этого старика. Нет, ну он на самом деле не такой старик, но казалось, он старше Моисея – в этой постели, с кислородной маской и все такое. А потом я все это прочитала и представила себе, как он был молод, как любил эту девушку. Свою невесту. К тому же… она слишком молода.

– Я знаю, как это тяжело, малышка, но…

– Да нет, ты не понимаешь. Я хочу сказать, да, это тяжело, но она была слишком молода, чтобы стать причиной серии. – Слезы, все еще блестевшие на ресницах Пибоди, были забыты. – Ей было всего двадцать, а самой молодой из жертв двадцать восемь. От двадцати восьми до тридцати трех – такой у него возрастной интервал. Так что Тереза ди Веккьо, в замужестве Пелла, умерла слишком молодой, а это значит, что Пеллу можно вычеркнуть из списка подозреваемых.

– А вы всерьез подозревали этого старика?

– Он подходит по возрасту, примерно – по типу, у него есть связь с Городскими войнами, живет в частном особняке плюс к тому озлоблен на весь мир. Смертельно болен – якобы опухоль у него. Даллас это проверяет. Потерял молодую жену – хорошенькую, с темно-каштановыми волосами. Но на этом сходство кончается. – Пибоди откинулась на спинку кресла и покачала головой, глядя на экран. – Не укладывается в схему. Ее убила пуля снайпера, ее не пытали. Она на восемь лет моложе самой младшей из жертв на момент убийства. Не вписывается в профиль. Но что-то есть. Даллас назвала это зудом. Был зуд, когда мы с ним говорили.

– Может, он что-то знает? Может, он как-то с этим связан?

– Да, может быть. Надо переправить это к Даллас, а потом я вернусь к Пелле. Надо взять глубже, откопать скрытые данные.

– Давай я тебе помогу. – Макнаб энергично потер ее плечи, потом принялся играть с кончиками ее волос. – Ну как? Полегчало?

– Да. Наверно, просто недосып сказывается, и на мозги слишком многое давит.

– Тебе надо сделать перерыв.

– Пожалуй. – Пибоди опять потерла глаза, но на этот раз, чтобы прогнать усталость, а не вытереть слезы. – Если б не было так холодно, я пошла бы прогуляться. Мне надо подышать свежим воздухом, размяться немного.

– Не знаю, как насчет свежего воздуха, – заговорил Макнаб, когда она встала из-за стола, – а вот насчет разминки могу тебе поспособствовать. – Ухмыляясь, как гиена, он ущипнул ее за попку.

– Правда? – В глазах Пибоди вспыхнул огонек. – Ты хочешь?

– Вот сейчас сорву с тебя одежки, и ты получишь ответ на свой глупый вопрос.

Пибоди издала восторженный визг, и они вместе повалились на пол.

– Я думала, понимаешь, что ты потерял ко мне интерес. Что цветы облетели и искры больше не летят.

– Мой цветок наливается силой – грех жаловаться, – заметил Макнаб, стаскивая с нее свитер.

Пибоди стянула с него джинсы, чтобы убедиться.

– Да уж, цветет мощно, – подтвердила она.

– А вот и искры. – Он закрыл ее рот таким горячим поцелуем, что Пибоди почудилось, будто дым вырывается у нее из ушей. – Еще немного – и мы спалим квартиру.

Она заметила, как взгляд у него стал мечтательным. А когда он обхватил рукой ее грудь, мышцы живота у нее непроизвольно сократились в ответ.

– Ах, Пибоди, царица среди женщин! Есть, за что подержаться… Ну-ка посмотрим, что у нас тут…

Позже, значительно позже Ева изучила данные, которые Пибоди послала ей на компьютер в домашнем кабинете.

– Она права, – пробормотала Ева. – Слишком молода, не тот метод. Доббинс кажется мне слишком небрежным, слишком равнодушным. Клок, судя по его данным, благонамеренный гражданин без единого изъяна. Но что-то тут есть. Просто я этого еще не вижу.

– Может, увидишь, если выспишься как следует.

Вместо этого Ева еще раз обошла кругом свои доски.

– Опера. Что насчет билетов в оперу?

– У меня есть список держателей абонементов в «Метрополитен-опера». Первая перекрестная проверка ничего не дала. Попробую еще.