– И что, он действительно умеет это делать? – спросил Боря.

– Не знаю, – признался маршал. – У Льва от рождения уникальные экстрасенсорные способности. По-моему, он даже сам не подозревает, на что способен. Так что я вполне допускаю…

– Раз уж появилось такое предположение, – сказал я, – причем вполне обоснованное, то следует принять его как свершившийся факт. Будем считать, что это Лев лишил нас интуиции. И значит, наша оборона сильно ослаблена. Но это не смертельно. Просто увеличивается риск. Разве нам привыкать к этому?

Я посмотрел на своих бойцов и не заметил на их лицах даже тени сомнения.

– Смелое заявление! – сказал маршал, улыбнувшись. – Но как ты предполагаешь выманить Льва из Центра? Раньше он регулярно выезжал в массажный салон – он ведь большой охотник до женского пола, был завсегдатаем других ночных заведений, – но теперь безвылазно сидит в Центре. А там нам его не достать.

– Почему? – спросил Мишка. – Вы ведь говорили, что можете проникнуть в любое помещение Службы.

– Я – да! – ответил маршал. – Но не вы. И вести вас туда я не могу.

– Не хотите рисковать? – напряженно спросил Павел.

– Не могу! – поправил его маршал. – Точнее – не имею права. Перед богом и людьми я не имею сейчас права рисковать своей жизнью. Скоро вы узнаете почему.

– Отставить разговоры! – скомандовал я, поняв, что он недоговаривает что-то о чрезвычайно важном, то, что действительно не может сейчас нам открыть. – Думайте лучше, как нам ущучить генерала!

– А чего тут думать? – как-то совсем буднично произнес Боря, и все посмотрели на него. – Я уже все придумал. Володя, надеюсь, ты не забыл телефон экстренной связи?

– Слушаю! – Несмотря на позднее время, трубку взяли после третьего гудка. Я сразу узнал этот властный голос.

– Здравствуйте, генерал! – произнес я, слегка волнуясь. – Это Кубанский. Подполковник Владимир Кубанский.

– А, бывший подполковник! – Он слегка повысил голос. – И что ты хочешь от меня?

– Господин генерал, – продолжил я, никак не отреагировав на подковырку, – наша пятерка попала в безвыходную ситуацию, и мы решили воспользоваться правом последнего звонка…

– Вы дезертировали и потому потеряли это право, – перебил он меня и добавил снисходительно: – Но я могу тебя выслушать, если у тебя найдутся веские аргументы в свою пользу.

– Найдутся! – торжественно сказал я. – Еще какие веские! Господин генерал, мы выполнили ваше задание. Маршал вместе с Золотой книгой у нас!

– Да ну? – недоверчиво произнес он после долгой паузы.

– Представьте себе! – подтвердил я. – Он пытался перевербовать нас, но у него ничего не вышло. Сейчас он обезврежен и находится в надежном месте под охраной двух моих людей. Можно сказать, мы вырвали у него ядовитое жало.

– А Золотая книга? – тревожно спросил Лев.

– У меня.

– Когда я смогу ее увидеть?

– Хоть сейчас. Если хотите, я могу передать через Сеть ее изображение.

– Не надо, – сказал Лев после непродолжительной паузы. – Я верю. Когда передашь мне маршала?

– Простите, генерал, но его я пока придержу у себя. Как гарантию нашей безопасности. Всему свое время. Я отдам вам его, но только после того, как мы снова обретем в ваших глазах полное доверие и будем восстановлены в Службе.

– Хорошо! – ответил он после некоторого раздумья. – Когда и где?

– Вы знаете парк на улице Шота Руставели?

– Да, – коротко ответил он.

– Я буду ждать вас на скамейке около фонтана.

– Через час, – сказал он и отключился.

Я закрыл купленный несколько часов назад телефон и спросил у маршала:

– Думаете, поверил?

– Поверил или нет, но как к противнику стал относиться к тебе гораздо серьезнее, – ответил он. – Это факт. Чтобы добраться сюда за час, ему придется гнать с сиренами и мигалками, иначе не успеть. А это о чем-то говорит. За Золотую книгу он готов второй раз продать душу дьяволу! А сейчас он гадает, куда вы пропали с экранов его компьютеров…

…Сегодня мы побывали в стоматологическом кабинете, где врач заменил нам пломбы-шпионы на обычные, но такие дорогие, будто они были сделаны из ограненных бриллиантов. Даже маршал недовольно поморщился при расчете. Выйдя на улицу, я раскидал пломбы по кузовам грузовиков, стараясь выбирать машины с номерами других городов. Пусть поездят за ними…

Я еще раз прислушался к внутреннему голосу, но он по-прежнему молчал. Или генералу на самом деле удалось наглухо заблокировать мне интуицию, или с нами просто не должно было случиться сегодня ничего страшного. Однако рассчитывать на это было бы глупо.

«Ладно, где наше не пропадало!» – постарался приободрить я себя, но все равно на душе было пусто и тоскливо, будто я потерял что-то очень дорогое.

– Ну что, тронулись? – сказал я, посмотрев на часы. – Пора занимать позиции.

– Давайте, сынки, – тихо произнес падре. – Вы должны победить. И возьмите его живым. Избавленный от врага, он может еще пригодиться Службе…

Падре прошептал короткую молитву и благословил нас крестным знамением.

Наша «Газель» стояла на улице Добролюбова, недалеко от общежития Литературного института. Маршал остался в ней, а мы впятером вышли и отправились в парк пешком. По позднему времени фонари там уже не горели, и на дорожках нам не встретилось ни одного человека. Еще днем мы побывали здесь и определили диспозицию. Мест, где можно было спрятаться, в парке хватало. Я занял место на скамейке около выключенного на ночь фонтана, а ребята рассредоточились по кустам. У каждого из нас в ухо был вставлен миниатюрный телефон, а на шее закреплен такой же маленький микрофон. Я прижимал к боку портфель, в котором лежал обыкновенный кирпич. И тут я почувствовал первый укол тревоги…

Перед выездом на операцию мы занимались тем, что Мишка в шутку назвал заправкой. Проинструктированные маршалом и под его руководством, мы под макушку накачались невесть откуда извлеченной энергией. Процедура оказалась несложной. Главное – знать, как это делается. Это было странное состояние. Тело наливалось свинцовой тяжестью и приобретало каменную крепость. Казалось, что сможешь ударом кулака проломить толстую кирпичную стену или голыми руками завязать узлами стальной лом. И одновременно ощущение необыкновенной легкости, когда одним прыжком можно запрыгнуть на крышу пятиэтажного дома. А еще до предела обострились все пять чувств. В этом состоянии мы видели в полной темноте и слышали, о чем говорят люди в квартале от нас…

…Тревога нарастала с каждой минутой, и когда прямо на аллею парка нагло въехал огромный черный джип, мое сердце билось вдвое чаще обычного. Вышедшего из машины великана трудно было с кем-то перепутать. Он направился прямо ко мне, но я остановил его в нескольких шагах от себя.