— Не только, — перебил казанец.

Похоже, Гришко что-то отвлекло. Вернее, кто-то.

— Что, Стас? — едва разобрала Катя раздраженный голос полковника. Рация отключилась.

* * *

Казанец смотрел на Катю зеркальными очками.

— Кто такой Стас?

— Что-то вроде советника, — пробормотала она. — Псих, который видит немного больше, чем другие.

— Значит, он должен заметить и это, — казанец махнул рукой на разрушенный монастырь.

Катя глянула туда же. Обомлела. Монастырская колокольня — вот что привлекло ее внимание. Вернее, не сама колокольня, а то, что по ней поднималось.

— Что это? — прохрипела Катя.

Из земли словно вырастала новая звонница. Росла, обвивая старую. По островерхой башне ползла гибкая черная тварь, покрытая крупной чешуей и запеленутая в огромные перепончатые крылья. Уродливая змеиная башка, покрытая шипами, стреляла длиннющим языком, словно пробуя на вкус обшарпанные стены. Кате показалось, будто колокольня покачивалась под тяжестью массивного тела.

Пулеметы «крота» дернулись к мутанту, потом снова опустились к гранатометчикам. И опять нацелились на гору. Киря никак не мог выбрать приоритетную цель.

Змееподобная тварь тем временем обвила колокольню, как ветку дерева. Расправила одно крыло, второе: у звонницы словно выросли паруса. Потом опять сложила крылья. Но на этот раз они не обняли тело, как раньше, а обвисли до земли, готовые в любой момент раскинуться вновь. Монстр задел шипастой головой верхнюю площадку.

«Бум-м-м-м!» — ударил колокол. Да, там все еще висел колокол.

«Ум-м-м-м!» — разнесся по окрестностям протяжный звук — гулкий и вибрирующий. Башка твари покачивалась под колокольный звон над проломленной крышей. С такого наблюдательного насеста монстр мог видеть все вокруг. И мог атаковать в любой момент.

Рация в руке казанца снова ожила.

— Что за тварь? — Гришко старался говорить спокойно. Катя понимала: сам он видеть чудовище не может, но Стас, наверное, уже описал все в красках. Да и Киря, небось, доложился: из боевого отсека колокольню хорошо видно.

— Зилант-змей, — так же спокойно ответил парламентер. — Наш защитник. Это вообще-то его гора. И его город. Его даже не гербе Казани рисовали — знаешь? нет? Зилант жил здесь раньше. Еще до людей. А теперь вот вернулся. После людей. Так что вы, ребята, вторглись в его владения.

— А вы не вторглись?

— А мы с Зилантом хорошо уживаемся. Мы — змеиные люди. Ведем себя тихо, не отсвечиваем. Не шумим. Приносим Зиланту жертвы.

— Какие жертвы? — не удержалась Катя. Ей стало совсем нехорошо.

— Мутантов, в основном. Но Зилант не отказывается и от человечинки, — казанец смотрел на Катю темными зеркальными очками.

— Это вы его позвали? — спросил по рации Гришко.

— Да. Наш трубач трубил ему. Нас-то самих Зилант не трогает, если его не злить. Наоборот, оберегает наши подземелья.

«Приручили! — ужаснулась Катя. — Они смогли приручить мутанта. Или на самом деле это Зилант приручил своих змеиных людей?»

— Раньше в земляных норах прятались змеи, а не люди, — заметил Гришко.

— Теперь мы как змеи, — ответил казанец. — А змеи как люди. Все в этом мире пошло кувырком, да? — Он фыркнул в респиратор. Затем продолжил другим тоном — сухим и деловым: — Я, собственно, к чему. Шуметь вам не рекомендую. Зилант этого сильно не любит: нападает сразу.

«Как камнегрызы, — подумала Катя. — Они ведь тоже реагируют на звук». И еще стало понятно, зачем казанские змеиные люди носят луки. Бесшумное оружие. Чтобы лишний раз не нервировать змеюку.

— Начнете стрелять — Зилант атакует, — продолжал казанец. — Мы-то дадим залп из гранатометов и разбежимся по норам. А вот вы… Не думаю, что вы успеете зарыться под землю. И на броню свою не очень надейся. Она у вас и так уже потрепанная, а Зилант охотится на таких тварей, по сравнению с которыми ваша машина ему — как орешек. Он и бетон пробьет, если захочет, и сталь порвет. Я лично видел, как Зилант мял БТРы и разбивал танки. И, кстати, пулеметы его не остановят. Чешую Зиланта возьмет только кумулятивка.

— Блефуешь?

— Не-а. Я за свои слова отвечаю. Так что не нужно искушать судьбу. Жалко будет, если ваша машина сломается. Лучше просто отдайте ее нам.

* * *

— …Лучше просто отдайте ее нам, — прохрипела рация на пульте управления Гришко.

«Лучше просто отдайте», — Стас покосился на полковника. Не просто это будет, совсем не просто. И не лучше. Да и не отдаст, конечно, полковник «крота». Пожертвует Катей, рискнет всем экипажем, но не отдаст. Без «крота» им верная смерть. Это прекрасно понимали и Стас, и Гришко. И оказавшаяся в заложниках Катя тоже, разумеется, все понимает.

Отключив внешнюю связь, полковник склонился к микрофону внутренней:

— Киря, без моей команды не стрелять. Михеич, приготовиться к старту.

— Да готов я, — буркнул Михеич, — давно готов.

— А как же Катя? — Стас попытался заглянуть в лицо Гришко. Это нелегко, когда к тебе обращен затылок.

— Катя остается, — бросил полковник через плечо. — Сам видишь: ничего сделать нельзя.

Вообще-то кое-что еще можно.

Стас протянул руку к кнопке внешней связи. К той самой, которой пользовался во время переговоров Гришко. Вдавил кнопку в пульт.

— Ты что?! — Гришко попытался перехватить его руку.

Поздно.

— Катя, беги! — проорал Стас. — Быстро!

И сам бросился из отсека управления.

— Куда?! — проорал вдогонку Гришко.

Стас бежал к выходному шлюзу.

Коридор. Переборчатая дверь. Еще одна. Еще…

Стас бежал и видел особым зрением, как…

Катя услышала его. Катя поняла. Саданула кулаком по очкам казанца, рванулась.

Чужак держал заложницу крепко, но резина все же выскользнула из руки.

Вот только дожидаться Катю, похоже, никто не собирался.

— Михеич! Шасси! — послышался из коридорного динамика голос Гришко.

— Есть шасси! — и ответ Михеича.

«Боевой крот» вздрогнул, выдвигая гусеницы. Перекличка по внутренней связи продолжалась:

— Двигатели!

— Есть двигатели!

— Бур!

— Есть бур!

— Шнек!

— Есть шнек!

— Домкраты!

— Есть домкраты!

Стас был уже возле выходного шлюза. Катя тоже почти добежала до субтеррины. Но почти — это только почти. Особым зрением Стас видел, как в Катино левое плечо впилась стрела. Казанцы начинали бой бесшумным оружием.