– Раз… Два… Давай! – скомандовал Куриленко и вместе со старшеклассниками ударил кроватью по двери.

В стороны полетели куски штукатурки. Куриленко и старшеклассники били дверь снова и снова. После третьего удара дверь вывалилась вместе с дверной коробкой и с грохотом упала. Куриленко и старшеклассники выпустили кровать из рук и несколько мгновений смотрели на выбитую дверь, словно не могли поверить, что у них получилось. Затем Куриленко вытер пот со лба и осторожно вышел в холл, зовя за собой старшеклассников. Те вышли к нему, остановившись позади.

– Пацан сказал – пацан сделал, – хвастливо заявил Куриленко.

Следом за старшеклассниками в холл один за другим вышли и остальные зараженные дети. На их лицах была радость, смешанная с волнением. Они торопливо двинулись в сторону холла, впереди всех шествовал Куриленко с выражением хищного напряжения на лице.

Выйдя в холл, они увидели на другом его конце, со стороны учебного коридора, небольшую группу последних незараженных детей. Их было всего человек двенадцать, ведущая их в столовую Лариса в ужасе замерла, глядя на Куриленко и толпу зараженных школьников за его спиной.

В ту же секунду, словно сошедшая с гор лавина, дети кинулись навстречу друг другу, и в середине холла зараженные школьники смешались со здоровыми. Многие из детей обнимались, некоторые плакали от радости, вновь обретя своих друзей. Алиса пробралась сквозь толпу к растерянному Мите, Слава обнимал всхлипывающую Свету. Тася испуганно смотрела на Ларису, в бессильном ужасе наблюдающую за происходящим.

* * *

Вадим в своей комнате подошел к столу, тяжело опустился на стул и достал из ящика чемоданчик с военно-полевым телефоном. С угрюмым выражением лица, помедлив мгновение с, он решительно связался с Раубер.

– Не хотите справиться о моем здоровье? – с ненавистью спросил он. – Я тут слегка приболел. Так что доставка вакцины отменяется.

– О чем ты говоришь? – с тревогой спросила Раубер, сидя в кресле в своем кабинете. – Ты должен передать вакцину Раевскому до того как… – она осеклась.

– До того, как что? – горько усмехнулся Вадим. – Как я умру? Не выйдет. Планы изменились. Во всяком случае, мои.

– Мы можем договориться! – горячо пообещала Раубер. – Что ты хочешь, скажи – я это сделаю! Ты знаешь – я могу многое, почти все!

– Сделайте меня одним ребенком у родителей, – криво ухмыльнувшись, сказал Вадим. – Брат-близнец слишком осложнил мою жизнь. – В ответ на молчание потерявшейся Раубер Вадим жестко заключил: – Похоже, вы себя переоценили, Клавдия Владимировна. Или, вернее, фрау Раубер. Прощайте. Конец связи.

Вадим положил трубку, напряженно глядя перед собой, затем достал из-за пояса пистолет и с мрачной решимостью положил его перед собой на стол. Стоявшие рядом с ним Вера с Кириллом взялись за руки и, словно гипнотизируя, наблюдали за ним пристальными взглядами.

* * *

В это время в лесу Виктор подошел к колодцу, сбросил крышку и заглянул внутрь. Привязав к ближайшему дереву веревку, он скинул ее вниз. Затем Виктор залез на край колодца, подергал веревку, пробуя ее на прочность, и спустился вниз.

Стоя на дне колодца, он отпустил веревку. Прямо перед ним чернел пролом в стене. Виктор включил фонарик и решительно залез в пролом.

Как раз в эти секунды на поляну с колодцем вышел Раевский. Он увидел веревку, попробовал ее на прочность, как и Виктор, и тоже залез в колодец.

Виктор шел по коридору подземелья, держа в одной руке пистолет, в другой – фонарик, которым он освещал себе дорогу. Луч фонарика мелькал по стенам, Виктор настороженно прислушивался к звукам. Где-то вдали капала вода, что-то поскрипывало, постукивало.

В конце коридора из-за угла виднелось слабое свечение. Виктор выключил фонарик и повернул за угол. Увидев чуть приоткрытую железную дверь, освещенную большим фонарем, стоящим рядом с завалом, он снял пистолет с предохранителя.

Медленно открыв дверь в хранилище, Виктор всмотрелся в темноту, пытаясь разглядеть, что находится в комнате. За его спиной возникла фигура Раевского. Он поднял пистолет и прицелился Виктору в голову. Виктор, не замечая его, включил фонарик и потрясенно обвел взглядом то, что находилось в хранилище. Изумленный Раевский за его спиной медленно опустил пистолет.

Все ящики и коробки, стоящие в хранилище, были разломаны и разорваны, пол был усыпан осколками стекла от разбитых пробирок с вакциной. Чудом уцелевшая треснувшая пробирка с остатками розовой жидкости скатилась с обломка ящика, и жидкость вытекла на влажный пол.

В этот момент в комнате Вадима раздался выстрел, пистолет выпал из его руки, безжизненное тело Уварова упало на пол. По виску алой струйкой стекала кровь. Мертвые глаза смотрели в никуда остановившимся взглядом.

* * *

Сидя у себя в стильно обставленном кабинете, Раубер кривилась от злости и презрения. Обращаясь к своему собеседнику, стоявшему напротив нее, она проговорила с негодованием:

– Ничтожество. Провалил нам все дело в шаге от финала. Эти ваши опытные образцы – не сверхлюди, а недочеловеки.

– Поверить не могу, что все надо начинать сначала, – уныло ответил ей полковник Фролов. – У нас нет ни вируса, ни вакцины…

– Не раскисай. Вирус есть в крови зараженных, выделить его несложно, – хладнокровно заметила Раубер. – Что касается вакцины… У нас были и альтернативные разработки.

– Да, но что там конкретно – знал только Вульф, – возразил Фролов.

– Не только, – остановила его Раубер и через паузу многозначительно напомнила: – Ты сам знаешь, где хранится вся информация.

Раубер и Фролов напряженно посмотрели друг на друга, в глазах Фролова засветилось понимание.

В этот момент в своей мастерской из-под стола вынырнул Ермолаев с небольшой отверткой. На его столе лежали еще несколько маленьких отверток и другие инструменты для мелких работ. Ермолаев щелкнул переключателем где-то под столом, с надеждой глядя на монитор.

На экране возникло пять изображений комнаты: пульт управления, вид слева на саркофаг, справа, спереди и сверху. Только одно окно оставалось не работающим, на нем все еще была серая рябь.

Ермолаев покривился от досады и наклонился к блоку управления, стоящему под столом, что-то переключил там несколько раз и снова посмотрел на монитор. Окно с рябью несколько раз мигнуло, и на нем возникло изображение.

Ермолаев, удовлетворенно улыбаясь, откинулся на спинку стула, глядя на изображение со всех работающих камер в комнате с саркофагом. На новом изображении теперь было отчетливо видно лицо лежащего в саркофаге Вульфа.

Теодора Раубер и полковник Фролов в белых халатах с надписью «INGRID» на надгрудном кармане стояли в небольшой комнате над больничной койкой, на которой неподвижно лежал пациент клиники «INGRID», укрытый до подбородка белой простыней.