– Я оператор Шейлы. Вот документы. Это разрешение.

– Спасибо. Вам сюда. – Ваши?

– Я корреспондент агентства новостей «Светский лев», Бриджит Каховски…

– Понятно, мисс. Вам к той стене.

– Но я подруга Шейлы, нам обещали интервью…

– Мисс, мы очень занятые люди. Мои солдаты устали. Не испытывайте их терпение.

Брюнетка, спотыкаясь в темноте, бредет к стене, испуганно оглядываясь на молчаливых бойцов конвоя.

– Ваши?

– Приятель, я тут вообще не при делах – я просто пилот. Мне говорят: «Лети!» – я лечу.

– Понятно. Во-он к той стене, пожалуйста.

Красавчик-пилот в форменном комбезе, сгорбившись, идет куда сказано.

Размышляю на отвлеченные темы, глядя на спектакль. Думаю о превратностях войны. Странная эта штука – война. Нет создания более лживого и одновременно – более правдивого, чем она. Вот мы – черви, мы и были ими всегда, только не замечали этого. Думали, что жить умели, любили, трахались, вкусно ели. О чем-то мечтали, чего-то хотели, хотя на поверку оказывалось, что мечтания наши сводятся к покупке очередной машины и погашению кредита за предыдущую. Все юношеские устремления привели нас туда, где мы есть, мы оцениваем, сбылись или нет наши грезы, сравнивая толщину счета в банке. Жизнь удалась, если ты кредитоспособен. Даже тут, на войне, мы зарабатываем деньги, нам платят за каждого убитого, мы по привычке хвастаемся друг перед другом величиной личного счета. И вполне нормально себя ощущаем, хотя и знаем – многие из того сытого быдла за заграждениями, которые жируют за наш счет, живут в тысячу раз богаче. Но вот свободней ли? Те, кто пять минут назад летел сюда, сидя в мягких креслах и попивая мартини, кто прикидывал, что можно выжать для себя, общаясь с такими недотепами, как я или, скажем, Гот, мы для них – низший сорт, твари расходные, говорить с нами – все равно что с заключенным перед казнью: интересно, выгодно, но запоминать ни к чему, нас все равно вот-вот не будет, и вместо нас вырастят других, а эти все так же будут вальяжно болтать с нашими генералами и обсуждать сплетни на светских раутах, но они, так же как мы, лишь тешат себя иллюзией свободы. И вдруг – о чудо! – поворот судьбы. Война берет счастливчиков за шиворот и одним махом переворачивает колесо. И мы теперь – над ними, они трясут бесполезными удостоверениями и клубными карточками и никак не могут поверить – да, карма, она есть, она существует, это не вымыслы немытых дикарей, и пришла им пора перерождаться. И в толк они никак не возьмут, что их так пугает безмерно, а пугает их на самом деле то, что мы, те самые черви, расходный материал, на выходе оказываемся вершителями их судеб. Не случай, не великая богиня с крылами – Судьба, а простые зачуханные морпехи, для которых в затылок походя выстрелить – как почесаться. Они попадают в ловушку, которую сами подготовили для нас. Любой может нас убить, и мы можем убить любого, и все это – ради их финансовых интересов, и вот мы убиваем их самих, и те, кто остается, радостно потирают руки – какая тема для сенсации!

Через пять минут все рассортированы. Мужики о чем-то перешептываются. Паркер заключает пари с Крамером. Одна Рыба сидит дура дурой, крутит головой, не въезжая, что происходит. У стены собрались человек десять без документов. Тихо переговариваются, оглядываясь на часовых. У вертолета всего трое – Шейла и два ее помощника.

– Сото! – говорит взводный.

– Сэр!

– Этих обыскать. Всю аппаратуру изъять. Потом расстрелять. Трупы сжечь – возможны имплантаты. Термита не жалей.

– Есть, сэр! Козловски! Гот! Чавес! – начинает выкрикивать Сото.

– Сэр, капрал просит разрешения обратиться, сэр!

– Что у тебя, Трак? – недовольно поворачивается взводный.

– Сэр, взвод просит проявить гуманизм к задержанным женщинам, сэр! Зачем добру пропадать? Ребята изголодались, на людей непохожи, сэр!

Взводный останавливается. Напряженно думает. Смотрит на нас, почти невидимых в темноте. Мы затаили дыхание. Черви мы и есть, и желания наши червивые, приземленные. Ехидная улыбка трогает его губы.

– Ладно… жеребцы. Сото, под твою ответственность. Женщин обыскать, потом препроводить в фильтрационный лагерь. Два часа на все.

– Сэр! Спасибо, сэр! – козыряет ухмыляющийся Трак.

Мы дружно выдыхаем застоявшийся воздух.

Пленных делят на две группы. Одну осторожно ведут – не гонят к мыльным пузырям над «Томми». Вторую раздевают на месте.

– Ты это, Трак, спиртом, что ли, оботритесь… Все же не шлюхи какие, акулы пера… – говорит неуверенно лейтенант.

– Не беспокойтесь, сэр! Ни царапинки не оставим! Будем чисты, как ангелы, сэр!

– Сэр! Рядовой просит разрешения обратиться, сэр! – раздается хриплый голос Сантаны из первого отделения. Бой-девка подобралась, как перед прыжком, ноздри раздуваются хищно.

– Ну?

– Сэр, мы тоже люди, сэр! Отдайте нам хотя бы вот того дылду. Летуна. Проявите этот, как его… гуманизм, сэр! – выпаливает Сантана.

Взводный устало машет рукой.

– Сэр, спасибо, сэр!

Лейтенант замечает пребывающую в ступоре ведущую.

– А вы, Шейла, что притихли? Добро пожаловать на войну! Делайте свой репортаж, ребята вас любят слушать. Про музыку не забывайте, Шейла. Больше музыки! Мои, к примеру, джаз обожают и настоящий старый рок-н-ролл. Всяких там «Роллинг Стоунз» и Чайковских.

– Шейла, ну чего ты, действительно? – подталкивает ее оператор. – Зря летели в такую даль, что ли?

– Спасибо, лейтенант, – механически отвечает Шейла, глядя в темноту, где белеют пятна обнаженных тел.

«Прости меня, Шар, тростинка моя. Нет больше мочи терпеть…» – думаю я, втискиваясь в распахнутый десантный люк. Мне, как командиру отделения, выпала пальма первенства. Сжимаю в кулаке выданный Мышем презерватив. Экипаж по такому случаю выгнали вон, в общую очередь. В тусклом красном свете формы съежившейся на десантной лавке брюнетки еще соблазнительнее. Она плачет, размазывая по лицу водостойкую тушь, закрывает рот ладонями. Лицо ее вовсе не кажется мне красивым. И уж точно не молодым.

– Вы нас всех убьете, да? – всхлипывая, спрашивает она.

Я сажусь рядом. Провожу рукой по ее волшебно чистому плечу. Касаюсь груди.

– Ну что ты, хорошая моя. На тебя даже дышать не будут. Просто потерпи чуть-чуть. Устали мы, как черти. Понимаешь?

От треска близких очередей брюнетку начинают бить рыдания. Она в ужасе смотрит на меня. Пришла пора становиться другой, красавица. Ты переродишься, как и твои невезучие дружки. Научишься предчувствовать поворот колеса.

– Все хорошо, милая. Все хорошо… – шепчу я. – Как, говоришь, зовут тебя? Бриджит? Красивое имя. Встань на колени, милая. Пожалуйста…

– …С вами ваша ведущая Шейла Ли. Мы ведем наш репортаж с переднего края, из Олинды, города, где наши доблестные морские пехотинцы сражаются с фанатиками из так называемой народно-освободительной армии Шеридана. Чувствуя свой близкий конец, бандиты ожесточенно сопротивляются. Прикрываясь мирным населением, они сражаются за каждый камень. Но морские пехотинцы в очередной раз демонстрируют миру, что такое несгибаемая воля к победе. Вот что говорит командир взвода «Лоси» лейтенант Бауэр…