Бои корпуса против отдельных групп противника численностью 400–600 человек, пытавшихся уйти по лесистой местности, обходя дороги и населенные пункты, продолжались до 17 февраля. Приходилось сражаться с противником, полным решимости любой ценой прорваться на запад. Лишенные командиров, они теперь мало походили на армейские подразделения; крадучись, они пробирались вперед, подобно стае обезумевших от голода волков. До 17 февраля мы уничтожили или захватили в плен самые крупные из пробиравшихся к своим групп солдат противника, которые пытались прорваться через наши позиции. Шесть наших частей уничтожили от 400 до 700 гитлеровцев и захватили в плен 1376 человек, в том числе многих офицеров и двух генералов».

Вскоре после прорыва советские войска начали осторожно входить в венгерскую столицу (ее небольшую часть, остававшуюся не занятой Красной армией к 12 февраля. — Ред.). К полудню 12 февраля в их руках оказались площадь Селля Кальмана, площадь Сена и часть района Замка. В то же время продвижение вдоль аллеи Олас к госпиталю Яноша задержалось до второй половины дня 13 февраля. 15 февраля, по мнению советского командования, прорыв как операция завершился, и в ежедневных сводках это событие перестали упоминать. Будайский добровольческий полк сыграл в этих событиях не последнюю роль. Именно венгерские добровольцы захватили здание Королевского дворца. Именно они стали организовывать массовую сдачу в плен немецких солдат. Кроме этого, некоторые из венгерских добровольческих частей приняли участие в боях на горе Ремете-Хедь и в прилегающих к ней лесах.

Сам неудачный прорыв, безусловно, следует рассматривать как успех советского командования: ведь лишь небольшому (ничтожному. — Ред.) числу солдат гарнизона удалось перейти через линию фронта. Однако здесь следует учитывать и ошибочность самой тактики удерживания фронта какое-то время с последующей эвакуацией войск. Результаты прорыва в большой степени зависят от фактора времени. Если такой отход осуществляется достаточно долго, возникает паника, заканчиваются боеприпасы, командиры теряют управление, и все предприятие завершается провалом. Так и получилось в Буде. Однако, если бы советским командирам пришла в голову мысль установить дополнительные оборонительные рубежи внутри города, они сумели бы удержать прорывающегося противника еще в пределах городской черты, захватить большее количество пленных и понести меньшие потери.

Прорыв гарнизона Буды является одной из самых безнадежных операций во всей Второй мировой войне. По состоянию на 11 февраля в составе группировки Пфеффера-Вильденбруха насчитывалось около 44 тысяч солдат и офицеров. К 15 февраля приблизительно 17 тысяч из них были убиты и примерно 22 350 попали в плен. В основном это произошло в первые шесть часов прорыва между площадью Селля Кальмана и долиной Хювёшвольд. Примерно 3 тысячам удалось скрыться в горах, однако к 17 февраля большая часть из них сдалась в плен (согласно таблице, тысяча, остальные убиты. — Ред.). Около 700 человек (785. — Ред.) вышли к немецким позициям, и еще примерно столько же осталось скрываться в самом городе (см. табл. 14).

После подавления попытки прорыва улицы и дороги, по которым двигались пытавшиеся покинуть город солдаты, являли собой апокалиптическую картину: горы мертвых тел, человеческие останки, раздавленные советскими танками, забрызганные кровью и частями человеческих тел мостовые. На площадях Селля Кальмана и Верхалом и в некоторых других местах тела сваливали в груды высотой несколько метров. Трупы хоронили в общих могилах рядом с местом, где их обнаруживали. Местонахождение большей части этих могил так и осталось неизвестным и в наши дни, хотя только в черте города идентифицировано 28 захоронений и много больше в 29 окрестных поселках, где обнаружено примерно 5 тысяч тел. Во время, когда писалась данная книга, все еще можно было отыскать следы боев тех времен, в частности на стенах бывшего министерства обороны в районе Замка, а также на некоторых зданиях на площади Селля Кальмана и по улице Баттхьяньи.

Истории осады города и прорыва можно дать правильную оценку, только заглянув в истоки возникновения психоза тотальной войны. Пфеффер-Вильденбрух подчинился приказу Гитлера сражаться до последнего патрона, несмотря на все попытки советской стороны добиться капитуляции его войск. Он отдал приказ о прорыве только после того, как провалились попытки деблокирования гарнизона, когда дальнейшее сопротивление стало невозможным. Он рассматривал безнадежную попытку прорыва лучшей альтернативой, чем капитуляция и плен, о которых не мог думать без ужаса, хотя ход событий заставил его немедленно сдаться противнику, чтобы спасти свою жизнь. Немецкое командование оправдывало действия генерала. Не обращая внимания на прежние приказы Гитлера, оно во всех военных репортажах приказало говорить об «отходе по приказу». Той же версии стали придерживаться и в немецких газетах, сообщая о награжденных и погибших. Но это не может опровергнуть тот факт, что Пфеффер-Вильденбрух и его окружение, которыми двигал страх перед русскими, оказались не способны принять в конце концов правильное решение: вместо того чтобы все вместе капитулировать в последний момент, они слепо вели своих солдат к гибели.

Таким образом, нет никакой нужды

беспокоиться о том, что венгерская

столица станет ареной уличных боев.

Газета «Мадьяршаг»,

за шесть недель до начала уличных боев

Во время Второй мировой войны осаду пришлось пережить нескольким европейским столицам, но трагедию осады Будапешта можно сравнить лишь с подобными событиями в Варшаве или Сталинграде (а также Воронеже и Севастополе. — Ред.), Но, например, в Варшаве самые значительные разрушения городу причинили в 1944 г. в ходе подавления польского восстания и в 1943 г. после восстания в еврейском гетто. В Сталинграде советским властям удалось эвакуировать большую часть населения города. (Эвакуация из Сталинграда задержалась. 23 августа 1942 г. немецкая авиация подвергла город варварской бомбардировке, совершив 2000 самолето-вылетов. Ударам подверглись и переправы, где происходила эвакуация. Только за этот день было убито 40 тыс. мирных жителей — больше, чем погибло англичан в воздушной Битве за Англию (около 40 тыс. с августа 1940 по май 1941 г.) Кроме того, десятки тысяч жителей Сталинграда погибли в ходе боев в самом городе, умерли от голода и болезней. В Будапеште же, согласно таблице 15, погибли в результате военных действий 13 тыс. человек гражданского населения, умерли от голода и болезней 25 тыс. Это говорит об осторожности (по отношению к мирному населению) при ведении боевых действий советской стороной. А ведь можно было действовать как позже при штурме Берлина, где снарядов и бомб не жалели и количество погибших гражданских лиц (именно мирного населения, а не фольксштурма) было почти в десять раз больше, чем в Будапеште, — притом что штурм Берлина не был столь долгим.

Венгерский автор, бередя старые раны, не желает понять, что для советских войск проще всего было бы сносить тяжелой артиллерией и бомбовыми ударами авиации квартал за кварталом, хороня защитников Будапешта (вместе с мирными жителями) под развалинами. Но Красная армия так не сделала и, неся большие потери, медленно очищала один из красивейших городов Европы, разрушения в котором, согласно таблице 16 (разрушено 4,6 процента домов, сильно повреждено, но ремонтопригодно еще 6,4 процента), далеко не достигли уровня разрушений в упомянутых выше городах (75 процентов в Варшаве, в том числе 90 процентов исторических памятников, 85 процентов в Сталинграде, 97 процентов в Воронеже, около 100 процентов в Севастополе). — Ред.) Позднее, в Берлине и в Вене, эвакуация мирных жителей не проводилась, но бои в этих городах были кратковременными. (Однако в Берлине бои были жесточайшими и несопоставимыми по масштабам с будапештскими. В Берлине 464 тыс. советских солдат при поддержке 12,7 тыс. орудий и минометов, 2,1 тыс. установок реактивной артиллерии, около 1500 танков и различной авиации бились насмерть с 300 тыс. защитников Берлина, имевших на вооружении 3 тыс. орудий и минометов, 250 танков. Всего в Берлине в результате бомбардировок союзной авиации и боевых действий в ходе штурма было уничтожено или серьезно повреждено около 50 процентов жилого фонда. — Ред.) В окруженном Будапеште, напротив, гражданскому населению довелось пережить одну из самых долгих и кровопролитных осад за всю историю войны. Данный «опыт» пришелся на несколько поколений городских жителей, и почти в каждой семье, заставшей те события, могут поведать множество связанных с ним историй. В том, насколько живы те дни в памяти выживших свидетелей, автору пришлось убедиться лично: после того как данная книга впервые была опубликована на венгерском языке в 1998 г., он еженедельно получал огромное количество писем не только от тех, кто остался жить в Будапеште, но также и от тысяч людей, которые предпочли бежать на Запад от коммунистической диктатуры сразу же после войны или после революции (восстания. — Ред.) 1956 г. И, несмотря на то что ущерб, причиненный той осадой, сейчас практически незаметен, разбитые мраморные лестницы некоторых зданий в центре Буды, отверстия от пуль в деревянной облицовке внутри других, регулярно обнаруживаемые патроны и артиллерийские снаряды на улицах города все еще напоминают нам о событиях, что произошли тогда в Будапеште.