накопленную энергию отдавал мне. Поэтому сейчас он так слаб и ни на что не способен.

- Ты все еще его боишься?

Лицо мальчика удивленно вытянулось.

- А ты бы перестала бояться того, кто почти тебя убил, но оставил в живых лишь потому, что думал, что ты единственный живой свидетель его существования?

- Не думаю, что отношение Мьера к тебе изменится после того, как в этом мире очнется еще кто-то из его сородичей. – Леон невольно хмыкнул, стал нервно теребить амулет, все еще висевший на его шее. - Леон, Мьер тебя не тронет.

- Почему ты так решила?

- Потому что теперь вы не незнакомцы. Вас связывает куда более прочная связь, чем чей-то приказ.

- Ты не понимаешь… - прошептал Леон, и глаза его вновь наполнились чернотой. – Почему ты не боишься? Они же черные…

- Ты о чем?

- Глаза… Мои глаза ведь почернели…

- И что? Пусть хоть розовыми станут. Ты это ты.

- Ты просто не понимаешь…

- Понимаю. Черное пламя – редкий дар, способный причинить много боли. Пока что он причинил мне только спасение…

С этими словами я встала с кровати, взяла в руки большое полотенце, сменную одежду, и развернулась к белой двери, шум воды за которой уже прекратился.

Щелчок замка и…

Мьер замер в проходе. Длинные влажные волосы касались голой груди, накаченное тело пахло свежестью и чистотой, а глаза сияли так, словно в этот момент он был очень счастлив. Острые эльфийские уши сильнее выделялись на фоне мокрых волос, а руки, протянутые перед собой, сжимали футболку:

- Я перепутал, это твоя, демон…

Я смотрела на Мьера как на божество. Уставшее, переполненное страхом и волнением существо, ослепительное своей неизвестностью. Будучи в квартире, зашивая и обрабатывая его раны, я даже внимания не обратила на то, какой он сильный физически. И сколь развито его тело, покрытое старыми шрамами.

- М-мне щекотно! – эльф немного сжался, стоило невольно прикоснуться кончиками пальцев к его животу.

- Откуда этот шрам? Если ты целитель, почему не убрал его?

- Я не всесилен, да и себя лечить всегда сложнее. А шрам этот прекрасное напоминание, что даже близкий может оказаться предателем.

Мужчина смутился, его уши резко дернулись, а самые кончики покраснели. Он быстро прошел мимо меня, забрал из рук Леона белую футболку и, несмотря на мокрые после душа волосы, и все еще влажное тело, быстро ее надел.

- Ладно… Я в душ… - сказала я не поворачивая головы. Мне не хотелось, чтобы и мое смущение оказалось замеченным.

***

Леон

- Почему смутился? – говорить на родном языке стало облегчением. Несмотря на то, что демон быстро схватывал правила и запоминал новые слова, говорить на русском было все еще очень трудно. Ему приходилось много раз прокручивать в своей голове возможные ударения и произношение, так же он понимал, что не хочет показаться глупым. Конечно же, никто и никогда не назвал бы мальчика глупцом, но он совсем не осознавал тот факт, что многие им не только восхищались, но и боялись. Боялись из-за способности к обучению, не только из-за черных глаз и когтей на руках, как раз это не самое страшное.

- Сам не знаю, - прошептал Мьер, сев на край кровати. Мужчина опустил плечи, провел рукой по животу в том месте, где касалась Алиса, и невольно выдохнул, будто не понимал чего-то.Ее запах… Прикосновение… Все это вызвало странную реакцию, – ты выходил отсюда?

- Нет. Капитан следит за каждым шагом. Изучает нас. Смотрит на то, как мы влияем друг на друга. Нас не разлучили именно из-за этого. Но не думаю, что он враг.

- Он не друг, - заметил Мьер, - будь с ним осторожен. Вполне возможно, Капитан не сможет нам навредить, но мы ничего о нем не знаем. Да и об их оружии тоже.

- Ты плакал, Мьер, - ребенок быстро перевел тему, - почему?

- Потому что мне страшно. Потому что я не знаю, что происходит. Потому что мне кажется, что нашего мира уже просто не существует. И это не тот случай, когда дом разрушен и его можно отстроить заново. Здесь придется начинать заново свою жизнь, пытаться выжить и сделать так, чтобы нас не разобрали на органы. Я понятия не имею, кто еще попал в этот мир. Одних постэор могло оказаться несколько десятков и что тогда? Эти твари в свое время уничтожали целые деревни… Я молчу уже про гигонов(прим автора: те самые богомолоподобные твари)… Их сложно убить, а люди не подготовлены к этому. Мы не знаем правил и законов, понятия не имеем, что делать дальше и…

- Алиса тебя смущает.

- Леон! – Мьер возмутился, тут же прерывая свою речь. – К чему это вообще?

- О боевом целителе разные слухи ходили, - хмыкнул ребенок, нервно теребя амулет на шее. Мьер уже давно заметил, что мальчик носит его, не снимая, и понимал, что на украшении стоит печать, и так же осознавал, насколько опасна эта вещь в неопытных руках.

- Это какие, к примеру?

Эльф вытирал волосы снова и снова, мазал руки Алисиным кремом, восхищаясь тонкостью структуры и нежности аромата. А так же вспоминал, как обливалась девушка горючими слезами, стоило мужчине выдавить половину тюбика разом.

- Холодный как скала, - начал перечислять демон, - не способный любить… Хладнокровное чудовище… Хладный убийца…

- А что-нибудь без “хладный” там было?

Ребенок в ответ отрицательно покачал головой и вопросительно поднял брови:

- Так откуда шрам?

- Один из влиятельных господ хотел меня к себе в семью. Подсылал дочь. Дошло до того, что она сошла с ума, думая, что предназначена мне судьбой.

- Судьба, видимо, оказалась злодейкой.

- Да.

- И сколько их было?

- Много…

- Но ведь это же не та история, верно? – Мьер в очередной раз убедился в том, что Леон уже давно не ребенок. – Возможно, ты рассказывал о царапине