поздно, когда они меня освободили. Я рассказал об этом? Время ужина… даже позже, на самом деле. Они знают твою… хм… профессию. Призвание, а? Мята — сивилла. Понимаешь, что я имею в виду?

— Конечно, — сказал Шелк.

Посетитель вынул элегантный пенал из страусиной кожи.

— С другой стороны, виноват старый Квезаль, а? Безошибочно. Письмо показывает это. И есть… хм… другой предмет. Профессия, а? Бригадир думает, что он и я могли бы организовать… ик… паузу во враждебных действиях. Перемирие, а? Его слово. Одно уже было, а? Почему нет?

Шелк выпрямился.

— Уже было? Замечательно!

— Маленькое, а? Всего несколько сотен человек. И недолгое. Но авгур… видишь связь? Этот авгур, член нашего… э… Капитула, пересек линии. С одной стороны на другую, а? Заставил их прекратить стрелять, насколько смог. Сын полковника, раненый. Почти мертвый. Этот… э… святой авгур принес ему Прощение. Чем дальше, тем лучше, а? Бунтовщики… э… склонны к продлению. Обе стороны, ик, убирают тела. Претендуют на своих мертвых, а? И делают. Так почему бы не продолжить дальше? Старый Квезаль мог бы это сделать. Уважаем обеими сторонами. Человек мира. Следишь за моей мыслью?

Шелк кивнул, скорее себе.

— Если твои… э… сторонники узнают, что меня послал бригадир, а? Что тогда? Будут стрелять, а? Возможно. Очень возможно. Так что мне потребуется некоторый, ик, документ от тебя, па… От… э… тебя. Подписанный, — и тут голос посетителя упал до шепота, — твоим… э… хм… твоим гражданским титулом.

— Ага, понимаю. Конечно.

— Великолепно! — Он вынул из пенала пачку листов бумаги. — Эта, гм, изящная кожа не… э… способствует каллиграфии. Но бумага должна помочь, а? Я подержу бутылочку с чернилами. Коротко… э… немногословно. Сжато. Э… податель сего, а? Уважайте его… э… хм…

— Нет стрелять, — предложил Орев.

Посетитель протянул Шелку перо:

— Кончик тебе подходит? Не слишком острый, а? Мой протонотарий, па… Наковальня. Ты его знаешь?

— Видел однажды, когда пытался повстречаться с вами.

— А? Хм.

Поддерживая пенал обоими коленями, Шелк окунул перо в чернила.

— Он… э… Наковальня. Он указал бы им на меня. Приказал ему уехать… э… в молпадень. Слишком острый, однако. Слишком острый ум. Должен был избавиться от Наковальни… э… на время. Может быть, уже мертв. Среди… ик… богов, а? Несколько дней не показывается на глаза. Дал ему… хм… поручение. Никогда не вернется. Все эти беспорядки.

Шелк, не слушая его, наклонился над бумагой.

Генералу Мята, ее офицерам и рядовым.

Носитель сего, патера Прилипала, уполномочен мной и…

Шелк взглянул на гостя:

— С кем вы говорили? Кто тот бригадир, который освободил вас?

— Бригадир, э, Орлан. Должен тоже подписать, а? Со своей стороны.

— …бригадиром Орланом вести переговоры о перемирии. Пожалуйста, оказывайте ему всяческое содействие.

Дрожащий кончик пера замер, с него потекли чернила; вроде бы сказать больше нечего. Шелк заставил его двигаться дальше.

Если вам известно местонахождение Его Святейшества Пролокьютора, пожалуйста, проводите к нему подателя сего письма для того, чтобы Его Святейшество мог помочь в проведении переговоров.

Орев бросил на землю бьющуюся золотую рыбку и наступил на нее лапкой.

— Нет стрелять, — повторил он. — Муж прятать.

Я возлагаю на вас ответственность за подателя и Его Святейшество. Они оба не должны пострадать; их перемещения никаким образом не могут быть ограничены.

Перемирие, установленное и поддерживаемое доброй верой, исключительно желательно.

Я, п. Шелк с Солнечной улицы. Кальде.

— Великолепно! Да, великолепно, па… Спасибо!

Орев, направив клюв на стеклянную крышу, проглотил кусок золотой рыбки и громко объявил:

— Хорош муж!

— У меня есть… хм… песочница. — Посетитель убрал пенал и вынул серебряный шейкер. — Тебе требуется песок, а?

Шелк вздрогнул, добавил дату, подул на бумагу, потом сплюнул запекшуюся кровь в мох у ног.

— Благодарю тебя. Я… э… уже высказывался, ик, раньше. Я… э… признаю. Я, ик, в твоем… э… гроссбухе, а? Твой должник.

Шелк протянул ему охранную грамоту.

— Я… э… подозреваю, что могу встать и, ик, идти. И все остальное. Слегка закружилась голова, а? На… э… мгновение. — Он вскарабкался на ноги, крепко держась за цепь, на которой висели качели. — Я думаю, что… э… должен немного поесть. Легкая… э… закуска. Как бы я ни хотел… э… может быть неосторожно…

— Я хорошо поужинал, — сказал ему Шелк, — и я бы не хотел, чтобы нас видели вместе. Это может быть опасно. Я останусь здесь.

— Я сам, хм, думаю, что это будет лучше всего. — Посетитель отпустил цепь и улыбнулся. — Лучше, э? Все будет хорошо, когда я поем. Слишком много вина. Я… э… признаю это. Больше, чем должен был. Боялся, но вино сделало все еще хуже. Думать, что мы, ик, мы платим… — Он замолчал. Его улыбка, очень медленно, превратилась в оскал черепа. — Привет, Шелк, — сказал череп. — Мне приказали найти тебя.

Шелк устало кивнул:

— Привет, Мукор.

— Здесь очень дымно. Все в дыму.

Какое-то мгновение он не понимал, что она имеет в виду.

— Темно, Шелк. Как будто катишься вниз по лестнице.

— Пары вина, я полагаю. Кто приказал тебе найти меня?

— Советники обожгут меня, опять.

— Будут пытать, пока ты не сделаешь то, что они хотят? — Шелк попытался сдержать гнев и говорить спокойно. — Ты знаешь их имена, имена советников, которые угрожали тебя обжечь?

Усмехающийся череп утвердительно качнулся:

— Лори. Долгопят. Потто. Мой отец сказал «нет», но солдаты заставили его уйти.

— Ага, понимаю. Его Высокопреосвященство — тот человек, в которого ты вселилась — сказал мне, что он говорил через стекло с советником Лори. Именно поэтому ты завладела именно им, когда они послали тебя искать меня?

— Я была должна. Они обожгли меня, как Мускуса.

— Тогда ты правильно сделала, что подчинилась — теперь тебя не обожгут. Я не виню тебя за это.

— Мы собираемся убить тебя, Шелк.

Листва за бассейном затряслась, сбрасывая с себя прозрачные капли, теплые как кровь; оттуда появился беловолосый человек. В одной руке он держал окантованную серебром трость, которой он раздвинул листья; во второй — рапиру, узкое лезвие которой было направлено прямо в сердце посетителя.

— Нет! — сказал ему Шелк.

— Нет колоть, — добавил Орев с видом того, кто разъясняет трудную ситуацию.

— Да ты же Шелк собственной персоной, парень! Ты — это он!

— Боюсь, что я и есть. Если ты вышел из того места, где прятался, чтобы защитить меня, я был бы в большей безопасности, если бы ты не говорил об этом так громко.

Шелк опять повернулся к маске смерти, которая заняла место лица его посетителя.

— Мукор, как ты предполагала убить меня? У этого человека