Корреспондент ответил: «В пятом раунде Холифилд собрался и вспомнил о своем коронном прямом. Он разбил Зверю правую бровь. Зверь взъярился и ударил Холифилда уже после гонга. Холифилд ответил коротким апперкотом. Я был неподалеку и слышал звук удара. Зверя уже не раз предупреждали против нечестной игры, и на этот раз он окончательно достал Холифилда».

Комментатор спросил: «Тогда драка и началась?»

«Нет, – ответил репортер. – Это случилось, когда рефери объявил победителем Холифилда, поскольку Зверь не мог продолжить бой. Тогда-то секунданты Холифилда и Зверя кинулись друг на друга».

Комментатор: «И драка перешла на трибуны?»

Репортер: «Ну да, разгорелась, как лесной пожар».

– Холифилд победил! – радостно воскликнул Ник. – Мы победили!

Валентайн застонал: он собственными руками разорвал три тысячи долларов! Вот ему очередной урок!

Зазвонил телефон Ника. Это был Уайли. Ник внимательно выслушал, потом нажал кнопку отбоя.

– Уайли от ужаса в штаны наделал, – сообщил коротышка-грек. – Он выловил троих, пытающихся ободрать нас по-крупному, и один из них, как он считает, – Фонтэйн. Мне надо возвращаться в казино.

– Мы не можем оставить Скарпи, – сказал Валентайн.

– Тогда делайте что должны, – ответил Ник.

Валентайн вернулся в номер 66-А. Ручонки лежал на постели, прикрыв лицо своими крошечными ладошками. Порнуха по-прежнему крутилась, и каждый новый сладострастный стон на шажок приближал его к полному безумию. Валентайн тихонечко прикрыл дверь: у него появилась идея.

Он обежал взглядом практически пустую стоянку и увидел кроваво-красный «Мустанг» с форсированным двигателем и бамперами, заклеенными рекламой «Спортзала Голда». Он камнем разбил стекло со стороны водителя, влез внутрь. Пепельница была полным-полна ингаляторами – значит, та самая машина.

Намереваясь вывести двигатель из строя, Валентайн потянул за рычаг, открывающий капот. И только тут заметил лежавший на пассажирском сиденье чемоданчик. Он открыл замки, заглянул внутрь и присвистнул: там было полным-полно того, из чего сотканы мечты.

Вернувшись к «Кадиллаку», Валентайн протянул Нику его пятьдесят тысяч:

– Счастливого Рождества, – сказал он.

На обратном пути к «Акрополю» Нола молчала. Положив голову Нику на колени, она тихонечко плакала – классический образ расстроенной Дамочки. Она была более миленькой, чем Никовы жены, – с более четкими и чистыми чертами. Валентайна так и подмывало спросить у нее, кто же из трех крупных шулеров, орудовавших в данный момент в казино, – Фонтэйн, но он решил подождать, пока они доберутся до места: когда он станет задавать вопросы, ему потребуется яркий свет, чтобы хорошо видеть ее глаза.

Валентайн вошел в «Акрополь». Ник приказал выскочившему швейцару принести инвалидное кресло, и они все вместе торжественно вкатили Нолу внутрь.

В казино творилось сущее столпотворение. Парни в майках и кроссовках ставили, как настоящие крупные игроки. Бросок костей – и десятки тысяч долларов переходят от казино к игрокам и обратно. Сумасшедший дом, в котором даже санитары – безумцы… В воздухе витала простая мысль: «Холифилд победил вопреки всему. Так почему я тоже не могу стать победителем?»

Служебным лифтом они поднялись в комнату видеонаблюдения, где тоже царило безумие, но уже другого рода. За консолью с экранами сидело пятеро мужчин, все они беспрестанно что-то говорили в свои рации, пытаясь держать под контролем происходящее в зале.

Уайли, без галстука, нервно прихлебывал из кружки кофе.

– Привет, босс, – буркнул он.

– Ну и кто там меня обдирает? – спросил Ник.

Уайли ткнул в экран слева от себя:

– Подозреваемый номер один – австралиец по имени Мартини. Когда-то останавливался в «Мираже». Как-то раз вызвал к себе в номер три десятка проституток. Заставил их всех по очереди раздеваться и танцевать перед ним. Ту, что ему больше всех понравилась, оставил на ночь, остальных отправил, заплатив каждой по три сотни. Администрация «Миража» попросила его вон.

– А ты впустил, – съязвил Ник.

– Его доллары такие же зеленые, как и у всех прочих.

Валентайн пристально вглядывался в экран. У Мартини была бритая голова и по золотой серьге в каждом ухе. А еще у него был здоровенный нос. Он играл в блэкджек по-крупному и выигрывал.

– И сколько мы ему уже проиграли? – спросил Ник.

– Шестьдесят тысяч.

Уайли показал на экран справа:

– Подозреваемый номер два, Джои Джозеф. Именует себя королем пиццы Лос-Анджелеса. Потребовал, чтобы мы сняли ограничения по этому столу, и после этого принялся нас колоть.

Скривившись, Ник осведомился:

– Сколько?

– Уже сто тысяч, – ответил Уайли. – Он совершенно ненормальный. Я пытался с ним поговорить, так он послал меня куда подальше.

Валентайн присмотрелся к Джои Джозефу. На короле пиццы были темные очки и дешевый парик. На подбородке у него виднелась ямочка – совсем как у Фонтэйна, и в том, как он стучал кулаком по столу, что-то показалось Валентайну знакомым.

– Имени подозреваемого номер три мы не знаем. Утверждает, что он нефтяник из Техаса, – продолжал Уайли, показывая на человека в ковбойском прикиде и галстуке-шнурке. – Появился около часа назад.

– А этот сколько? – рявкнул Ник.

– Восемьдесят штук.

– Ты меня убиваешь! – взвыл хозяин казино.

– А что вы мне прикажете делать? Ни один на Фонтэйна не похож.

Валентайн наблюдал за техасцем. Того же возраста, что и двое предыдущих, тоже играет в блэкджек. И тоже много ставит и много выигрывает. А потом он заметил кое-что еще. Дилеры за всеми тремя столами были женщины, молодые, хорошенькие. И все они мило болтали с клиентами, которые обыгрывали их вчистую!

Великолепно, просто великолепно! Афера на грани гениальности! Он наклонился к сидевшей в инвалидном кресле Ноле:

– Слушайте меня, и очень внимательно. Даю вам шанс выйти из этой истории. Я знаю, что происходит, и, думаю, вы тоже знаете. Помогите нам, и у вас появится шанс избежать тюрьмы.

Ник и Уайли вытаращили на него глаза. Нола посмотрела сначала на них, потом на Валентайна. Суровый свет флуоресцентных ламп лишил ее лицо всякой привлекательности.

– Хорошо, – пробормотала она.

– Мартини, Джозеф и техасец – одна команда, не так ли?

– Угу.

– И все они научились читать язык тела трех разных дилеров, совсем так, как Фонтэйн научился понимать вас. А эти девушки – ваши хорошие знакомые, и вы подсказали Фонтэйну, что их может привлечь: ковбойский прикид, иностранный акцент и все такое прочее.

– Все так, – тихо признала она.