просится на сцену. Но пьеса, в отличие от рассказа, происходит не «вообще», а на наших глазах, в конкретных местах и в конкретные временные отрезки. Сколько лет встречались наши герои «просто так» – с семи лет до семнадцати? Но не будем же мы показывать пьесу десять лет. А где они у нас будут встречаться – в школе, во дворе, в своих квартирах, в парке, на катке, на лестнице, на вечеринке? Сколько раз это надо показать на сцене и в каких точках? Как любовь проснется в сердце – мгновенно вспыхнет или будет нарастать незаметно и постепенно? И если постепенно, то как это показать? А что будет после того, как любовь проснется? Она будет взаимна? Они поженятся? Поссорятся? Он ей изменит? Уйдет на войну? Как это все представить на сцене?

Приход и уход персонажей на сцену и со сцены драматург должен мотивировать – задача, повествователю неизвестная, так как в рассказе или повести нет никакой сцены. Момент появления и исчезновения действующих лиц со сцены тоже должен быть рассчитан.

Таким образом, как я писал ранее (глава 2), выясняется, что драматический писатель, в отличие от повествователя, должен строить свое произведение параллельно в двух планах: один план – это развертывание сюжета, характеристики героев, раскрытие темы, замысла, т. е. решение общелитературных задач. Второй план – воплощение всего этого на сцене, перевод событий в зримый и слышимый ряд, построение определенной системы, конструкции, позволяющей изложить задуманную историю в виде театрального представления. Другими словами, у автора пьесы должно быть двойное (или, иначе, единое драматургическое) мышление – в общелитературных и одновременно в сценических категориях. Любое, самое сложное жизненное явление драматург должен представить в таком виде, чтобы небольшая группа людей, выйдя на подмостки, смогла показать его нам в течение двух-трех часов.

Теперь вернемся к нашей простой исходной истории про инженера и посмотрим, как ее превратить в пьесу. Один из самых легких и распространенных способов – монодрама.

2. «Монодрама»

На сцену выходит Максим, привлекательный мужчина средних лет.

МАКСИМ. Здравствуйте. Меня зовут Максим. Журналисты часто пытаются взять у меня интервью, просят рассказать о себе, но я всем отказываю. Моя биография и личная жизнь интересуют очень многих, но только потому, что я богат. Если бы я был беден, то не вызывал бы ничьего любопытства. Из этого можно сделать простой и очевидный вывод, что людей интересую не я сам, а мои деньги. Ведь моя история настолько скучна и тривиальна, что даже не о чем рассказывать. Правда, деньги у меня действительно есть, и немалые, но я не олигарх, не взяточник, не состою ни во властных, ни в криминальных структурах (если между ними есть разница). Я просто инженер. Специалист в области телекоммуникаций. (Пытается улыбнуться.) Что может быть скучнее, правда?

Состояние мне принесло изобретение, над которым я бился одиннадцать лет. Все эти годы я ужасно бедствовал. (Помолчав, грустно.) Жена, не выдержав нищеты и неопределенности, меня бросила.

Пауза.

Казалось, что надеяться уже не на что, но два года назад ко мне вдруг пришла удача и я получил за созданный мною прибор огромное вознаграждение. Огромное. Хватило бы на всю жизнь. Я не стал кутить по ресторанам и ездить по Европам, а сразу принялся разрабатывать новую идею, еще более грандиозную. Для этого пришлось создать свой исследовательский центр, вложить в него немалые средства, набрать штат сотрудников. Но прежде я встретил девушку, влюбился, женился и впервые за многие годы почувствовал себя по-настоящему счастливым. (Улыбается.) Эта жизнерадостная красавица очень скрасила мне жизнь. Ведь до этого я долго был совершенно одинок… (Вздыхает.)

Пауза.

Должен признаться, что новое дело пошло куда медленнее, чем я ожидал. Изобретать в одиночку приборы оказалось легче, чем руководить фирмой. Пришлось заключать контракты, готовить патенты, писать какие-то справки и отчеты, проходить бесчисленные проверки, ходить по инстанциям, добиваться приема у разных чиновников. К счастью, мне дали хороший совет: взять в штат адвоката. Он оказался очень деловым. Быстрым, хватким, толковым… Мы быстро подружились. Деньги я ему платил немалые. Он успешно вел мои юридические дела и заодно помог вести войну с городскими бюрократами. Я, по своей наивности, даже и не предполагал, что во властных структурах сидит столько жуликов и вымогателей. Мой адвокат тоже был этим возмущен, и у нас возникла идея выдвинуть его в депутаты, а то и в мэры. Хотелось, чтобы в мэрии появился хотя бы один честный человек. Я его, конечно, поддержал, дал на это деньги, привлек друзей… (Садится.)

Увлекшись своими идеями и политикой, я не сразу заметил, что моя красавица мне изменяет. Я так в нее верил, что вообще бы этого не заметил, если бы, как водится, не донесли добрые люди. Это было для меня страшным ударом… Выяснилось к тому же, что она хотела не просто бросить меня, но и полностью обобрать, и для этого тщательно разработала со своим любовником план. Если бы у нее это получилось, я бы снова стал нищим, фирму пришлось бы закрыть, а моя идея так и осталась бы нереализованной или кто-нибудь ее бы присвоил.

(Помолчав.) Однако, немного остыв, я решил не устраивать бесполезных скандалов и вообще ничего наспех не предпринимать, а сначала получить неопровержимые доказательства. Пораскинув мозгами, я не стал нанимать частных сыщиков, а решил эту проблему сам. Технические подробности объяснять не буду, главное – мне это удалось. Я, как паук, сплел свою сеть, и моя жена со своим любовником в нее попались.

Может быть, я вел себя не очень красиво, устроив за ней слежку, но время показало, что я действовал правильно. Мы с красоткой расстались, научный центр удалось сохранить, разработка нового прибора не прекратилась. Вот, собственно, и вся история. Ничего интересного. Как у всех.

Конец

Комментарии

Несложно заметить, что эта «монодрама» слово в слово повторяет нашу исходную историю (прошу прощения за то, что вам пришлось ее перечитывать дважды). И это понятно. Поскольку пьесу написать много труднее, чем рассказ, некоторые авторы находят «гениальное» решение: пишут любой текст, иногда хороший, иногда бессвязный и претенциозный, и этот поток речи называют монопьесой. Мутность и невнятность рассказа в таких случаях еще более утверждает уверенность автора в своем новаторстве.

Что бы ни говорили о монодрамах, я все равно считаю, что монопьеса – это чаще всего никакая не пьеса, а просто история, рассказ. Он может быть великолепен, и его можно с успехом исполнить со сцены, но это вовсе не