пьесы требуют не только изменение вкусов и ускорение темпа жизни, но и художественные особенности драмы как рода литературы.

«Как известно, “в многоглаголании несть спасения”. История драмы вообще представляет освобождение начала действующего от разъяснений, объяснений и резонерства…

Театр не нуждается более в миллионе слов. Он тяготится, задыхается под их тяжестью. Театр не нуждается в длинной цепи событий, потому что и единое событие отражает для современного зрителя, давно уже изучившего на опыте простейшие элементы психологии, всю жизнь человека, и весь его характер, и все отношение его к миру». Так писал уже около ста лет назад известнейший театровед Александр Кугель.

Драматургия вообще тяготеет к сжатости и краткости. Однако протяженность спектакля определяется не только количеством слов, но и умением актеров играть эти слова, темпоритмом и другими театральными параметрами. Режиссеры говорят иногда, что текст им «мешает», что он «не дает актерам играть», вынуждает их произносить «буквы», а между тем часто видно, как в спектаклях актеры, вместо того чтобы ИГРАТЬ текст, насыщать его смыслом, выражать, окрашивать и усиливать его мимикой, жестом, оценкой, движением, мизансценой, – вместо всего этого торопливо выстреливают текст, не успевая ни сыграть его, ни осознать реакцию партнера, ни дать почувствовать и себе, и зрителям смысл реплики, ее юмор. При равном количестве слов пьеса в хорошем спектакле играется дольше, чем в плохом (потому что она играется, а не просто произносится), а хорошая пьеса при равной длине играется дольше, чем плохая (потому что она написана так, что появляются возможности для игры).

Однако сейчас мы рассуждаем не о том, как надо писать и играть пьесу, а о том, какая ее длина является разумной в наши дни, если предназначать ее для театральной постановки. Конечно, если ваша пьеса выражает титаническое содержание, способное вместиться лишь в спектакль продолжительностью не менее 12 часов, т. е. в три приема три вечера подряд по четыре часа (и такие театральные полотна иногда создаются), то так и пишите – при условии, что ваш режиссер так же гениален, как вы, или умеет хорошо рекламировать себя и свой спектакль. Но все же следует помнить, что пьеса не эпический роман и не телесериал. Чрезмерная длина драматического спектакля обычно говорит лишь о том, что в нем много лишнего и что драматург или постановщик не сумели вразумительно и сжато выразить то, что они хотели сказать, а может, этого и не знали сами. Такой спектакль публика по справедливости воспринимает как оскорбление и неуважение к себе.

Драматургу, особенно не имеющему практики, важно знать, семьдесят страниц нести в театр или тридцать. Дело не в том, что жалко тратить время на написание лишних слов. Писать кратко намного труднее, чем заполнять страницы неограниченным количеством текста. Поэтому в театр нередко несут длинные пьесы в предположении, что «театр сам сократит»: ведь свой текст выбрасывать жалко. Да и длинная пьеса выглядит как-то солиднее. Однако на самом деле длинные пьесы не любят читать ни завлиты, ни режиссеры, ни редакторы, ни даже твои друзья. Тем более что скучная пьеса всегда кажется длинной. Дорабатывать вашу пьесу тоже никому не захочется: это ваша обязанность.

Так какова же должна быть длительность современных драм? В 1964 г. Эдвард Радзинский написал культовую пьесу, которая в оригинале называлась «104 страницы про любовь» (позднее в фильме на ее основе «Еще раз про любовь» прогремела Татьяна Доронина). Если перевести 104 страницы машинописного текста тех времен на современную компьютерную страницу (шрифт Times 12, междустрочный интервал одинарный, формат страницы А4; ее мы и возьмем за основу в дальнейшем изложении), это составит около 50 страниц. В то время драму длиной страниц 35–40 снисходительно называли «пьеской», а пьеса короче 30 страниц считалась одноактной. Теперь же пьес длиной 50 страниц практически не пишут, а если и напишут, театр потребует их резко сократить. С каждым годом короче становятся и сами драмы, и реплики, и отдельные предложения. Уменьшается и число персонажей в пьесе. Раньше многие пьесы насчитывали десятки действующих лиц – главные герои, их жены, мужья, дети, зятья, племянники, слуги, врачи, священники и т. д. Теперь в пьесах редко действуют более семи персонажей, чаще – четыре, пять и даже меньше. Неуклонно возрастает роль антрепризы, использующей компактные пьесы с малым количеством персонажей.

Надо, правда, иметь в виду, что количество слов или число персонажей – это далеко не единственный параметр измерения весомости пьесы. Напряженность конфликта, интересные сценические ситуации, хорошие роли, насыщенность пьесы содержанием, действием, мыслью, чувством, подтекстом, глубиной – вот что определяет масштаб пьесы, а не ее протяженность и не число действующих лиц.

Так что драматургам, склонным писать длинные пьесы, надо браться за красный карандаш. Если сокращение – это лишь механическая подгонка, обусловленная техническими требованиями театра, то его не следует делать. Наоборот, надо отстаивать каждую букву. Если же сокращение обдуманно и целесообразно делает сам драматург, оно является мощным средством улучшения пьесы. После отжатия воды и удаления мусора пьеса станет только живее, динамичнее и интереснее. По выражению Чехова, надо «сделать из корабля гвоздь». Надо уметь кратко сказать все нужное и главное, отбросив все лишнее. Закон драмы – экономность, абсолютный максимум содержания посредством минимального количества слов, а это непросто. Однажды французский философ, математик, физик и литератор Блез Паскаль, написав другу длинное письмо, в постскриптуме извинился за то, что у него не хватило времени написать короткое.

Драматург никогда не должен оставлять работу по сокращению пьесы театру, пока не сделает все возможное сам. Театры любят сокращать пьесы, но иногда делают эту работу не вдумчиво, торопливо и небрежно. Предположим, что в вашей пьесе имеется такая реплика:

«Обращаться в полицию и требовать возбуждения дела о краже против женщины преклонного возраста, недавно похоронившей родную мать, – просто дурость».

Не удивляйтесь, если после сокращения театром реплика будет выглядеть так:

«Требовать возбуждения женщины преклонного возраста – просто дурость».

Хотите ли вы таких «улучшений»?

Каков же все-таки должен быть средний размер пьесы? Сам я стремлюсь писать свои пьесы очень сжато, без лишних слов, реплик и персонажей, и тем не менее театры по привычке все равно пытаются их сокращать (обычно при этом ухудшая их, но сама тенденция очевидна). Вероятно, в наше время (2023 год) оптимальный размер пьес для зрителя и театра – 30 страниц. Через несколько лет он неминуемо уменьшится до 25 страниц. Возможно, большая одноактная пьеса (20–25 страниц) станет в будущем преобладающей.

Об одноактных пьесах следует сказать особо. К ним относятся обычно снисходительно. Их не очень склонны ставить в профессиональных театрах (впрочем,