не рассказала ему о той части пророчества, где я становлюсь королевой. Думаю, очень скоро он об этом узнает.

— У Данте не самые лучшие отношения с его братом. Он всё поймёт.

— Tà, Mórrgaht, — Бронвен кивает, взгляд её белесых глаз прикован к тому месту, где сидит ворон.

Морргот? Так зовут это существо?

Я, по-видимому, спросила это вслух, потому что Антони говорит:

— Существо?

— Вóрона.

Когда он продолжает хмуриться, я добавляю:

— Мифическую штуковину с крыльями, которая сидит вон там. Его зовут Морргот?

— Штуковину?

Он что не в себе?

— О, боги, Антони. Что с тобой такое? Почему ты повторяешь всё, что я говорю?

Несмотря на то, что рот Антони раскрыт, Бронвен говорит первая.

— Да. Его имя Mórrgaht.

Это имя звучит очень странно.

— Оно очень… экзотичное.

— Обычное имя на языке воронов.

Услышав саркастические ноты в голосе Антони, я решаю, что он меня дразнит, но почему?

— Разве не так, Бронвен?

Он скрещивает свои большие руки.

Я хмурюсь и смотрю на его руки.

— С помощью этого языка вы можете… общаться с ним и ему подобными, Бронвен?

Моё взаимодействие со змеями определенно не будет казаться таким уж странным, если она скажет «да».

Несмотря на то, что её тюрбан стального цвета отбрасывает тени на изрытый рельеф её лица, они не делают блеск её молочно-белых глаз менее тусклым.

— Могу. А теперь…

— Ты тоже можешь общаться с воронами, Антони?

— Фэллон.

Глаза Бронвен широко раскрыты и обращены на меня, напоминая два снежных холмика.

— Тебе следует уезжать немедленно. Пока дозорные эльфы…

— Отправлять её в неизвестность это жестоко.

Руки Антони всё ещё крепко переплетены у него на груди, а взгляд устремлён на ворона. Его лоб сильно нахмурен.

— Я поеду с ней.

— Нет. Тебе уготован другой путь, Антони.

Приказ Бронвен звучит так же ясно, как летний день на Исолакуори.

— Он не сможет защитить её в его нынешнем…

Он вздрагивает, словно ему дали пощечину.

Неужели Бронвен что-то мысленно ему сказала? Если это так, тогда почему он смотрит на ворона?

— В его нынешнем?.. — спрашиваю я.

Никто мне не отвечает.

Я приподнимаю бровь.

— Что вы от меня скрываете?

— Я поеду с ней, а затем поплыву на…

— Нет, — тон голоса Бронвен не терпит возражений. — Мы не можем позволить себе ещё одну задержку.

И хотя сейчас он не находится на первом месте в списке тех, с кем я хотела бы путешествовать, было бы здорово иметь сопровождающего.

— Ты не можешь отправить её одну. Это, чёрт возьми, слишком опасно.

— Она не одна.

Бронвен кладёт руку на шею коня, на случай если Антони не заметил этого исполина подо мной.

— Ты забыл про его когти и клюв, Антони?

О… она говорит о моём пернатом, а не парнокопытном спутнике.

На челюсти Антони дёргается мускул.

— У меня также есть нож.

Я запускаю руку в сумку, достаю нож и демонстрирую ему.

Антони не удостаивает моё короткое лезвие даже взглядом.

— Она смертная и не обладает магией. Не говоря уже о том, что её разыскивают самые могущественные люди Люса.

Бронвен содрогается, и это заставляет Ропота дёрнуться. Я запихиваю нож обратно в сумку, наклоняюсь вперёд и сжимаю поводья и гриву своими липкими пальцами.

Я сижу на коне.

На гигантском коне, который может сбросить меня в любую минуту

— Ты не можешь поехать с ней, Антони, так как если ты отклонишься от своего пути, это изменит судьбу Фэллон, что в свою очередь изменит судьбу Люса.

— Каким образом?

— Не сейчас, — шипит Бронвен.

Антони сердито смотрит на ворона, который в ответ прищуривается.

— Скажи мне, почему она, и я уйду.

— Пожалуйста, Антони…

— Почему она?

Губы Бронвен сжимаются.

— Я не для того рвал задницу и рисковал жизнью ради Лора, чтобы ты относилась ко мне как к недостойному идиоту.

Их крики заставляют Ропота отойти в сторону и попятиться. Я обхватываю его своими конечностями так крепко, что мои лёгкие не дают вырваться наружу ни единому вдоху.

— Потому что на неё не действует ни обсидиан, ни железо, — тон Бронвен такой резкий, что хлещет Антони, точно прутом.

— Она и Cathal?..

— Антони…

— Кахол? — повторяю я. — Кто или что такое Кахол?

— Как это возможно? — бормочет он.

Прежде чем я успеваю разобраться в том, что так озадачило Антони, ворон привлекает к себе моё внимание низким и резким карканьем, которое звучит так жутко, словно это предупреждение.

— Дозорные эльфы близко.

Приглушенный голос Бронвен заставляет мою кожу покрыться мурашками.

А я-то думала, что она просила Антони закрыть рот, чтобы я оставалась в неведении. Меня так достало это неведение. Мне нужны ответы.

Ворон слетает с крыши. Ропот разворачивается и трогается с места, словно железные когти ворона соединены с его поводьями. Я резко вдыхаю, когда ремни со свистом проходятся по внутренней стороне моих рук, обжигая кожу. Я сжимаю зубы и хватаюсь за гриву своего дикого коня.

И прежде чем лес успевает поглотить меня, я оборачиваюсь на крошечную поляну и уменьшающуюся фигуру капитана. Несмотря на растущее расстояние и тени вокруг, от меня не укрываются его плотно сжатые губы и два росчерка его бровей, делающих радужки его глаз ещё темнее.

Он недоволен.

Это из-за того, что он про меня узнал, или из-за того, что Бронвен запретила ему меня сопровождать?

Я вздыхаю, и снова сосредотачиваюсь на дороге передо мной, размышляя о новых словах, которые я узнала.

Лор. Хозяин воронов, которых я должна найти.

Морргот. Ворон номер один.

Кахол. Раса? Предмет?

Жаль, что я не знаю языка воронов. Может быть, Морргот научит меня ему, пока мы будем спасать его друзей?

Я запрокидываю голову и смотрю на листву в поисках своего крылатого проводника. Я щурюсь некоторое время, после чего замечаю взмахи крыльев.

Прозрачных, без перьев.

Я насчитываю две пары.

— Дозорные эльфы близко…

Они здесь.

ГЛАВА 43

Два эльфа резко опускаются перед Ропотом, точно шишки с крыльями, заставляя его испугаться. Конь встаёт на дыбы.

О боги, о боги… Я зажмуриваюсь и изо всех сил хватаюсь за гриву животного. Когда его передние копыта с грохотом ударяются о землю, я волшебным образом остаюсь в седле.

Один из эльфов подцепляет рукой поводья Ропота и сурово смотрит на моего коня, который прижимает копыта к липкой лесной подстилке. Маленький фейри демонстрирует удивительную дерзость, а ведь он в два раза меньше головы Ропота, который с лёгкостью может отбросить его или проглотить. Но опять же, эльфы лучше чувствую животных, чем их полноразмерные сородичи.

Другой эльф зависает над длинной