class="a">[953] Это надпись на святилище в честь предков, в котором были собраны саркофаги, урны и кенотафы различных предков Флавиллы из Эноанды.

Вводные строки надписи гласят: «Лик(иния) Г(ая) Лик(иния) Фоантина, дочь Флавилла из Эноанды, построила это святилище, в которое поместила соматотеки родителей ее и предков». Далее следуют обычные для ливийских надписей запрещения помещать кого-либо постороннего в данное святилище и угроза уплаты высокого штрафа в случае нарушения покоя мертвых.[954]

Верхняя строка надписи, начертанная более крупными буквами, представляет заголовок: «Установленная[955] генеалогия Ликинии Флавиллы и Флавиана Диогена, сородича ее из Эноанды».

Остальные столбцы посвящены родословной Флавиллы и Диогена, восходящей к далекому женскому предку — к жене третьего Троконда.[956]

В этой родословной прежде всего бросаются в глаза внутриродовые браки: дети братьев вступают друг с другом в брачный союз; таковы браки Татион с Ликинием Фоантом; браки детей двух братьев — Ликиния Фоанта и Ликиния Мусея: сын первого — Ликиний Максим женится на дочери второго — Ликинии Максиме, и дочь первого Флавилла выходит замуж за сына второго — Ликиния Фронтона; далее — сын Ликиния Фронтона женится на дочери брата своего отца — Ликинии Максиме.

Такие брачные союзы возможны только тогда, когда братья принадлежат к разным (женским) родам; поэтому браки детей братьев являются не внутриродовыми, но межродовыми (экзогамными) браками.[957]

Материнский счет родства в генеалогии Флавиллы и Диогена подтверждается наличием семейно-родовых общин, возглавляемых женщинами. Так, от второго брака Ликинии Максимы с Юлием Антониной (не родственником ее) родившаяся дочь Юлия Лисимаха входит в род Ликинии и продолжает его в своем потомстве от брака с Клавдием Дриантином. В свою очередь дочь Лисимахи, Клавдия Елена, остается тоже в роде матери и продолжает родовую линию через свою дочь Клавдию Юлию Проклу. Также и женщина, носившая имя Ликиния Гэ, она же и Ликия, дочь Ликиния Лонга, оставаясь, несмотря на два брака, в роду матери, сама является родоначальницей для следующих поколений детей. И Флавий Диоген входит в одну родовую генеалогическую линию родства с Флавиллой вследствие принадлежности к роду матери, Флавии Ликии.

Однако наряду с явно выраженным счетом родства по материнской линии, в этой же генеалогической таблице сосуществует с матернитетом счет родства и по мужской линии. Так мы имеем генеалогию: Троконд третий — Ликиний Мусей (жена — Аммия) — Ликиний Мусей второй (жена — Ликиния Книла...ра) — Ликиний Лонг (первая жена — Маркия Ликия, вторая — Элия Ликиния Лонгилла). Таким образом, дети Ликиния Лонга от его двух браков входят в тот же род, что и дети его сестры Ликинии Максимы; таким образом, дети брата и дети сестры включены в единую родословную Флавиллы.

Род в целом возглавляет женщина-родоначальница, упоминаемая в первой строке первого столбца генеалогии. Имя этой женщины, по-видимому, довольно пышное, к сожаленью, не дошло полностью; ее муж Троконд третий входит в род по линии жены, сам не являясь родоначальником.

Поскольку в надписи имеются большие лакуны, то не всегда с уверенностью можно проследить, где в начале следующих генеалогий стоит женщина и где — мужчина. Однако несомненно, что в данном роду и мужчина и женщина равным образом могли давать продолжение своему роду; а это могло иметь место, по нашему мнению, в том случае, когда мужчина данного рода брал жену к себе в дом, а женщины рода брали в дом мужей, если последние стояли вне данного рода.

Двойная система счета родства в ликийской генеалогии Флавиллы находит себе этнографические параллели. Д. А. Ольдерогге в интересной статье, посвященной вопросу происхождения отцовского рода, приводит ряд примеров подобной же ройной системы счета родства у первобытных племен. Так, у гереро, племени, обитающего в юго-западной части Африки, существует двойной счет родства, т. е. две системы, и материнский, и отцовский род сосуществуют рядом»;[958] у юго-восточных банту в случае покупки жены мужем счет родства по линии мужа; если же муж беден и не в состоянии уплатить за жену выкуп, счет родства идет по линии матери.[959]

В нашей надписи перекрестные кузенные браки и право женщины на оставление потомства в своем роде — свидетельствуют о материнском счете родства.

Перекрестные кузенные браки, кроме того, являются несомненным пережитком некогда бывших групповых браков класса братьев и класса сестер, характерных для определенной стадии матриархата. С другой стороны, и мужские предки Флавиллы оставляют своих детей от брака с женщиной, стоящей вне данного рода, в своем роде, а не в роде жены.

Объяснение мы видим в том, что в богатых, консервативных и влиятельных родовых объединениях ликийской знати и женские и мужские представители данного знатного рода жили совместно, и в тех случаях, когда браки совершались вне данного рода, мужья и жены входили в данную родовую организацию.

Когда жена входила в дом мужа, она теряла свои матриархальные права. Это тоже убедительно доказывается генеалогией Флавиллы, в которой жены и мужья, пришедшие со стороны, не имеют права на своих детей.

Если бы не было этой, в высшей степени интересной генеалогии, у нас могло бы создаться впечатление о полном господстве здесь патриархальных отношений. Если мы, например, знакомились бы с этим родом по сохранившейся надписи, чествующей Ликиния Фронтона и его жену Ликинию Флавиллу, то не могли бы даже заподозрить наличия матриархальных черт, имеющихся в данном роде.[960]

Перед нами, судя и по данным генеалогии и по другим сохранившимся надписям в честь отдельных представителей этого рода, занимавших руководящие жреческие и государственные посты и бывших крупными богачами, — представители старинной ликийской знати; это один из самых влиятельных, если не самый влиятельный род в Эноанде. Может быть, именно такую знать и имел в виду Геродот, говоря об исконных 80 ликийских домах, подлинных представителях древних ликийцев.

В дополнение к вышеизложенной родословной Флавиллы необходимо еще упомянуть об одной греческой надписи на саркофаге из Ликии: данный саркофаг был сооружен Титом Аврелием Трокондадом для себя, своей жены и дочери Тихарути, для мужа Тихарути, Кондиона, и их детей. Иначе говоря, муж Тихарути — Кондион, по-видимому, вошел в дом жены, т. е. в ее род, и потомство Тихарути закреплялось, таким образом, за ее родом, а не за родом мужа.[961]

В другом случае мы читаем, что некий Гермакт, сын Сарпедона, внук Гермакта, Аперлит из города Исинды соорудил гробницу: «себе и тем, кому сам предоставит, своей жене Семибридасе дочери Гермократа, внучке Гермакта и детям, и детям детей, и еще детям этих детей, и женам их, и мужьям.