– Какой трогательный рассказ, – насмешливо произнес Ливерпул. – Этот сюжет подойдет для сентиментальной пьесы. Но где доказательства, что все это правда? Где документы, подтверждающие законность брака ваших родителей? Где ваше свидетельство о рождении? Вам на руку то, что сейчас у нас плохие отношения с Францией, и поэтому доступ к подобным документам закрыт…

Маркус, который словно ждал этих слов, тут же бросил на стол толстую папку с документами.

– Черт возьми! – с улыбкой воскликнул он. – Я забыл показать вам эти бумаги!

Члены «четверки» и премьер-министр открыли папку и начали с интересом изучать ее содержимое.

– Вы – мой преемник и помощник, – сердито сказал Дейн, обращаясь к Маркусу. – Почему вы не показали мне эти документы раньше?

– Нет, милорд, – качая головой, возразила Джулия. – Теперь он – мой помощник.

Ливерпул быстро просмотрел бумаги.

– Это еще ничего не значит, – заявил он. – Вы могли подделать документы.

– Сокол, вы же эксперт, – спокойно сказала Джулия. – Скажите, это поддельные документы?

Сокол долго разглядывал свидетельство о браке.

– Я не сомневаюсь в их подлинности, – наконец сказал он. – Судя по этому свидетельству, в брак вступили люди, близкие к королевской династии.

Джулия кивнула:

– Да, я – принцесса крови. Я двадцать четвертая в ряду наследников трона, если, конечно, во Франции возродится монархия…

– Значит, вы – французская графиня? – воспрянув духом, снова заговорил Ливерпул. – В таком случае у нас есть все основания отклонить ваши претензии на место в «четверке».

Но Джулию не смутили эти слова.

– Я никогда не была во Франции, – сказала она. – И я не храню верность своему отцу и его роду.

– И вы можете это доказать? – спросил Кобра. – А что, если ваш отец явится к вам и напомнит о вашем долге по отношению к нему и его родине?

Джулия сняла кружевной шарфик с шеи, на которой виднелись синяки.

– Он уже приходил ко мне.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Все были поражены словами Джулии и зрелищем, представшим их взорам. Даже Маркус вздрогнул, увидев ужасные, синевато-багровые следы от пальцев Химеры на коже своей возлюбленной.

– Человек, который пытался задушить меня, – мой отец, граф Рено Конти дю Бутэн, – сказала Джулия. – Принц крови, преданный слуга Наполеона и жестокий истязатель женщин. – Сняв медальон с миниатюрным портретом своих родителей, Джулия положила его поверх документов на столе. – Он известен под прозвищем Химера.

Кобра открыл медальон.

– О, черт… – пробормотал он, взглянув на портрет, и передал его Льву.

Лев несколько мгновений внимательно рассматривал миниатюру, а потом протянул медальон Соколу.

– Да, на этом портрете действительно изображен Денни, – сказал он.

– Химера больше не похож на это изображение, – с усмешкой промолвила Джулия. – Я исполосовала ему лицо осколком стекла. – И она показала мужчинам свои ладони, покрытые свежими шрамами. – Теперь, когда у него слишком приметная внешность, он не сможет маскироваться. У него есть только один выход – выступать в балагане, показывая свое уродство.

Откинувшись на спинку стула, Лев глубоко вздохнул.

– Хорошо, вы убедили нас. Ваша лояльность не вызывает сомнений, – промолвил он.

– Значит, этот ублюдок истекал кровью? – уточнил Кобра.

– Да. Он чуть не захлебнулся ею, – заверила его Джулия.

Кобра с удовлетворенным видом улыбнулся:

– Отлично! Думаю, мы должны снять все возражения против кандидатуры леди Барроуби. Мы все знаем о ее прекрасных способностях и навыках. Что вы на это скажете, господа?

– Но она – женщина! – запротестовал Ливерпул.

– Лично меня это не смущает, – заявил Кобра и взглянул на Льва. – А вас?

Лев пожал плечами:

– Ни в малейшей степени. У нее, правда, несколько изможденный вид, но, думаю, ей вскоре удастся набрать хорошую форму.

Они оба повернулись к Соколу:

– А вы что думаете?

Сокол посмотрел на портрет в медальоне, а затем перевел взгляд на Джулию, которая молча стояла перед ним.

– Так как все существенные возражения были сняты, и в нашем уставе нет пункта, запрещающего женщинам быть членами «четверки», то я соглашусь с вами, господа. – Сокол улыбнулся Джулии: – Добро пожаловать в наши ряды, Лиса!

Вздохнув с облегчением, Маркус бросился к жене, чтобы обнять и поздравить ее с победой. Он закружил ее на месте, и Джулия невольно засмеялась, обхватив его шею рукой.

– Отпусти меня немедленно, – прошипела она. – Это же неприлично!

– Не смущайтесь, миледи, – сказал Кобра. – Вам предстоит до конца жизни быть Лисой. Сейчас вы можете побыть с мужем и отпраздновать вашу победу. А через три дня, когда вы немного окрепнете после тяжелых испытаний, выпавших на вашу долю, мы снова встретимся и введем вас в курс текущих дел.

– Хорошо, – сказала Джулия, держа мужа за руку, и, сделав реверанс, попрощалась с присутствующими. – Желаю вам приятного вечера, милорды.

Джулия и Маркус направились по пустынному коридору в сторону вестибюля. Сделав несколько шагов, Джулия пошатнулась и вцепилась в руку мужа.

– Дорогая, что с тобой? – забеспокоился он.

Обняв Маркуса, она всем телом прижалась к нему.

– Мы это сделали! – задыхаясь от волнения, промолвила она. – Теперь мы с тобой – Лиса!

Маркус поднял ее голову за подбородок.

– Нет, любовь моя, это ты – Лиса, а я – твой усердный ученик и помощник.

Джулия заглянула ему в глаза.

– А тебя это устраивает?

Маркус кивнул, и на его губах заиграла улыбка.

– Я всегда мечтал поучиться у хорошего мастера. Или, как в данном случае, у мастерицы.

Джулия поняла его намек, и в ее глазах вспыхнул огонек страсти.

– Кое о чем я не осмелилась написать даже в своих дневниках… – промолвила она.

Маркус рассмеялся и, крепко обняв жену, зарылся лицом в ее золотистые волосы, от которых исходил сладковатый аромат. Наконец-то эта поразительная, отважная, чувственная красавица целиком и полностью принадлежала ему!

– Больше нас никто не разлучит, – прошептала она и, помолчав, добавила: – А теперь накорми меня посытнее. Я умираю с голоду.

Маркус погладил ее по голове.

– Я знаю, где продают лучший хлеб и сыр для ночных пикников… – с улыбкой промолвил он.

После жаркой, страстной, неистовой ночи любви он приносит мне холодной воды и гладит меня, чтобы успокоить.