— Грэйнджер отвезет вас, — говорю я.

Грэйнджер сверкает глазами на меня. Я делаю вдох и смотрю ему в глаза впервые с тех пор, как мы сели в мой автомобиль перед «Вороньим насестом».

— Мне нужно быть одной, когда я увижу Мэдди и девочек. Я не хочу, чтобы ты ходил туда.

От стискивает зубы и болезненно морщится. Его глаза блестят, как будто он находится на грани слез.

— Мы все совершаем ошибки, Рэйч. Все мы хотели защитить наших детей.

— Ты повторил бы эти слова, если бы Мэдди, Лили и Дейзи сгорели заживо вместе с Дарреном? А как насчет Даррена, моего зятя? Сколько жизней нужно принести в жертву из-за одного подлого поступка четверть века назад?

Он смотрит на меня. И в этот момент, в окружении больничных запахов и дымной вони от нашей одежды, мы понимаем одну вещь. Между нами все кончено. Так должно быть. Я не смогу простить его за то, что он сделал. Точно не знаю, какую роль я сама сыграла во всем этом и до какой степени, но, возможно, я тоже никогда не прощу себя.

Сначала медсестра отводит меня к девочкам. Я вхожу в комнату и вижу две кроватки, две пары испуганных глаз.

— Им дали легкое успокоительное, — тихо говорит медсестра. — Лили, Дейзи, пришла ваша бабушка!

— Бабушка? — говорит Дейзи. — А где наша мамочка? Где папа?

Мое сердце не выдерживает, и по щекам текут слезы. Я сажусь на кровать, беру Дейзи на руки и беру Лили за руку.

— С мамой все будет хорошо, — говорю я сквозь слезы. — Она скоро поправится.

* * *

В небе за больничными окнами занимается бледный рассвет, когда веки Мэдди вздрагивают и она постепенно приходит в себя. Я сижу в большом кресле рядом с ее кроватью с обеими девочками на коленях. В конце концов они заснули в моих объятиях. У меня затекли ноги, но я боюсь пошевелиться, чтобы не потревожить их.

Ночью пришли полицейские и сообщили мне, что тело Даррена было обнаружено в запертой гостиной в передней части дома. Было ясно, что Джонни действительно пытался взломать дверь, но не смог пробиться к своему другу.

Полицейские хотят поговорить с Мэдди, когда она проснется. По их словам, доказательства поджога не вызывали сомнений. В доме было обнаружено несколько очагов возгорания, которые сработали в быстрой последовательности, с коротким интервалом. Судя по всему, Мэдди с девочками оказалась запертой в ее кабинете, а Даррен заперся в гостиной. Рядом с ним была найдена пустая канистра из-под бензина. Полицейские предполагали, что, судя по всему, он облился бензином перед тем, как устроить пожар в гостиной. Они скоро вернутся. Надеюсь, до этого я успею поговорить с Мэдди.

Я очень аккуратно высвобождаюсь из-под спящих детей, укутываю их в одеяло и отношу на кровать. Потом беру свою дочь за руку.

— Мэдс, милая…

Она моргает. Ее взгляд медленно фокусируется на мне, и она внезапно пытается сесть.

— Мои девочки!

— С ними все в порядке. Смотри, они крепко спят. Им дали слабое снотворное.

Она поворачивает голову на подушке и кривится от боли. Под ее глазом наливается фиолетовый синяк. Повязка над глазом скрывает швы. Она пытается пошевелить рукой, но потом сознает, что закована в гипс. Тогда она осторожно прикасается ко лбу здоровой рукой.

— С тобой все тоже будет в порядке, — тихо говорю я. — Сломанная рука. Сотрясение мозга и несколько швов на голове. Но ты сумела вывести девочек, а потом тебе на голову упала балка. Твой сосед и его друг смогли попасть в дом и вынести тебя.

Она выглядит растерянной, как будто пытается что-то вспомнить. Потом широко распахивает глаза, где плещется паника.

— Даррен? — Она закашливается и снова кривится от боли.

— Мне очень жаль, Мэдс. Он… не выжил.

Она закрывает глаза и откидывает голову на подушку. Из-под ее ресниц текут слезы.

— Скоро вернутся полицейские. Они будут спрашивать тебя, что произошло.

Она открывает глаза. Несколько секунд молчит, потом облизывает губы и говорит:

— Я хочу поговорить с тобой, но… я не хочу, чтобы Лили и Дэйзи слышали это.

Я киваю.

— Пойду найду медсестру, чтобы кто-то перенес их в детскую палату и присмотрел за ними.

После того как девочек переносят в другую палату, я пододвигаю кресло ближе к кровати, сажусь и беру здоровую руку Мэдди. Несколько минут она лежит в молчании с закрытыми глазами и позволяет мне прикасаться к ней. Мои глаза наполняются слезами, и я стараюсь продлить это мгновение, потому что все может измениться в любой момент.

Она снова пытается облизнуть губы.

— Он все устроил, мама. Даррен начал пожар.

Мама. У меня сжимается сердце. Я уже долго не слышала этого слова из уст моей дочери. Теперь оно вдруг ломает мою защитную броню. Я с трудом сдерживаюсь и хлюпаю носом.

— Почему?

— Из-за того, что они с Бет сделали с Лииной.

— Я не понимаю.

Мэдди судорожно вздыхает и снова закрывает глаза. Когда она подает голос, кажется, будто он звучит издалека.

— Я всегда думала, что это моя вина. Наша вина, общая. Но я не знала… никто из нас не знал, что Даррен и Бет вернулись обратно. Они вернулись, чтобы завершить дело.

Меня обдает леденящим холодом, но я ничего не говорю. Я боюсь того, что будет потом.

— Мы с другими девочками… — Она открывает глаза, в которых стоят слезы. Ее голос дрожит. — Мы загнали ее в угол. Лиину. Той ночью. Под мостом Дьявола. Мы, школьницы. И мы избили ее.

Понедельник, 22 ноября. Наши дни

— Что значит «загнали ее в угол»? — Кровь стучит мне в барабанные перепонки.

— Бет обнаружила, что Лиина украла ее записную книжку. Для нее это было последней каплей. Лиина уже крала у нас украшения и косметику. А когда она забрала телефонную книжку и стала звонить разным парням, изображая Бет, и говорить разные гадости… Бет всегда тиранила ее, будучи немного садисткой от природы, поэтому… Не знаю, может быть, поэтому Лиина украла ее телефонную книжку. Но когда Бет узнала, это было прямой атакой на нее и на всю нашу группу. Бет сказала, что мы должны проучить ее.

Мэдди замолкает. Она протягивает здоровую руку к кружке с водой рядом с кроватью и делает глоток.

— Бет позвонила Лиине за день до костра. Она пригласила ее на отдельную «ночную вечеринку» под мостом Дьявола на южном берегу. Она сказала, что там ее ожидает приятный сюрприз. И Лиина купилась на это. Она даже не смогла распознать грубый обман. Ловушку, засаду. Нет, она была в восторге. Она реально думала, что Бет хочет стать ее подругой, поэтому донимала нас у костра.

Слова Дарша Раи, обращенные ко мне с Люком у паромной переправы Лорел-Бэй, снова всплывают в моей памяти.