Фарентолду кто-то прислал видео, на котором Трамп неприлично отзывался о женщинах. Пленка была снята в 2005 году, когда Трамп был гостем на информационно-развлекательном шоу Access Hollywood. Трамп вместе с ведущим Билли Бушем ехали на автобусе Access Hollywood. Думая, что микрофоны выключены, Трамп разглагольствовал о том, что любил приударить за замужними женщинами и поприставать к женщинам вообще. «Ты знаешь, меня автоматически притягивает все красивое — я просто начинаю целовать их. Это как магнит. Просто целовать. Я даже не жду. А когда ты звезда, они тебе позволяют это. Ты можешь делать все что угодно… даже схватить их за лобок. Ты можешь сделать все».

Фарентолд прислал Хикс транскрипт слов Трампа. Сперва Босси решил, что все ясно как божий день: это очередной удар клинтоновских «спецов по компромату», нанесенный в последнюю минуту перед воскресными дебатами с целью повлиять на их ход. Босси и начальник избирательного штаба Стив Бэннон вышли из конференц-зала, чтобы обсудить варианты реакции. Вскоре к ним присоединились Кушнер, Хикс и Джейсон Миллер, директор кампании по коммуникациям. Сотрудникам в зале через дверь было видно, что обсуждается что-то важное. Хикс и компания вернулись в конференц-зал и присоединились к Трампу, Кристи (изображавшему Клинтон) и Райнсу Прибусу, председателю НК Республиканской партии. Хикс показала Трампу транскрипт. «Не похоже на меня», — отмахнулся тот. Тогда Хикс получила от Фарентолда видео (Post решила поделиться материалом с кампанией), и они все вместе посмотрели его на айпаде Босси. Кандидат по-прежнему был невозмутим. Он не задумывался о сути. «Что мы с этим будем делать?» — спросил он своих помощников.

К этому времени в зале уже была Иванка Трамп. Она вся покраснела, глаза наполнились слезами. Она убеждала отца искренне извиниться. То же советовал Кристи. Трамп извиняться не желал. Вместо этого он с помощью Бэннона, Босси и Миллера набросал проект заявления для Post. Оно было коротким и значительно отличалось от того, о чем умоляла Иванка. Конечно же, он первым делом обвинил Клинтон: «Это был обычный стеб в раздевалке, болтовня с глазу на глаз, случившаяся много лет назад. А Клинтон на поле для гольфа говорила обо мне гораздо хуже, даже сравнивать нельзя. Я приношу извинения, если кого-то оскорбил». Хикс отправила это в Post.

Получив от Трампа этот текст, Фарентолд и Washington Post довели свою статейку до ума. В 16:02 Фарентолд объявил в Twitter: «Ждите новостей о настоящем Дональде Трампе». Через минуту появилась сама история.

В Белом доме сотрудники готовились к тому, что должно было, по их мнению, стать днем великих новостей под знаком заявления по России. Сначала так и было. Выход заявления увенчал месяцы бесконечных споров и размышлений о том, что было известно администрации о российском вмешательстве в выборы: и то, что эти действия были названы результатом решений, принятых в самых верхах российского правительства, явилось сюрпризом. Нэд Прайс, пресс-секретарь СНБ, вспоминал: «Мой телефон звонил непрерывно». Его затопила волна сообщений и электронных писем от журналистов, задававших всевозможные вопросы о заявлении. И вдруг телефон замолчал. Сначала Прайс даже не понял почему. Но потом всё осознал.

Прайса просветил Тодд Бриссил, старший спикер Департамента внутренней безопасности. Бриссил только что поговорил по телефону с одним из ведущих корреспондентов новостных сетей, готовившим на этот вечер статью о совместном заявлении аппарата директора национальной разведки и Министерства внутренней безопасности. Корреспондент все повторял: это здорово, это беспрецедентно; Соединенные Штаты обвиняют Россию в подрыве нашей демократии. А потом Бриссил услышал, как его собеседник рявкнул кому-то из коллег: «О, черт! Включи звук!» Кабельный новостной канал крутил пленку Access Hollywood, вновь и вновь показывая, как Трамп говорит о женщинах вопиющие вещи. «Черт возьми, вы не поверите! Вот это моя история! Мне надо бежать!» — прокричал корреспондент в трубку и отключился.

В «Дорал Эрроувуд» Клинтон и ее помощники отдыхали от своих «репетиций», когда видео Access Hollywood появилось на экранах. Сначала все молчали. Клинтон смотрела на экран, не веря сама себе. После короткой консультации с помощниками по поводу того, должна ли она как-нибудь прокомментировать увиденное и услышанное, Хиллари разместила в сети короткий твит: «Ужасно. Нельзя позволить этому человеку стать нашим президентом».

Та же мысль преследовала в тот момент многих республиканцев. В Трамп-тауэре кандидат и его советники наблюдали, как рушится их поддержка среди республиканского истеблишмента. Джеб Буш разместил твит: «Как дедушка двух драгоценных девочек, я считаю, что никакие извинения не могут искупить отвратительных слов Дональда Трампа, унижающего женщин». Митт Ромни заявил: «Ставить под удар замужних женщин? Простить приставания? Столь гнусные заявления унижают наших жен и дочерей и портят лицо Америки в глазах всего мира». Райн Прибус разместил в сети комментарий: «Ни одна женщина не должна быть когда-либо описана такими словами, ни об одной нельзя говорить в подобной манере. Никогда». Пол Райан отозвал свое приглашение Трампу на какое-то мероприятие кампании, сказав, что его «тошнит» от высказываний Трампа. Сенатор Джон Маккейн объявил, что «обнародование его унизительных комментариев о женщинах и его похвальба своими сексуальными домогательствами делает невозможной даже условную поддержку его кандидатуры». Представитель Юты Джейсон Шаффетс назвал слова Трампа «самыми ужасными и оскорбительными, какие только можно вообразить», и тоже отказал Трампу в своей поддержке.

Этот удар казался смертельным для предвыборной кампании Трампа.

Каким бы разрушительным ни было видео о Трампе, многие в кампании Клинтон по-прежнему хотели сосредоточиться на русской проблеме. Не обращая внимания на круглосуточный показ видео, Брайан Фэллон, пресс-секретарь, и Гленн Каплин, специалист по оппозиции, составили заявление: «Теперь мир безо всяких сомнений знает, что взлом Национального комитета демократов был проведен российским правительством в неприкрытой попытке нарушить неприкосновенность наших выборов, — писали они. — Единственный вопрос, требующий ответа, — почему Дональд Трамп продолжает выгораживать русских».

Сотрудники Клинтон схватились за телефоны, звоня работавшим на кампанию репортерам, пытаясь побудить их уделить больше внимания русской истории. Но удача их покинула, а сюрпризы этого дня еще не были исчерпаны.

В 16:32 появился твит WikiLeaks: «ПУБЛИКАЦИЯ: почта Подесты». Ресурс сбросил около двух тысяч писем Подесты с его личного Gmail-аккаунта — предупредив, что в его распоряжении находится еще около пятидесяти тысяч писем. Это и был октябрьский сюрприз, которого с таким страхом ждали люди Клинтон. Палмьери выдернула Подесту с подготовки дебатов, чтобы сказать, что его почту может прочесть любой, кому это интересно. Подеста и многие помощники Клинтон были убеждены: время сброса было рассчитано стратегически, чтобы уничтожить их и отвлечь внимание как от заявления по России, так и от видео «хватай-их-за-лобок». Они подозревали даже (принимая во внимание опубликованные Стоуном твиты), что сброс был согласован с кампанией Трампа. Подеста позже говорил: «Выбор времени не был случайным, им нужно было, чтобы у Fox News были темы для разговора».