вообще-то не входило рассказывать этим женщинам все подробности дела. Но иногда без этого никак нельзя было обойтись, и он объяснил, почему потребовалась повторная процедура опознания. Рассказал и о своих сомнениях, и о совпадении биологических следов на сумочке, и что бывали всякие случаи, когда требовалась даже генетическая экспертиза, и так далее…

– Понимаете, мы сегодня задержали человека, который сознался, что это он убил эту женщину. И он утверждает, что убитая называла себя Светланой Тарасовой, – закончил свое объяснение Лев Иванович.

– Но, может, это какая-то другая Светлана Тарасова? – с надеждой глядя на Льва Ивановича, спросила Галина.

– Документы, найденные в женской сумочке, принадлежат именно вашей сестре. В них зарегистрирован ее адрес прописки, да и Эдуард Никитович подтвердил, что это документы его жены, – ответил Гуров. – Поэтому мы и хотим, чтобы вы приехали завтра к нам и помогли с опознанием.

Лев Иванович посмотрел на часы. У него еще оставалось время, чтобы задать несколько вопросов и он, извинившись, попросил:

– Если вас не затруднит, не могли бы вы рассказать, какие отношения были у Светланы с мужем. Как мне кажется, просто так женщины, взяв ребенка, не сбегают от мужей, пока те в командировке. Если ее что-то не устраивает в браке, женщина обычно подает на развод. А тут – такая вот несколько странная ситуация.

Женщины переглянулись, и Елена Алексеевна кивнула дочери, позволяя ей на эту тему говорить.

– Дело в том, что Эдик и Света учились в одной школе, но в параллельных классах, и дружить начали как раз перед самым выпуском. Эдик всегда был спортивным парнем, всерьез занимался гандболом, ходил в спортивную школу, ездил на соревнования, входил в сборную России… А Света была в команде поддержки в школе. А потом и в команде поддержки нашей сборной.

Гуров был удивлен, услышав такую информацию.

– Ее муж говорил, что она, как и вы, была верующей. Разве разрешается…

– Да, Света время от времени ходила вместе с нами в нашу церковь, – перебила его Елена Алексеевна. – Но я уважаю право своих дочерей на самоопределение. Если ей так хотелось свободы от собственной совести и души, то она ее получила, – с нескрываемой обидой в голосе заметила Коваль. – Что из этого получилось, судить не мне, но вы и сами видите… – Она закрыла лицо ладонями и расплакалась.

– Мама, успокойся, а то давление снова подскочит. Все в руках Божьих. Может, это не Свету убили. Сонечку ведь не нашли, – стала успокаивать ее Галина.

– Хорошо, хорошо, я успокоюсь, – всхлипнула женщина и вытерла мокрое от слез лицо платком, который ей протянула дочь.

– В общем, сначала они жили нормально, дружно жили, – продолжила рассказывать Галина. – Правда, Эдик все время настраивал Свету против нас с мамой, считая нас чокнутыми сектантками. Он наверняка и вам об этом говорил, – усмехнулась она и вопросительно посмотрела на Гурова, но тот не стал отвечать на вопрос, и Галина снова заговорила: – Потом, где-то за год до появления Сони, у них начались проблемы. Они оба тогда оканчивали МГПУ. Эдик учился на тренера-преподавателя, а Светлана – на филологическом. Света не рассказывала мне, почему они стали ссориться, но она несколько раз приезжала к нам и плакалась мне, что они с Эдиком перестали понимать друг друга, и вообще она почему-то никак не может забеременеть.

Галина немного помолчала, задумавшись и, по-видимому, вспоминая что-то не очень приятное, а потом продолжила:

– Света очень хотела ребенка, а Эдуард… ну, он не очень любит детей. Он вообще по жизни эгоист. Может быть, именно это и было причиной их ссор? – задалась она вопросом. – Когда родилась Соня, все вроде бы наладилось. Но ненадолго. Я точно не скажу, но, по-моему, у Эдика начались романы на стороне. Света пару раз как-то об этом намекала во время наших с ней встреч. Но это были только намеки. Света вообще не любила жаловаться. Но насколько я могла наблюдать за ней, в последнее время она только и жила, что Соней. С Эдиком у них все окончательно разладилось. Однако Света все-таки была против развода. Она…

Галина посмотрела на мать, словно спрашивая у нее, можно ли говорить об этом, но потом все-таки сказала:

– Света, как бы там ни было, все-таки была верующим человеком.

– Галочка! О чем ты говоришь?! – воскликнула Елена Алексеевна. – Почему «была»? Разве ты не веришь, что она жива?

– Мама, я просто так выразилась, – Галина успокаивающе положила ладонь на плечо матери и, повернувшись к Гурову, сказала: – Мы никакие не сектанты, как о нас говорит Эдик. Мы просто ходим в христианско-баптистскую церковь. И эта конфессия вполне законно зарегистрирована в России. Так что вы не подумайте…

– Да я ничего такого и не думаю, – улыбнулся Гуров и, посмотрев на часы, заторопился: – Вы меня извините, что отнял столько времени. Завтра я жду вас у входа в управление ровно к восьми утра. Придете?

– Да, обязательно придем. Завтра у нас субботняя служба только вечером, – заверила его Галина и встала, чтобы проводить Гурова.

Когда они вышли в коридор, она спросила у Льва Ивановича:

– Скажите, если все-таки окажется, что убитая женщина – не Светлана, то куда тогда делась моя сестра?

Глава 13

Вернувшись на Петровку, Лев Иванович застал в кабинете Углова, который, стоя посередине кабинета, рассказывал двум оперативникам о задержании опасного преступника, убившего и обезглавившего несчастную женщину. Когда Гуров вошел, Илья Викторович обрадованно воскликнул:

– Лева, ну и повезло же нам с тобой! Надо это дело обязательно отметить! Где-то тут на окошке ценный вещдок стоял, – посмотрел он на подоконник.

– Вылили мы твой, Викторович, ценный вещдок в унитаз, – рассмеялся один из оперативников – тот самый, который присутствовал при допросе Тарасова.

– Ты что, Олег? Серьезно? – удивленно посмотрел на него Углов. – На фига?

– Его чуть не выпил Тарасов, – усмехнувшись, ответил Гуров, хлопнув Илью Викторовича по спине. – Поэтому пришлось вылить от греха подальше.

– Не понял, – растерянно и, подозревая, что его хотят разыграть, посмотрел на Льва Ивановича Углов.

– А что тут понимать, – хохотнул оперативник, которого Углов назвал Олегом. – Раскидываешь бутылки с ценным вещественным доказательством по всему кабинету. Мы думали, что там вода, и предложили выпить разволновавшемуся свидетелю. Он и глотнул. Чуть нас к суду за это потом не привлек.

– В самом деле? – Углов посмотрел на Гурова, и тот кивнул, подтверждая слова оперативника. – Я как-то не подумал, что бутылка-то из-под воды… – почесал озадаченно затылок Илья Викторович.

– Ничего страшного, Викторович, – устало улыбнулся Гуров. – Ты куда подозреваемого дел? В СИЗО посадил? Сегодня, надеюсь, его