Один из противников Сенеки иронично заметил: «Благодаря какой мудрости, каким наставлениям философов Сенека за какие-нибудь четыре года близости к Нерону нажил триста миллионов сестерциев? В Риме он, словно ищейка, выслеживает завещания бездетных граждан, Италию и провинции обирает непомерной ставкой роста». Но собственных граждан ограбить ему показалось мало, и он принялся за британцев. Он одолжил им 40 миллионов сестерциев в надежде получить за это высокий процент, а затем «стал настаивать на срочной выплате долга, прибегнув к насилию» (Дион Кассий). Правда, в своей книге о Сенеке П. Грималь уверял, что Сенека тут вовсе не виноват. Будучи стоиком, он якобы осуждал всевластие денег, не испытывал радости от сообщений о сумме прибыли от его египетских владений, сам предложил вернуть Нерону все свое состояние. Он приводит и его фразу: «Эта вещь, которая держит в плену такое множество начальников и судей, которая и делает их начальниками и судьями, эта вещь – деньги. С той поры как деньги стали предметом культа, истинная ценность вещей пришла в забвение; поочередно становясь то торговцами, то товаром, мы интересуемся не тем, что есть та или иная вещь, а тем, сколько она стоит». Слова верные, но они ничего не доказывают, кроме констатации факта влияния денег на всю общественную и политическую жизнь Рима. Поэтому нет оснований считать, что то, что ему инкриминировали, «обычная клевета» со стороны недоброжелателей. В бескорыстие Сенеки не верится. Чтобы знатный римлянин, фактически занявший пост премьер-министра, вдруг взял и выложил столь крупную сумму «в интересах политики мирной романизации» Британии?!

Рубенс. Смерть Сенеки. Прадо

А он знал, что император Нерон одно время вообще подумывал о том, а не отказаться ли ему от сей провинции. На это умный, умеющий считать сестерции Сенека никогда бы не решился. Ведь не безумец же он… Это все равно как если бы предположить, что наши олигархи вывозят деньги за рубеж только с одной целью – подарить их тем банкам, странам или правительствам, где они осели; или считать, что известный дефолт в России был устроен так, что премьер не нагрел (вместе с президентом, избравшим его с этой целью) на этом руки; или наивно предполагать, что ворюги в центре, в столице, выделяя деньги на «восстановление Чечни» (при этом сотни миллионов бесследно исчезают), не прикарманивают их. Вот и наши олигархи, оказавшись в тюрьме, вдруг начинают думать о Боге и философии, поэзии и литературе. Может, всем им помочь обрести высокий дух?

Судьба Сенеки трагична, но вполне закономерна. Возможно, вместе с актером Пизоном он готовил-таки заговор против Нерона… Такова и одна из версий политического заговора: «На тайном совещании Субрия Флава с центурионами было принято решение после умерщвления Нерона тотчас устранить Пизона и, если понадобится, убить его. Императором же провозгласить Сенеку, который хорошо показал себя во главе государства в первое пятилетие правления Нерона». Не исключено, что слухи эти имели под собой почву и вынудили императора заставить Сенеку вскрыть вены. К сожалению, мы в последние годы (после смерти И.В. Сталина) отказались от порядков, при котором преступная знать получает по заслугам.

Портрет Нерона

Однако и Нерон уже стал другим. Император все более тяготел к авантюрам. Безобразные оргии Нерона вошли в поговорку. При его правлении разразился грандиозный пожар, спаливший 10 из 14 районов города (64 г. н. э.). Постигли Рим и иные бедствия (буря и мор): «Дома наполнялись бездыханными телами, улицы – погребальными шествиями; ни пола, ни возраста не щадила эта пагуба; смерть с одинаковою стремительностью уносила и рабов, и свободнорожденных из простого народа среди причитаний их жен и детей… Об умерших всадниках и сенаторах, хотя и их было великое множество, горевали меньше, считая, что, разделив общую участь, они упредили жестокость принцепса». Его обвинили в поджоге Рима, зная отвращение императора к мерзости и хаосу старого города. Нерон, наблюдая за пожаром, якобы декламировал стихи «Крушение Трои». По словам Тацита, воспользовавшись постигшим Рим несчастьем, Нерон выстроил себе дворец, на отделку которого ушло немало золота и драгоценных камней. Иные считали, что императором овладела безумная мания величия, что он хочет основать новый город, который назовет своим именем. О том свидетельствуют Тацит и Светоний, утверждая, что предполагаемое название этого прогнозируемого города – Нерополис.

Христиане в катакомбах

И тут, правда, не обошлось без сплетен и клеветы в адрес императора… С легкой руки все того же Светония, бывшего советником по переписке у императора Адриана, Нерона обвинили в «преступлении»: «Словно ему претили безобразные старые дома и узкие кривые переулки, он поджег Рим настолько открыто, что многие консуляры ловили у себя во дворах его слуг с факелами и паклей, но не осмеливались их трогать». Тацит более сдержан. Он говорил о том, что это страшное бедствие (пожар Рима) имело причиной или злой умысел, или же произошло случайно. Большинство нынешних историков придерживается версии случайности пожара. Так, А. Волков справедливо отмечает, что древний Рим не раз уже основательно выгорал (в 6 г., 27 г., 36 г., 54 г., 64 г. н. э.). В ночь, когда начался пожар, Нерона в городе не было (он находился на своей вилле в Анции). Когда он приехал, пожар приближался к его дворцу – Нерон сразу же принялся спасать людей, постарался предупредить грабежи, эпидемии, голодные бунты, снабжал всех нуждающихся водой и продовольствием. Никакой вызывающе оскорбительной декламации им строк из «Крушения Трои», вероятно, не было и в помине. Никто из современников (ни Иосиф Флавий, ни Марциал) в своих сочинениях в пожаре его не обвинял. И даже Климент Римский, один из первых церковных писателей, живший в конце I в. н. э., не счел вправе бросить ему такой упрек, хотя и видел в нем гонителя христиан. Очевидно, такого рода обвинения были построены на песке. Во-первых, в результате страшного пожара Нерон потерял собственный, только что выстроенный им дворец – «Проходной дворец», где находилась ценнейшая коллекция замечательных произведений греческого искусства. А ведь известно, с каким пиететом он относился ко всему греческому, говоря: «Греки – единственные, кто разбирается в музыке, и единственные, кто достойны моего искусства». Греция станет его лебединой песней… Во-вторых, нет никаких других сведений о преследовании Нероном христиан, кроме часто цитируемого отрывка из «Анналов» Тацита (и то найденного в средневековой рукописи, которую с легкостью можно было подделать или дописать), где утверждалось, что по его приказу христиане, «одетые в звериные шкуры, погибли, растерзанные собаками, другие – были распяты на кресте, третьи – сожжены с наступлением темноты, используясь в качестве ночных светильников». Об этих «преследованиях» нет ни у Плутарха, Плиния, Марциала и Диона Кассия (писателей-язычников), ни у Тертуллиана, Оригена, Лактанция, Евсевия Кесарийского, Иеронима, Августина (писателей-христиан). Все это более похоже на злостный навет римских сенаторов и патрициев, готовивших против него заговор (Гай Кальпурний Пизон и К), тех, кто не простил ему отобранных привилегий. Любопытно, что Иосиф Флавий, лично знакомый с императором, отмечал его терпимость в вопросах веры. О людях же, ненавидевших Нерона и по этой причине всячески хуливших и поносивших его, он высказался кратко, но весьма лаконично: «Они заслуживают нашего пренебрежения». Клевета разит тех, кто на виду.