Потом притушила немного огонь лампы, прилегла и попыталась уснуть. Однако заснуть не удалось. Через некоторое время ей послышались шаги снаружи и голоса. Аля тут же открыла глаза и стала напряженно прислушиваться. Но шаги были едва слышные, и говорили слишком тихо. Если бы это за ней пришла стража, точно не стали бы таиться. Значит...

Она не успела додумать, как щелкнул замок и дверь приоткрылась. Аля немедленно поднялась, села на кушетке и подкрутила на лампе фитиль. А снаружи уже более явственно послышался какой-то шепот, и в комнату вошли две женщины. Одна направилась к ней, а другая притворила дверь и тоже присоединилась.

Женщины были богато одеты, золотое шитье мелькало под накидками. Но лиц под плотными вуалями не было видно. Обе замерли в нескольких шагах и уставились на нее, а Аля на них. Повисла напряженная пауза.

Наконец одна из женщин, та, что вошла первой, откинула вуаль. Красивое лицо, презрительный взгляд. Аля должна была впечатлиться?

- Вот и кончилась твоя удача, ханша! - бросила женщина, скривив губы. - Эмир Микдад больше не посмотрит на тебя! Ты никто.

- Если я никто, зачем было приходить? - спросила Аля, скрестив на груди руки.

Женщина стала обходить ее, словно кошка на охоте.

- Хотела посмотреть, из-за кого мне, жене эмира, запретили выходить в сад, - проговорила та.

В ее красивых восточных глазах сейчас было мало человеческого. Там горела ревность, оскорбленное самолюбие и жажда мести. Вот только объектом мести, как Аля поняла, назначили ее. Однако в этом был свой плюс.

- Мне не нужен эмир, - сказала Аля. - Если ты поможешь мне выйти отсюда, я уеду к мужу.

- Я не верю тебе! - женщина подалась вперед, глаза зажглись лютой ненавистью. - Ты лживая тварь! Проникла обманом и околдовала эмира. Но очень скоро все закончится!

- Послушай... - начала Аля.

Но не успела договорить. Снаружи раздались твердые шаги, шум, а потом дверь с треском отворилась и ударилась в стену.

На пороге стоял эмир Микдад.

Он был зол, губы поджаты, глаза сверкали. Мгновенно охватил давящим взглядом все и остановился на женщинах. Те сразу поникли, а он даже слова не сказал, один пренебрежительный жест, словно он отряхивался от грязи, и обе послушно склонили головы и вышли.

Теперь Аля осталась наедине с ним.

Мужчина чуть повернул голову в сторону, дождавшись, когда дверь закроется. А потом прошел в комнату и остановился у противоположной стены, сцепив руки за спиной. Потом резко обернулся и спросил:

- Почему?!

***

Он шел сюда, все убыстряя шаги.

Женщина оскорбила его, она должна была перестать для него существовать. Почему ему не безразлично, что с ней будет дальше?! Откуда взялось это грызущее чувство, поселившееся внутри?

Микдад не знал, ему нужно было увидеть ее, чтобы понять. Найти в себе тот ядовитый шип, который она в него вонзила своими словами, и вырвать его с корнем из своей души. Горечь досады и странный огонь горели в нем, желание доказать. Он эмир, за ним останется последнее слово!

Но уже на подступах эмир сбавил ход, его захлестнула тревога. Перед дверью в комнату, которая должна была охраняться (он сам отдал приказ!), рядом со стражей он увидел личную охрану своей жены. Стража подкуплена! Зачем могла сюда пожаловать Зухра, догадаться не составило труда.  

- Так вы несете стражу?! - прорычал эмир, стремительно подходя. -  Я не разрешал посещений! В темницу всех!

А сам хотел войти, но замешкался в последнюю минуту. И да, он почти все услышал.

«Мне не нужен эмир», - эхом отдалось в душе.

Все сказанное дальше было какой-то какофонией, вливавшейся в его уши. Зухру и ее наперсницу он видеть не хотел. С женой, посмевшей проявить своеволие, эмир Микдад собирался разобраться позже. Сейчас он смотрел на нее.

Здесь, в этой комнате печали, куда ссылали не угодивших ему наложниц, светловолосая ханша не казалась ни роскошной, ни даже ослепительно красивой. Худая, бледная, даже яркие губы поблекли, и только в огромных серых глазах горел огонь.

«Что в тебе такого, женщина?! Как смеешь отвергать то, чего другие жаждут больше жизни?!»

- Что угодно знать великому эмиру? - проговорила она наконец.

- Почему? - повторил мужчина, делая шаг к ней, и замер напротив.

Воздух загустел между ними, казалось, сейчас заискрит. Она не отвела взгляд, только повела плечом.

- У меня есть муж.

А в ее глазах светилось унизительное: «Ты не он». Болезненный укол заставил мужчину мысленно зарычать. Но эмир Микдад умел владеть собой.

- И где сейчас твой муж, ханша Алия?  - язвительно расхохотался Микдад, показывая рукой вокруг. -  Его здесь нет!

-  Он придет за мной, - твердо проговорила она.

Долгую секунду он смотрел на нее, стискивая зубы, потом сказал:

- Посмотрим.

И покинул комнату.

Стражу уже сменили. Эмир коротко рыкнул:

- Охранять ханшу! Отвечаете головой!

Столько чувств сейчас кипело в нем, что Микдад не видел ничего вокруг себя. Единственный, кто интересовал его сейчас, - хан Тэмир. Он поклялся, что принесет этой женщине его  голову.

***

Три дня - это не такой уж большой срок.

И из этих трех дней они уже потратили одну ночь.

Маленькому отряду Тэмира пришлось попетлять, пока они наконец обошли патрули хазиев и приблизились к городку, стоявшему в стороне от главной дороги. Но и здесь был выставлен пост. Надо было обходить или прорываться с боем.

- Погоди здесь, хан Тэмир, ударить всегда успеешь. Попробуем пройти, - сказал Джейдэ. - Здесь могут еще не знать, что я перешел к тебе.

Подъехал первым и показал медальон, дававший ему право свободного доступа. Командир поста, увидев нагрудную бляху, открыл дорогу.

- А эти кто? - спросил, показывая на отряд Тэмира.

Джейдэ вальяжно ухмыльнулся:

- Моя свита. Двадцать человек, как положено.

- Какие-то они... - командир поста внимательно смотрел в их сторону.

- А что ты думал увидеть? Мы еле прорвались, что творится, слышал?

Командир отряда сразу посмурнел. И неудивительно. Запах войны уже витал в воздухе.

- Куда направляетесь? - спросил он.

- В столицу, - проговорил Джейдэ. - Что я, дурак, торчать здесь?

Стражник еще раз смерил всех взглядом и дал отмашку.

- Ладно, проезжайте.

Дальше надо было действовать быстро. Они миновали городок и свернули к постоялому двору в предместье. Там можно было остановиться на ночь, достать лошадей и поспать несколько часов. По