Даймонду стало не по себе. Как высший полицейский чин он взгрел бы любого, кто бы вздумал утаить факт хранения наркотиков, пусть даже в небольших количествах. Но, как полицейский, он также знал, как ведутся дела об убийствах. Новые улики не считаются хорошими новостями, если дело успели передать службе уголовного преследования. Замечание профессора о возможности спустить доследование на тормозах прозвучало убедительно. Еще не давал покоя недавний прокол с журналом пробега машины. Привлекая внимание к его исчезновению, они отдали козырь в руки обвинения. Почему бы теперь не придержать факт хранения наркотиков, чтобы выложить в подходящее время?

Начать самостоятельное расследование, как предлагал Джекман, означало обречь себя на множество трудностей. Но благодаря профессионально тренированной памяти, у Даймонда была одна возможная зацепка.

– Отмотайте мысленно время на несколько месяцев назад. Помните, мы с вами изучали записную книжку вашей жены? Совершенно уверен, что среди имен, которые мы не сумели соотнести с реальными людьми, было также имя Энди.

– Вы правы! Оно мне ничего не сказало.

– Адрес отсутствовал, но телефон был. Вот если бы нам его получить…

– Сейчас… – Джекман осекся, его лицо помрачнело. – Книжка все еще в руках полиции.

– Адвокат защиты вправе потребовать ее для изучения. Ему не могут отказать. Разумное требование. Адвокату не обязательно сообщать, что́ он намерен искать в ней.

– Сразу же позвоню Сиддону.

Просто, все слишком просто, сопротивлялся циничный ум Даймонда, напоминая, что ничто не дается без труда. Сиддон отправился к Джону Уигфулу, ему предоставили записную книжку, и в течение часа у Джекмана появился телефонный номер Энди.

Проблемы начались, когда они позвонили. Ответил человек с азиатским акцентом. Номер оказался телефоном индийского ресторана в Бристоле в районе Сент-Пол. Там не знали никого по имени Энди. Постепенно выяснилось, что ресторан въехал в помещение только в январе, два месяца оно пустовало, а раньше в нем размещалась мужская парикмахерская.

Даймонду удалось разыскать агента, который занимался передачей недвижимости. Того не обрадовал вопрос об Энди. Ему постоянно звонили и спрашивали об этом. Парикмахера звали не Энди, а Марио. Он умер во время эпидемии гриппа еще до Рождества. Агент догадывался, что у парикмахера был второй доход – он общался с сотнями темных личностей, которые к нему время от времени захаживали. Даймонд положил трубку и повернулся к Джекману:

– Это тупик.

Мэтью Дидриксон доедал второй кусок шоколадного торта в кондитерской «У Шарлотты» в «Колоннаде». Перед ним сидели Джекман и Даймонд. Они выбрали столик под аркой у дальней стены, но тем не менее подозрительно озирались на посетителей, заходивших сюда подкрепиться перед тем, как отправиться домой. Даймонд в мятом пиджаке в клетку еле втиснулся между столиком и полукруглым сиденьем. Джекман же, элегантный, в коричневом вельветовом костюме и черной рубашке, словно сошел со страниц журнала мод. Мэтью был в белой рубашке, полосатом галстуке и синем пуловере. Со школьным блейзером он расстался при первой возможности. Даймонд решил, что в этот час парня можно найти в «Колоннаде» – досаждает покупателям на эскалаторах или в лифте, – и оказался прав. Осталось выяснить, что они получат взамен подкупа нескончаемыми кусками шоколадного торта.

– Как твоя голова? – обратился к нему Даймонд. – Потери сознания больше не мучают?

Проникнувшись собственной значимостью, Мэтью не спешил с ответом. Оглянулся на девчонок за соседним столиком, взъерошил волосы и наконец бросил:

– Ничего, все в порядке!

– Прошло некоторое время, как мы с тобой разговаривали. Если помнишь, именно здесь. Я тогда маскировался – перевоплотился в Санта-Клауса. Профессор Джекман, думаю, не в курсе, что я играл роль Санты, если ты не успел ему об этом сообщить.

– Грег. Он зовет меня Грегом, – перебил его Джекман.

Мэтью ухмыльнулся. С Даймондом они накоротке не общались, и в итоге инициативу в разговоре взял на себя профессор.

– Начнем с того, что мы с Мэтом долго не виделись. Так пожелала его мама после того, как возникло недоразумение. И я, конечно, уважаю ее волю. Но раньше мы неплохо проводили время. Правда, Мэт?

Тот кивнул. Сцена довольно скоро стала комичной: двое взрослых мужчин пытались за чаем с тортом вытащить из школьника нужную им информацию. Хотя Даймонд отнюдь не собирался изображать доброго дядюшку.

– Ты навещаешь мать в следственном изоляторе? – спросил он.

– Да.

– На этой неделе был?

– В воскресенье.

– Как она держится?

– Нормально.

Трудно было судить, почему Мэт так кратко отвечал: то ли не желал разговаривать, то ли хотел без помех наесться тортом.

– Мэт, мы стараемся помочь твоей матери, – произнес Джекман.

– От тебя зависит, захочешь помочь ты нам или нет, – добавил Даймонд.

Мэтью оставил его слова без внимания.

– Не представляю, понимаешь ты или нет, насколько все серьезно, – мрачно продолжил Даймонд. – В вашей школе учат, что такое закон? Твою маму собираются судить за убийство, но у нее есть адвокат, который обязан защищать ее и доказать, что все не так однозначно и имеют место обоснованные сомнения, которые трактуются в пользу подозреваемого. Ты слушаешь меня, Мэт?

Парень отодвинул тарелку и вытер губы:

– Да.

– Еще кусочек? – предложил Джекман.

– И колу, чтобы запить.

– На. – Джекман протянул ему пятидолларовую купюру. – Только принеси сдачу.

Пока Мэтью бегал к стойке самообслуживания, Даймонд обратился к профессору:

– Кстати о сладостях. Они приобретаются на средства из фонда защиты миссис Дидриксон?

– То, что мы услышали, траты не оправдало.

Когда Мэтью вернулся и поставил на стол тарелку с тортом, Даймонд протянул руку и отодвинул ее так, чтобы он не мог достать ее.

– Я попрошу тебя вернуться мыслями к прошлому. Твоя мама мне рассказала о сцене, которую вы летом наблюдали перед домом профессора Джекмана.

Парень молчал и не сводил с торта глаз.

– Случилось нечто вроде скандала между миссис Джекман и каким-то мужчиной, – наконец промолвил он. – Энди.

– Что ты сказал?

– Того мужчину звали Энди.

– У тебя хорошая память. Нам нужно найти этого Энди. Понимаешь, если кто-нибудь видел, как они сцепились – а я верю, что так оно и было, – его сочтут возможным подозреваемым. Напряги-ка мозги и расскажи все, что сумеешь вспомнить об Энди.

– Зачем?

Даймонд еле сдержал раздражение: