– Вы знатная тварь, – услышал он спокойный голос Любы. – И самая мерзкая и опасная из тех, с кем мне до сих пор пришлось иметь дело. Вас надо непременно ликвидировать.

Максим услышал серебряный смех Тамары Федоровны.

– Милочка, это я тебя ликвидирую! Ждать осталось недолго. Так же, как и твою сестру. Хочешь, расскажу, как я ее убила? Ведь она защищалась, потому что была обученной стервой, но я все равно с ней справилась. Перед смертью ей пришлось знатно помучиться.

Максим закрыл глаза и приготовился к смерти. Что же, это было намного серьезнее, чем передряга на Старом кладбище. Конец был неизбежен.

– Мама, хватит! – услышал он крик и раскрыл глаза. Он узнал возмущенный голос Вениамина Филина.

– Сын, ты как себя ведешь! Ты что делаешь…

Послышалось пыхтение, явно сопровождаемое звуками борьбы, а затем Максим вдруг ощутил дуновение теплого воздуха. До него донесся голос Филина:

– Я вырубил холодильную установку. Теперь к вам в помещение нагнетается горячий воздух. Мне очень жаль. Я слишком долго не хотел замечать то, что творила моя мать. Но понимаете, я ее любил. И Веру любил. С тех пор, как… как увидел ее тогда, на последнем звонке. И тайно побывал несколько лет спустя у нее в квартире… Я ее до сих пор люблю!

– Твоя мать – серийная убийца! Она должна понести наказание! – закричала Люба, и Максим впервые увидел ее вышедшей из себя. – Разблокируй дверь!

Филин мрачно ответил:

– Обещаю, что я сам решу эту проблему. Она никого больше не убьет. Максим, мне очень жаль, что она убила Надю.

– Открой дверь! – кричала Люба, ударяя по двери ногой, а Филин вздохнул:

– Я попрошу Архипова заехать сюда. Он вас освободит. Через пару часов. Когда я решу эту проблему раз и навсегда.

Максим, ощущая блаженное тепло, понял, что два часа они протянут – даже в помещении, забитом трупами.

– А мне надо позаботиться о маме. Мама, поедем со мной.

И он отключился.

– Да, печальная история, – протянул ухмыляющийся Олег Архипов, переводя взгляд с Максима на Любу, сидевших в его кабинете. – Весьма печальная.

С момента смерти Вениамина Филина прошло две недели: его черный «Порше», выгоревший дотла, обнаружили в песчаном карьере, Филин спикировал в него с двадцатиметровой высоты.

Он и находившаяся рядом с ним его матушка, Тамара Федоровна, были мертвы.

– Но оно и к лучшему, – вздохнул Архипов. – Потому что Тамару Федоровну все равно бы отдали под суд, но и Вениамину, несмотря на все его деньги и связи, не удалось бы избежать наказания. Он ведь если не знал, так догадывался о том, чем занимается его маманя.

– Знал, – произнесла уверенно Люба. – Может, не с самого начала, но знал. Он ее не поощрял, но и не мешал. Он – ее соучастник! Да еще домогался тайно Веры много лет назад. Так что наши подозрения в его адрес были небеспочвенны.

– А вот в мой – совершенно необоснованны! – расхохотался Архипов. – Хотя понимаю, что тебя, студент, смутила тогда связка ключей твоей подруги, и ты уверился, что я ее похитил. А я ведь в самом деле нашел ключи на улице – правда, около ее дома. Я ведь, как бы это сформулировать поэлегантнее, опекал ее, время от времени проверяя место ее дислокации. Ну и проворонил момент, когда ее с ее же улицы увезла мамаша Филина. А ключи Надя, видимо, тогда там и посеяла, а я их поднял.

Максим глубоко вздохнул и постарался не думать о грустном. Да, Надюшку было жаль, даже очень, но что поделать.

Архипов же тем временем продолжал:

– Надо же, ловкая ты девка, элементарно обвела меня, тертого калача, вокруг пальца! При помощи вируса, который парень мне в нашу компьютерную систему ввел, проникла в святая святых Филина…

Максим зарделся. Архипов был прав: может, он и был прожженным циником и, вероятно, не гнушался в бытность свою полицейским взяток, однако ко всей истории с серийными убийцами он причастен не был. И именно он вызволил их с Любой из подземелья особняка Филина.

Хотя мог бы этого не делать.

За прошедшие дни, сопровождавшиеся приездом массы столичных журналистов, освещавших неожиданное развитие сенсационной истории с серийными убийцами в провинции, в СИЗО оказались журналист Кудымов, санитар Ложкин, а также остававшиеся до недавнего времени на воле второстепенные члены студенческой секты.

Но медийную истерию вызвало обнаружение на подземном уровне виллы олигарха Филина холодильников, набитых частями тел десятков жертв, в том числе и исчезнувших многие годы назад.

Максим подумал о Наде, которую похоронили в прошлое воскресенье. Ему было до слез жаль ее, но юноша был рад, что хоть сам остался в живых.

И он принял твердое решение после всех мытарств продолжить учебу и остаться в городе, хотя родители были категорически против и требовали, чтобы он немедленно вернулся домой. Напрасно он старался их убедить, что угроза миновала и маньяки, на этот раз все, были обезврежены.

А город… Теперь это был его город. Максим взглянул на Любу и стоявшие у ее ног сумку и рюкзак. Люба прошла как случайный свидетель, и Архипов сделал все, чтобы она смогла вскоре беспрепятственно покинуть их город.

– Ты точно не хочешь осесть у нас и начать работу в моем агентстве? – спросил Архипов. – Я ведь подсуетился и договорился с наследниками Филина, его троюродными братьями, и выкупил его.

Максим счел за благо не задавать вопрос, откуда у бывшего полицейского деньги для покупки охранного агентства.

За последние дни и месяцы он убедился: не на все вопросы в жизни надо получать ответы.

Люба качнула головой, и Архипов, вставая, протянул ей руку.

– Ну тогда бывай! Желаю тебе всего самого хорошего – и по жизни, и в отношении твоей миссии.

Он взглянул на ее браслет с качающимися ухмыляющимися черепами, а затем перевел глаза на парня.

– А ты, студент, подумай над тем, чтобы у меня на полставки устроиться. Таким толковым парнишкам, как ты, у нас всегда место найдется. Жаль твою подружку, ой как жаль… Она мне нравилась, но уж слишком на рожон перла.

Он помолчал и вдруг спросил:

– А у тебя черепов что, на один больше стало? Решила присвоить себе лавры в деле уничтожения Филина с мамочкой? Нехорошо! Он ведь сам себя вместе с ней порешил.

Девушка ничего не ответила.

Максим вздохнул и решил, что примет предложение Архипова, деньги ему теперь, после крупной ссоры с родителями, желавшими, чтобы он перевелся в другой город, были ой как нужны.

Архипов проводил их до выхода, помахал на прощание – и Максим с Любой остались на крыльце одни.

Максим взглянул на девушку. Да, она ему нравилась, однако он понимал, что у них нет совместного будущего. Потому что у нее была ее жизнь, а у него своя. А бросать все и разъезжать до скончания века с Любой по стране, выискивая и ликвидируя серийных убийц, Максиму претило. Смысл его существования заключался в совершенно ином.