Я размял пальцы и открыл труд Густелиуса. Вектор пути Учитель у меня просил? Помню, было тут про viae vector mundi… целая глава. Ого, список-то на четыре страницы! Густелиус, похоже, тот еще озорной гуляка. А вот и оно: «Cavae Atrae» – Черные Ямы, стало быть. Ну, покажу я вам «диво-вращай»! Пора уже кое-кому объяснить, кто есть настоящий Властелин Черных Ям!

Дрожащими от азарта пальцами я стал подбирать слова для заклинания переноса. Получалось с трудом, плохо у меня получалось – у Густелиуса готового не было, объяснялся только общий принцип…

Кстати! На этот раз к путешествию не мешало бы подготовиться. Я подхватил табуретку и прошел в коридор – достал с антресолей свой старый добрый походный рюкзак. Первым делом собрал в него умывальные принадлежности, потом набросал носков-трусов-футболок. Кинул туда походную аптечку. Поколебавшись, опять полез на антресоль. Там, в глубине, в одной из обувных коробок лежал парабеллум деда и початая пачка патронов. Дед отобрал оружие у какого-то немецкого лейтенанта еще в сорок третьем году, где-то под Киевом, захватив его и заодно пушку «ахт-ахт». Дед тогда уже тоже до лейтенанта дослужился.

«Лютер» был артиллерийской модели, с длиннющим стволом, кожаной кобурой и прилагающимся к кобуре прикладом, правда треснутым. Помню, в седьмом, кажется, классе, когда дед, под страшным секретом, рассказал мне про пистолет, мы с ним целую неделю выпиливали из ореховой дощечки новый приклад, шлифовали и полировали его, покрывали лаком, а потом прикручивали к нему полагающиеся железки и ремешки. Получилось, как мне кажется, намного лучше, чем у оружейников вермахта. Потом мы поехали на дедовых «жигулях» куда-то далеко в лес и отстреляли по обойме патронов.

Я умудрился уложить все восемь пуль в грудную мишень с пятидесяти метров. Дед после этого подарил мне пневматический пистоль, а «люгер» обещал оставить в наследство. И оставил, конечно…

Возьму с собой. Колдовство колдовством, а мало ли… бывали у меня там ситуации, где пистолет мог бы пригодиться. Это вам не мечом махать…

Вернувшись в свою комнату, я обнаружил, что Катька опять сосредоточенно топчет кнопки. Увидев меня, она взмявкнула и мягко соскочила с клавиатуры на паркет.

– Чего еще? – проворчал я, подходя к столу. – Не уберегли Бьорна, а теперь давай меня дергать. Собраться не дадут. Ну, что там опять стряслось?

«ъэндииз-асни разговорнадо спат енленаговорить» – гласило новое сообщение.

Хорошенькое дело – засни, когда сна ни в одном глазу. Раньше богиня любви все больше Бьорна доставала, в его сны вмешиваясь. И потом, как я во сне себя буду контролировать? Это же, блин, сон… а я, когда сплю, – такое иногда вытворяю…

Я вздрогнул: телефон внезапно грянул имперский марш из «Звездных войн». Звонила Львовна. Я взял телефон и уставился на него, не торопясь отвечать. Нет, не стану я родной жене голову морочить мнимыми отравлениями и больницами. Скажу, что у меня важное дело, и попрошу забрать Катьку на дачу. А когда вернусь, все ей объясню. У меня получится.

Потому как врать – нехорошо. Прав Бьорн.