– Не может быть, чтобы ты так серьезно относился к Вильяму Блейку, – сказал Джон Шону.

– Ну разумеется, нет, но мы, ирландцы, никогда не забываем.

– Даже со времен Воссоединения? – спросил Роланд.

– Ага, много хорошего принесло нам тут Воссоединение. Я никогда снова не пройдусь по улицам Дерри.

– Почему ты эмигрировал?

– А почему любой ирландец покидает старые места? Чтобы найти работу, так ее и разэтак.

Я сказал:

– Может быть, та строка о Византии вполне кстати. Это место совсем не отвечает моим представлениям о священном городе, но это определенно место с изрядной долей величия, и мы столько проехали, чтобы сюда добраться.

– Священный град «дорожных жуков», – распевно сказал Шон, – форменная Мекка машин, а мы тут останемся навеки, поскольку предали род человеческий. Кошмарное место, не хочется тут быть.

– Может быть, – ответил я, – но я с тобой не согласен. Мне, конечно, ни на минуту не кажется, что тут мы в безопасности, но все-таки у меня такое ощущение, что единственный способ рассердить «дорожного жука» – это нарушить какое-нибудь правило дорожного движения. Насколько мне известно, мы ничего такого не сделали.

– Мы все-таки повели себя как вандалы, верно? – вставил Лайем.

– И были тому свидетели, – добавил Джон.

– Хорошо замечено. Но поскольку никто до сей поры никогда не мог повредить то, что сделали «дорожные жуки» или строители Космострады, вандализм может и не быть противозаконным, понимаете? Просто «дорожные жуки» не знают, что это такое, и они не запрограммированы с этим бороться.

– Но как мы можем быть в этом уверены? – спросил Шон. – И как мы можем со всей уверенностью утверждать, что до сих пор никто не разбил ни одного портала на мелкие кусочки?

– Юрий наш новый эксперт по вопросам Космострады, – показала на него Сьюзен.

Юрий с минуту подумал, потом сказал:

– Насколько я знаю, Джейк абсолютно прав. Любые повреждения, которые мы встречали, обязаны своим происхождением геологическим силам… я хочу сказать, повреждения Космострады. Я не могу представить себе, какая сила способна повредить портал.

– Но геологические силы на самом деле не разрушают дорогу, – вмешался я. – Разве они нарушают Космостраду? Я хочу сказать, что временами они просто делают ее непроходимой, и все.

– Верно. Теперь я слышал про такие отрезки Космострады, где порталов как бы не хватает.

– Мы на такую планету нарвались, – сказал я, – это планета, называемая Плеск в Консолидации Внешних Миров.

– Я бы очень хотел как-нибудь ее посетить.

– Если когда-нибудь это у вас получится, не подходите к воде.

– Планета с низкой массой суши?

– Угу. Части Космострады погружены в воду, а один кусок, как мне сказали, никуда не ведет вообще. Никакого портала.

– Этот отрезок погружен в воду?

– По-моему, да.

– Понятно. Очень интересно.

– Очень, – ответил я. – Море поднялось, и… что случилось тогда? Портал взорвался? Замкнулся?

– Ну что же, если машины, которые держат цилиндры в подвешенном состоянии, внезапно бы испортились… – Юрий улыбнулся и хохотнул, – по привычным представлениям, цилиндры бы упали и погрузились бы до половины ядра планеты, где они натворили бы массу страшных вещей.

– То есть, можно вычеркивать такую планету из каталога, – сказал я.

– А? Да, абсолютно. Но у меня есть своя собственная теория насчет того, что может тогда случиться.

– Мне бы очень хотелось ее услышать, но, наверное, потом. Чтобы вернуться к нашей теме, я хотел бы задать вам такой вопрос: может ли покрытие дороги быть чем-нибудь повреждено, или оно совершенно непроницаемо и неподвластно никаким известным силам? Все знают, что дорожное покрытие даже словно никогда не стирается?

– Нет, конечно, оно не такое совершенное, – ответил Юрий, – были кое-какие эксперименты…

– Результаты, конечно, засекречены, – сказала Сьюзен.

Юрий крякнул.

– Конечно. Я их видел, однако, и мне кажется, что меня никто не обязывал на эту тему держать что-либо в тайне, тем более при наших обстоятельствах. Маленькое ядерное устройство могло бы причинить изрядный вред покрытию Космострады.

– Значит, вандализм вполне возможен, – сказал Джон.

– Глупости, – презрительно ответила Сьюзен. – Кому это надо, и кто решился бы на это?

– Тут ты права, Сьюзен, – ответил Джон.

– Я оставляю вопрос и снимаю обвинение, – пошутил я, – но это возвращает нас к вопросу о том, что зеленый шар Карла сделал с барьером.

Мы все повернулись к Карлу. Лори спала в его объятиях, уронив голову ему на грудь.

Карл ухмыльнулся.

– Последние слова Лори были: «Эти люди столько болтают…»

– Давайте поболтаем еще, – сказал я. – Карл, кто построил твою машину?

– Не знаю.

– Не знаешь? Но ты же сказал…

– Я их никогда не видел. Они мне никогда не показывались, никогда не говорили мне, что они такое, кто они такие и почему они со мной все это вытворяют. Почему они меня похитили… понимаете? – Мышцы на челюстях Карла заиграли. – Понимаете, что это означает? Вас когда-нибудь похищали против вашей воли? Вы знаете, что это такое – быть смертельно перепуганным?.. – он остановился и опустил голову, зарывшись лицом в светлые кудри Лори. Лори пошевелилась, но не проснулась.

– Да, Карл, – сказал я. – Я знаю, каково это.

Карл поднял голову и смущенно посмотрел на меня.

– Ты прав. Ты-то уж точно знаешь, правда. Извини, я совсем забыл. Прости, пожалуйста.

– Ничего, все в порядке. Продолжай.

– Трудновато продолжать.

– Я знаю, но это поможет. И нам, и тебе.

Я слез с металлической канистры и уселся на пол, протянув ноги подальше, упершись спиной в пирамиду сосудов со свежей водой.

– Ты что-то раньше говорил насчет летающего блюдца. Ты имел в виду инопланетный корабль?

– Мне кажется, это и был инопланетный корабль, – ответил Карл. – Была ночь, и я почти ничего не видел. Все, что я помню – это огромная штука в небе, которая заслоняла все звезды, и она спустилась прямо на нас.

– Ты был не один?

– Нет. Моя девушка и я были в машине… там, на Мульхолланде… ну, просто дурачились в машине…

– Угу.

Он откинул голову назад и издал принужденный смешок.

– Господи, это было просто прямо как в чудовищном фильме ужасов. Подростки обнимаются в машине, а тут эта скользкая мерзкая тварь выползает из темноты. Девушка визжит, – он хихикнул, потом покачал головой. – Господи Иисусе, насколько же дико все это было. Так дико.