– липа.

– Ну… – я вздохнул, в который уже раз собираясь попозже добраться до самых корней тайны Карла, даже если мне придется выбить из него эту тайну вместе с мозгами. – Вот черт. Ладно, загони эту штуковину в трейлер и выключи эту дщерь дьявола, чтобы не выдавала нас.

– Эй, не надо так выражаться о моей машине, – Карл был страшно обижен.

Я выключил передатчик и удивленно обратился к Роланду:

– Какой чувствительный парнишка, а?

– Я всегда считал, что у американцев есть странные, весьма невротические реакции, – сказал Роланд совершенно серьезно.

Я на минуту уставился на него с открытым ртом:

– Роланд!

– Что?

– Иди к черту!

Он пожал плечами, словно стряхивая с себя мою ремарку.

– Вот вам, пожалуйста, насчет невротических реакций пробормотал он, – я же просто сделал замечание, и все.

– Извини насчет машины, Карл, – сказал я, снова включая передатчик. – Я не хотел этим сказать ничего плохого.

– Это мне следовало бы извиниться. Я совсем выбился из колеи. Просто…

– Забудь. Я открою тебе трейлер. Сэм, а Сэм?

Когда Сэм не ответил мне, я сам открыл трейлер. Потом снова позвал:

– Сэм!

Нет ответа.

Я постучал по модулю голосового синтезатора Сэма.

– Сэм! Ты здесь?

Я вынул модуль, слегка подышал на контакты, протер, потом снова вставил модуль на место.

– Сэм? Ты меня слышишь? Пожалуйста, помигай своим функциональным сигналом, если ты меня слышишь.

Крохотный красный огонек под его глазом-камерой оставался немигающим и ровным.

Я выключил клавиатуру на терминале, вызвал к жизни диагностический дисплей Сэма и стал набирать программу. Однако пока неясно было, что именно произошло и в чем заключалась неполадка. Показания приборов просто были очень странные.

Я с шумом выпустил воздух и откинулся.

– У нас беда.

– Это серьезно? – спросил Роланд.

Я медленно покачал головой, мрачно и тоскливо уставясь на экран.

– Не знаю.

Сигнал Карла прозвучал несколько слабо, поскольку стены трейлера создавали помехи.

– Я в трейлере.

– Шон? Давай загоняй свою лошадку туда же.

– Слушаюсь.

После того, как Шон тоже загнал машину внутрь, я опустил заднюю дверь, убрал трап и запустил порцию воздуха в трейлер. Когда там стало достаточно воздуха, чтобы нести звуковой сигнал, я переключил питание на интерком.

– Оставайтесь пока в своих машинах. Я собираюсь пока что поискать темный уголок, где бы нам можно было спрятаться, потом поговорим. Нам надо решить, что именно мы собираемся делать. – Я было выключил микрофон, потом снова включил его: – Кроме как паниковать, я хочу сказать…

– Как насчет Юрия? – спросил Джон сзади.

– Ах, Юрий, – сказал я. – Тьфу, совсем забыл от перегрузки.

Я протянул руку и переключился на передатчик.

– Юрий?

– Да, Джейк.

– Ты перешел на вспомогательный мотор?

– Да, конечно.

– Отлично. Теперь просто поезжайте за мной.

– Согласен.

Наше путешествие по подземному гаражу продолжалось все с той же тоской и безвыходностью. Мы катились мимо многих километров пустых боксов… пока не нашли один занятый. Там стоял «дорожный жук».

Вернее, полтора «жука».

– Он делится! – ахнул в изумлении Роланд. – Он воспроизводится!!!

Я завопил всем остальным, чтобы они вышли вперед и посмотрели.

Штуковина, стоявшая в боксе, медленно развивала глубокую прорезь на спине, которая быстро распространялась но бокам, при этом машина примерно вдвое одновременно увеличивалась по длине. Это был весьма простой и эффективный способ продолжения рода.

– Теперь мы знаем, что они не машины, – сказал Джон с суеверным ужасом.

– Неужели? Сомневаюсь, – ответил я.

Роланд покачал головой, глядя на огромное сдвоенное существо в боксе.

– Но ведь сложные организмы просто не могут размножаться таким образом! Они просто так не делают!

– Может быть, это одноклеточное существо? – предположил Шон.

– Это невозможно, – возразил неуверенно Роланд.

– Я хочу только спросить, – сказала Сьюзен, – это что, и есть строители Космострады? И неужели это их родная планета?

– Все указывает именно на это, – сказал Джон. – Барьеры, совершенно очевидная искусственная природа самой планеты, десятки, а может, и сотни порталов…

– Я бы не стал делать поспешных выводов, Джон, – предостерег Роланд.

– Они все-таки ведут себя, как долбаные машины, – сказал задумчиво Лайем. – И они работают, как машины. И все же… – он задумчиво пощипал свою неаккуратную бороду.

– Но вот вам, пожалуйста, – сказала Дарла. – Они все же организмы в том смысле, что они размножаются. Но это не исключает того, что они машины.

– Механизм фон Нойманна, – сказал я.

Шон прищурил один глаз и посмотрел на меня искоса.

– Я об этом где-то слышал. Самовоспроизводящиеся машины – эта концепция, да?

– Более или менее, – ответил я. – Но я склонен думать, что мы сейчас смотрим на какой-то пограничный случай, который стирает грань между машинами и организмами, между органическим и неорганическим. – Я повернулся к Сьюзен. – Насчет твоего вопроса, они ли построили Космостраду. Я бы сказал – нет. Это просто у меня такое ощущение. «Жуки», может быть, очень даже разумные, может быть, даже достаточно разумные для того, чтобы построить Космостраду, но поверь мне, старому дорожному волку

– они просто полицейские. В них есть что-то от бритоголового полицейского с птичьими мозгами. Кто-то, кто построил Космостраду, руководствовался целью – высшей или весьма практической – это не так важно. Но Космострада

– это часть великого плана. А эти типы, – я показал пальцем через плечо на бесформенное серебристое тело в боксе, – они не знают ничего великого. Они просто функционеры. У них есть работа, которую они обязаны выполнять, они ее и выполняют.

– А разве они не могут быть особым классом тех же строителей? – спросила Дарла.

– Может быть, но если и так, то они достаточно отличаются от них, чтобы занимать в их обществе специальную ячейку, а может быть, даже отличаться от них расово. Мне кажется, что «дорожные жуки» – это искусственные существа, созданные строителями Космострады.

Мы продолжали смотреть на это существо, пока Роланд не сказал: