Штабной тент превратился в гудящий улей. Командирам проводили инструктаж по плану, и потом они бежали за своими помощниками. По всей необъятной нервной системе армии разносились приказы.

Махариус, как обычно, хотел убедиться, что каждый знает свою роль. Он выглядел более живым, чем за все время с тех пор, как я впервые увидел его. Я понял, что именно ради таких моментов он и жил — жил по-настоящему. Странно говорить подобное о человеке, который всегда казался полным сил. В Махариусе даже в моменты отдыха жизненной энергии было больше, чем в двух обычных людях, но теперь он пылал внутренней силой и властью, лучась спокойствием и уверенностью в том, что его приказы будут в точности исполнены, и это придавало уверенности тем, кто его окружал.

Я спросил себя: что случится, если он ошибется? Что случится, если лава течет случайным образом, а он просто додумал то, чего там не было? Я понял, что это уже не важно. Если Махариус ошибется, хуже не будет, а если окажется прав, то вскоре мы выйдем на позицию, чтобы дать бой еретикам.

Я посмотрел на Ивана, затем на Антона. Обоим явно стало лучше. С их лиц исчезло выражение беспредельного ужаса, и теперь они выглядели готовыми к бою, какими я и привык их видеть. Даже Дрейк собрался с силами, и его лицо вновь приобрело здоровый оттенок. Инквизитор подошел к комм-панели и набрал на рунической клавиатуре загадочную последовательность знаков. Наверное, он выходил на связь с агентами в армии. Посреди творившегося хаоса я с удивлением заметил, что Махариус идет к нам. Он положил тяжелую руку мне на плечо и сказал:

— Идите наружу, отдохните. Пройдет еще пару часов, прежде чем мы будем готовы выдвигаться. Я хочу, чтобы вы все были со мной, когда начнется последняя атака. Пока вы приносили мне удачу, и я не собираюсь отказываться от нее в самом конце.

Я был одновременно тронут и напуган. Тронут тем, что Махариус, похоже, полагался на нас. Напуган тем, что великий генерал полагал, будто ему потребуется вся возможная удача.

Люди скажут вам, что великие полководцы сами творят свою удачу, и в этом есть большая доля истины, но даже Махариус, видимо, считал, что ему необходимо сделать все возможное, чтобы хоть немного изменить обстоятельства в свою пользу. Иногда удача — то единственное, что отделяет победу от поражения. Странно видеть, чтобы столь уверенный в себе человек, как Махариус, нуждался в талисмане на счастье. Это было еще более странно, чем смотреть на Антона, Ивана и Заместителя и думать, что именно такими талисманами считал нас генерал.

Мы вышли наружу. Пыль немного улеглась. Насколько мог видеть глаз, повсюду стояла бронетехника. Небо к северу от нас озарялось странным свечением. Вдалеке вырисовывался улей Железоград, темная гора, изрытая пещерами света. На его верхушке поджидал зловещий Ангел с огненными крыльями. Я знал, что долго ему ждать не придется.

— Что ж, мы идем с Махариусом, — сказал Антон.

— Кажется, ты этому рад, — сказал Иван.

Он разглядывал улей с мрачным удовлетворением, затем достал флягу, отхлебнул из нее и протянул мне.

— Чертовски рад, как и ты, вот только не надо врать! — ответил Антон.

Он знал Ивана слишком хорошо, чтобы тот смог обмануть его.

Я выпил огненную жидкость. На вкус она не отличалась от охладителя Масляного. Я подавил нахлынувшие воспоминания, которые принес с собой алкоголь.

— Ладно, — сказал Иван, и взгляд с разрушенного, наполовину металлического лица переметнулся на меня. — А ты что думаешь?

— О чем?

— Обо всем этом. Думаешь, у нас есть шанс?

— Какая разница, что я думаю? Мы идем туда.

— Значит, не думаешь. — Его голос был ровным и спокойным, как у человека, обсуждающего возможность того, что завтра разразится пылевая буря.

— Я этого не говорил, — произнес я.

— Тебе и не надо.

— Вот скажите, — спросил Антон, — когда мы были в соборе, вы думали, что мы выберемся оттуда?

Я покачал головой. Иван тоже.

Антон ударил кулаком по груди:

— А мы еще здесь.

— Знаешь, — сказал Иван, — а ведь идиот прав.

— Конечно, прав, — кинул Антон. Его рот захлопнулся, словно капкан, едва он понял, что только что согласился с обидными словами Ивана.

Какую-то секунду Антон молчал, затем достал палочку лхо и прикурил ее. Он затянулся, хрипло закашлялся и сказал:

— Возможно, Махариус приносит нам удачу. А не мы приносим удачу ему.

— Он не принес удачи Гессу, — напомнил я.

— Я ведь сказал «нам», — произнес Антон. В его голосе чувствовалось отчаяние, как будто он судорожно искал то, во что можно было бы поверить.

— Иди почитай свою книжечку, Антон, — ласково сказал я. — Отвлекись немного.

Ублюдок именно так и поступил. Он уселся прямо на песок, достал из нагрудного кармана книгу, облизал палец и принялся листать ее, пока не нашел любимое место. Он сосредоточенно прищурился. Как бы странно это ни звучало, но один только его вид с этой тупой книжкой придал мне уверенности. Каким-то чудом Антон сохранил этот окровавленный предмет среди всего творившегося безумия.

Он водил пальцами вдоль строчек, щурясь с детской сосредоточенностью, его губы шевелились, произнося длинные знакомые слова. Я не знал наверняка, верю ли в Махариуса, но точно знал, что верю в него и Ивана. Они сделают все, что нужно сделать.

Из тента появился Заместитель. Он подошел к нам, мы отдали друг другу честь, но все промолчали. Наш командир просто сделал еще несколько шагов и замер спиной к нам, всматриваясь вдаль и словно не обращая внимания на то, что нам стало не по себе. Очевидно, его это нисколько не заботило. Он целиком замкнулся в себе, стал полностью независимым от роя людей, окружавших штаб. Но, даже несмотря на это, он все же решил выйти наружу и постоять рядом со своими товарищами.

Возможно, в Заместителе еще оставалось что-то человеческое. Возможно, ему требовалась хоть толика уюта. Но, может, я ошибаюсь, и он просто хотел посмотреть на врага издалека, а возле нас оказался случайно. Наверняка я не знал.

Иван отхлебнул из фляги и предложил ее Антону, но тот лишь покачал головой, поэтому Иван протянул ее мне. Пока я пил, Иван достал магнокуляры и уставился туда же, куда смотрел Заместитель. Не знаю, что он там увидел. Я не спрашивал. Я просто выпил еще охладителя, почувствовав, как жидкость обжигает горло.

Заместитель все стоял, неподвижный как статуя, сложив руки за спиной, обхватив правой ладонью левое запястье. Он склонил голову набок, словно не вполне понимал, что видит. Возможно, именно так он и чувствовал себя по отношению ко всему миру. Произошедшее явно изменило его. Наконец он развернулся и подошел к нам.

— Вам лучше отдохнуть, — сказал он своим странным хриплым голосом. — Мы выходим завтра на рассвете, и лорд верховный командующий хочет, чтобы мы все были готовы.