Я слушал ответы Махариуса на отчеты командиров, ожидая приказа включить двигатели. Долго ждать не пришлось. Новичок занял место рядом со мной и стал ждать, будто ученик. Машина явно отличалась от «Неукротимого». Она казалась более осторожной, более хитрой, более гордой. Она не казалась такой уставшей. Я ощутил все это, едва танк вышел из дремы. Он не знал меня, но принял, как принимал каждого нового водителя за долгие века жизни.

Посмотрев в перископ, я увидел, как оживают тысячи машин. По приказу центрального командования огромные колонны бронетехники тронулись в путь. В небо взвились клубы дыма. Танки с рокотом направились в сторону пламенеющего горизонта. Мне чудилось, что мы едем к самому краю мира.

Если Махариус чувствовал то же самое, то не подавал вида. Его голос оставался спокойным, приказы — предельно ясными. Первые несколько минут я слушал только Заместителя, который отдавал приказы, тихо хрипя.

Казалось странным слушать его, а не лейтенанта. Вдвойне странным казалось находиться в кабине с Махариусом. Но все это было далеко не так странно, как мысль о том, что мы мчимся под пустынным небом Карска.

— Входящий сигнал от орбитального флота, закрытый канал, высший приоритет, зашифрованный, — произнес Дрейк.

— Принять, — ответил Махариус.

В «Гибельном клинке» воцарилась тишина. Что-то в голосе генерала заставило всех нас прислушаться. На командной сфере возникло лицо адмирала, транслируемое с флагмана где-то на орбите.

— Лорд верховный командующий, — сказал адмирал, — я прочел ваши зашифрованные инструкции и хочу прояснить ситуацию. Мы хотим начать бомбардировку улья Железоград в восемнадцать часов ровно по стандартному имперскому времени, если не получим от вас прямого приказа об отмене.

— Адмирал Йенсен, вы получили мой приказ, и, думаю, он предельно ясен.

— Но, лорд верховный командующий, ваши войска к тому времени еще могут оставаться в городе. И пиритовые заводы — мы прибыли сюда ради них.

— Появились новые приоритеты, адмирал. Я отдал вам приказ. Подчиняйтесь!

— Но…

— Подчиняйтесь, адмирал. От этого может зависеть безопасность Империума. У меня нет времени объяснять.

Адмирал кивнул. Похоже, распоряжения ему не понравились, но это не означало, что он их не выполнит. Махариус отключил канал связи. Я вздрогнул, поняв, что сделал Махариус. Если мы не успеем остановить ритуал, город сотрут с лица земли. Он отдал приказ, который, скорее всего, погубит нас. По телу пробежала дрожь: я подумал, что, наверное, этот приказ исполнят, когда мы уже будем мертвы.

— И все равно этого может не хватить, чтобы остановить ритуал, — сказал Дрейк.

— Мы сделали все, что могли, — произнес Махариус и снова принялся говорить по комм-сети, словно нам сказать ему было больше нечего.

Мы тронулись с места, и теперь я увидел потоки лавы. Ослепительные рубиново-красные струи расплавленного камня вздымались вверх. Поверхность пошла трещинами. Иногда в ответ на смещение земли «Гибельный клинок» кренился набок. Казалось, если я не буду осторожен, он потеряет управление. Я пристально следил за вольтметрами и не отпускал рычагов управления. Я не хотел, чтобы меня что-то застало врасплох. Мы следовали путем, определенным для нас Махариусом. Чем-то маршрут напоминал тот раз, когда мы впервые приближались к Железограду. Ситуация тогда была столь же опасной, и у нас так же не оставалось времени для промедления и предосторожностей.

Колонны танков двигались по дрожащей земле, где знак демона-бога был начертан на живой плоти мира. Наше и без того медленное продвижение замедлилось еще больше, когда еретики поняли, что происходит. Не всех их захватил ритуал вызова. Огромные батареи на бронированной коже улья открыли огонь. Рои самолетов обрушились на наше воздушное прикрытие. В самом городе, я нисколько не сомневался, уже собирались войска.

Чем ближе мы подбирались к городу, следуя за каналами инфернального символа вокруг улья, тем ощутимее дрожала земля, а воздух, казалось, начал мерцать и пульсировать. Появлялись вихри многоцветного света. Поначалу я думал, что это из-за жары. Камни раскалывались, танки исчезали в разверзнувшихся пропастях, словно люди, угодившие в зыбучий песок посреди джунглей. Но это было еще не худшее.

Из свирепствующих вихрей начали появляться существа. Внешне они смутно напоминали людей, но, подобно породившим их завихрениям, очертания фигур были зыбки и изменчивы. Их кожа, странного оттенка розового, была изъязвлена дырами, похожими на болотные пузыри. Из дыр извергалось пламя. Что-то в виде этих существ вызывало необоримое отвращение. Временами казалось, что они не совсем материальны, не вполне принадлежат реальному миру, так же невещественны, как дымка тепла или лихорадочный сон. Но иногда они становились более плотными и осязаемыми, чем танк. Создания мерцали и исчезали, чтобы опять появиться в нескольких шагах от прежнего места. Они открывали рты, шириной не уступавшие телам, обнажая клыки, каждый со штык размером, и грозно ревели, прежде чем броситься на наши машины.

Услышав панические крики, Дрейк прошел к Новичку и посмотрел в перископ. Я сидел достаточно близко, чтобы услышать его бормотание:

— Ужасы, о которых упоминалось в кодексах. За этим явно стоит Архитектор Судьбы.

Не знаю, что он имел в виду, но звучало это скверно.

Инквизитор повернулся к Махариусу:

— Все хуже, чем я боялся. Меньшие порталы уже открываются. Это побочный эффект ритуала. Все станет намного, намного хуже, если мы не успеем остановить его. Это подтверждает все наши подозрения — культ Ангела Огня на самом деле служит прикрытием для Тзинча, Изменяющего Пути.

Он казался потрясенным. Махариус оставался таким же спокойным.

— Врагам Императора нужно противостоять, — только и сказал он.

Даже могучие кулаки существ не могли причинить особого вреда бронированным корпусам машин, но они отвлекали паникующих водителей, заставляя сворачивать прямиком в лавовые потоки. Иногда создания взбирались на крыши остановившихся танков и вырывали люки, затем тянулись внутрь, вытаскивали напуганных людей и разрывали напополам громадными клыкастыми пастями, которые располагались прямо посреди животов. Иногда мне казалось, будто я слышу их возгласы:

— Все — огонь, все — поток, все — изменение.

Меня пугала не столько их мощь, сколько колдовские силы, которые они собой воплощали, и я подумал, что, если в городе нас поджидает еще больше подобных созданий, пехоте придется несладко.

Махариус отдал приказ открыть огонь из легкого оружия. Мерцающие фигуры разлетались на куски, иногда разделяясь на меньших созданий, очень на них похожих, но расцвеченных кошмарными оттенками синего. Я опасался, что они могут слиться воедино, но этого не происходило, по крайней мере с теми, кого я видел. Конечно, подобная стратегия не была лишена опасностей. Иногда экипажи открывали огонь из тяжелых орудий. Демоны все равно гибли, но при этом снаряды прошивали и наши машины. Махариус резко выкрикнул приказ прекратить стрельбу. Он настаивал исключительно на использовании легкого оружия, и ему подчинились.