Проедем еще немного вдоль Джалан Султан Исмаил и на перекрестке повернем направо на Джалан Раджа Чулан, где находится Wisma Genting, штаб-квартира бизнес-империи, построенной Лим Гох Тонгом. Лим, ушедший из жизни в 2007 г., – второй малайзийский бизнесмен, чья предыстория напоминает начало карьеры Чон Чжу Ёна. Правильнее будет сказать, что он даже больше похож на последнего, чем Фрэнсис Йео. Лим нажил себе состояние не только строительством, а еще раньше, как и Чон, торговлей с Японией во время Второй мировой войны, затем скупкой и перепродажей гражданского инженерного оборудования из остатков военного имущества. После войны Лим и его партнеры занимались махинациями на британских аукционах бульдозеров и другого тяжелого строительного оборудования{306}. Затем он восстановил купленные по дешевке машины, продал некоторые из них, а остальные уже в постколониальное время использовал в горных разработках и строительстве различных сооружений – дамб, мостов, дорог и систем канализации. Подобно Чону, Лим был мужчиной могучего телосложения и часто выполнял тяжелую работу вместе со своими бригадами и жил там же, где они, на строительных площадках. Оба миллиардера могли похвастаться только средним образованием, однако были сильны в математике. Тот и другой пренебрегали советами подчиненных, и оба прекрасно знали, когда и как обаять политиков или дать им взятку.

Подобно тому как Чон Чжу Ён перешел от Ли Сын Мана к его преемникам – генералам Пак Чон Хи и Чон Ду Хвану, так и Лим Гох Тонг сумел поладить с каждым из лидеров постколониальной Малайзии, включая Махатхира.

Когда Махатхир в 1981 г. сделался премьером, Лим вполне мог бы выполнить один из самых важных проектов нового лидера – построить мост до острова Пенанг от западного побережья. В начале 1960-х гг. Лим уже получил опыт постройки 850-метрового Sultan Yayha Putra близ границы с Таиландом, самого длинного моста в стране. Но… это была Малайзия, и потому к началу 1980-х Лим уже выбыл из игры. Никогда его не принуждали к экспорту строительных услуг или занятию обрабатывающей промышленностью. В то время, когда Чон Чжу Ён под давлением Пак Чон Хи начал теснить крупнейшие в мире фирмы по производству автомобилей, морских судов и полупроводников, Лим направлял свои ресурсы на развитие игорного бизнеса. В 1969 г. он уговорил Тунку выдать ему лицензию на управление первым и единственным в мусульманской стране казино. Это огромное заведение расположилось в окрестностях Куала-Лумпура в развлекательном комплексе Genting Highlands{307}. Оно обернулось для Лима даже не водопадом, а полноводным потоком из миллиардов долларов США.

У Лима вполне хватило бы денег на то, чтобы создать крупную промышленную бизнес-группу в любой отрасли, но ему не пришлось ни разу столкнуться с требованием приступить к производству или экспорту. Во время правления Махатхира компания Лима продолжала получать концессии, включая сделки по добыче нефти и газа, но ничего не отдавала взамен для экономического развития страны. Миллиарды продолжали накапливаться, и когда пассивные инвестиции в плантации и объекты уже не в состоянии были аккумулировать наличные средства, семейство Лимов занялось вложениями в покупку круизных лайнеров, казино и других игорных заведений по всему миру. Игорно-развлекательный курорт в Сингапуре стоимостью $ 3,4 млрд тому пример{308}.

Почти анекдотическая развязка всей этой истории заключается в том, что мост на остров Пенанг, столь необходимый Махатхиру, построила в результате не фирма Лим Гох Тонга, а все та же южнокорейская Hyundai Engineering and Construction, принадлежавшая Чон Чжу Ёну, от которого даже в 1980-х гг. продолжали требовать экспорта строительных услуг{309}. Махатхир, как мы видим, вовсе не стремился обучить страну в процессе работы, а предпочитал отдавать строительные заказы фирмам из Японии и Южной Кореи. В 1984 г. он отдал двум японским фирмам право на строительство комплекса Dayabumi в Куала-Лумпуре – на тот момент крупнейший за всю историю Малайзии строительный контракт. Сделал он это, невзирая на тот факт, что местные компании предлагали на тендере более низкие цены. Малайзийские налогоплательщики заплатили по счету, а малайзийцы так ничему на этом проекте и не смогли научиться{310}.

На фоне происходящего Лим и прочие частные предприниматели продолжали жиреть на деньгах, получаемых по правительственным концессиям. В 2003 г. Махатхир написал введение к «житийной» биографии Лим Гох Тонга, где заявил: «Лим – пример социально ответственного гражданина. Он подчинялся любым законам, нормам и политике, проводимым в Малайзии»{311}. Трагедия Малайзии в том, что написанное Махатхиром в основном верно. В отличие от братьев Чон, возглавлявших Hyundai, или от клана Ли, владевшего Samsung, малайзийских бизнесменов государство никогда не принуждало внести в любой форме свой вклад в развитие страны.

Наша Waja медленно ползет по загруженной машинами Джалан Султан Исмаил, и это неспешное движение позволяет нам хорошо разглядеть по правую сторону еще одно здание, напоминающее о том, что ничто не изменилось в стране после опустошительного азиатского финансового кризиса, начавшегося в 1997 г.

Отель Crowne Plaza (бывший Hilton) принадлежит Саиду Мухтару аль-Бухари, а рядом, в комплексе Antarabangsar, находится и его штаб-квартира. После финансового кризиса Саид Мухтар стал у Махатхира «ручным» предпринимателем, которого тот в последние годы своего премьерства, перед тем как уйти в отставку в 2003 г., умасливал сделками на производство электроэнергии и предоставил ему государственное финансирование на постройку контейнерного порта в Танджунг-Пелепасе. Но, как и прежде, все это делалось без малейших требований развивать обрабатывающую промышленность и экспорт. По старинной традиции миллиардер с благодарностью принимал от премьер-министра мешок с деньгами и перенаправлял их в относительно пассивные инвестиции – горнодобывающую промышленность, плантации, отели и другую недвижимость – из нашей машины сейчас видна лишь малая часть этого богатства{312}.