Джамал появился из-за поворота, ведя в поводу боевого быка. Он остановился на почтительном расстоянии от драконицы.

— Я пришел, — коротко сказал он.

— Я тоже, — кивнула Мире. — Итак, военный вождь, я предложила тебе союз. Ты сказал, что тебе надо подумать. Ты подумал?

— Подумал.

Вождь свел густые брови.

— Ты не сказала мне, что этот союз даст тебе. А ведь сказано: «Союзник, который ничего не просит, захочет получить все». На такую сделку я не пойду.

Мире разразилась шипящим хохотом:

— Ты мудр, о вождь! Не тревожься. Я скажу тебе, чего я добиваюсь, — и ты меня поймешь. Многим это показалось бы незначительным, но для меня это бесценная награда.

Джамал молчал, выжидая, пока Мире назовет свою цену.

— Месть! — прошипела она и увидела, как лицо вождя озарилось пониманием. Он оценил. — Ты держишь в плену моего врага и моего брата. Вот моя цена: отдай их мне!

— По рукам, — не раздумывая ответил Джамал и вонзил в землю свое копье. — Клянусь красной землей и черной землей, Горном и Пламенем. А теперь что мы будем делать?

Он вопросительно склонил голову набок.

— Ты уже знаешь, что я могу принять любой облик, какой мне угодно, ибо сам это видел, — ответила драконица. — Так что для начала я появлюсь среди твоего народа в таком обличье, что меня никто ни в чем не заподозрит.

Так мне удастся узнать, кто тебе друг, кто враг, а кто колеблется. Потом, когда придет время, ты возьмешь в руки всю власть над кланом. Видя тебя верхом на драконе, кто усомнится в твоем праве? Ты укажешь на тех, кто сильнее всего сопротивляется тебе, и… — Мире выразительно оглядела свои когти. — Дальнейшее очевидно.

Джамал улыбнулся и кивнул.

— Да, думается мне, после первых уроков возражать мне уже никто не осмелится! — сказал он с кровожадным смешком, который был бы к лицу самому свирепому дракону. — А потом ты снова отправишься к ним в том облике, который ни у кого не вызовет подозрений, и узнаешь, кто мои тайные противники, так?

— Именно так.

Теперь уже Мире вопросительно склонила голову.

— Я так понимаю, что ты уже придумал для меня подходящее обличье?

— О да! — Теперь Джамал расхохотался. — В этом-то вся соль! Вот послушай…

* * *

Когда Шана позволяла себе на минутку отвлечься от насущных проблем, она чувствовала, что в душе у нее царит полный хаос. До сих пор она думала, что любит Валина, и только Валина, и будет любить его вечно. Бедного Валина, который пожертвовал собой, чтобы спасти их всех от своего отца.

Дружба с Меро так и осталась для нее не более чем дружбой. Так же, как дружба с Зедом и прочими ее ровесниками среди волшебников. Шана говорила себе, что настоящая любовь бывает только раз и что теперь ей остается только как можно лучше распорядиться своей жизнью.

Сейчас, через год, Шана даже снова научилась радоваться.

Но никогда не думала, что ее сердце вновь проснется.

А теперь.., теперь она уже не была уверена в этом. Она даже не была уверена, что действительно любила Валина!

Она была увлечена им — да, конечно. Пожалуй, даже влюблена — до безумия. Но любила ли она его? Похоже, что нет…

Когда она впервые увидела Лоррина без личины, она невольно сравнила его лицо с чертами Валина. Сравнение было не в пользу Лоррина, ведь в Лоррине эльфийская кровь была куда заметнее, чем, скажем, в Меро, в котором было куда больше человеческого.

«Или во мне!» — напомнила себе Шана. Ее волосы уже достаточно отросли, чтобы причесывание превратилось в длительное и нудное занятие. Но зато это давало ей время подумать о чем-то, кроме нынешних проблем. А огненно-рыжие пряди, струящиеся между пальцами, лишний раз напоминали девушке, как мало в ней самой от эльфийской девы.

Ну, а Лоррин — по сравнению с Валином он казался неумелой копией с шедевра. Примесь человеческой крови сделала эльфийские черты грубее и крупнее — ровно настолько, чтобы это бросалось в глаза. Так что первое впечатление, основанное лишь на внешности, оказалось не слишком благоприятным.

Но стоило ему заговорить…

Стоило Лоррину заговорить, как Шана поняла, что внешность в нем — совсем не главное. Его лицо могло бы быть корявым, как у глиняной куклы, и все равно Шана обратила бы на него внимание.

«И к тому же он слушает то, что говорю я, в отличие от Валина. Он ценит мои мысли не меньше собственных!

А между тем его собственные мысли весьма разумны…» Шана взяла кожаный шнурок и принялась заплетать косу, стараясь не запутать с таким трудом расчесанные волосы.

К тому же Лоррин не упрям: если идея ему нравится, это не значит, что он будет изо всех сил цепляться за нее, когда кто-то укажет, почему эта идея не годится.

Он готов учиться — у кого угодно: у Шаны, несмотря на то что она женщина; у Меро, хотя он моложе; у собственной сестры — хотя уж к ней-то, казалось бы, Лоррин должен относиться со снисходительным пренебрежением, с каким все эльфы относятся к своим женщинам.

Это не значит, что они с Шаной никогда не ссорились…

«Да нет, какие же это ссоры? Так, повздорили слегка пару раз. Это из-за того, что все мы нервничаем». Но он потом каждый раз спешил извиниться и все загладить — так же, как и сама Шана. А уж Шана-то за эти два года привыкла при необходимости извиняться перед кем угодно. Уж если она была вежлива даже со старыми нытиками… Но от Лоррина она такого не ожидала.

А теперь она из кожи вон лезла, чтобы проводить с ним как можно больше времени — хотя раньше предпочла бы побыть одна. Впервые за этот год она начала заботиться о своей одежде и прическе. Она рассказывала ему о себе такое, в чем не призналась бы никому другому. Нет, не факты, а чувства. Как ей не нравится быть Проклятием Эльфов, как это тяжело, когда люди все время ждут от тебя чудес и злятся, когда обнаруживают, что ты не всесильна.

Она призналась Лоррину, что порой ей кажется, будто она вот-вот рухнет под этим невыносимым грузом ответственности, а ведь на самом деле она совсем не годится в предводители…

И ей казалось, что Лоррин все понимает. По крайней мере, он слушал. И не пытался утешить ее пустыми словами.

Шана легонько тряхнула головой и завязала шнурок в косе. Она вроде как договорилась встретиться с ним сегодня вечером — только с ним одним. Потому что в маленькой группке заговорщиков происходило кое-что еще, чего Лоррин мог не одобрить. Шана не знала, заметил ли он, но лучше обсудить с ним то, что происходит между Меро и его сестрой, а то вдруг Лоррин ничего не замечает.

Хотя трудно было не заметить, что Меро и Рена вдруг полюбили прогулки под луной — причем гулять они отправляются одновременно. Хотя, говорят, мужчины временами бывают так наивны в подобных делах…