11 марта 1198 г. Алиенора потеряла старшую дочь, графиню Марию Шампанскую, адепта куртуазной культуры, покровительницу поэтов и писателей, удалившуюся в приорат неподалеку от Mo после кончины своего сына Генриха, который годом ранее умер в Святой Земле[513]. Незадолго до этого королева лишилась своей второй дочери, Алисы Блуаской. В тот же год ушла из жизни Маргарита, бывшая жена ее сына Генриха, ставшая после своего вдовства королевой Венгрии. У Алиеноры остались лишь два сына, которые, как она надеялась, окончательно помирились.

Ричард в этот момент находился на пике славы. Самые непримиримые из его врагов один за другим ушли из жизни, и король Англии наслаждался плодами небесного провидения. Алиенора, вероятно, тоже: 28 сентября 1197 г. умер император Генрих VI, наконец-то отлученный от церкви Целестином III за пленение короля-крестоносца[514]. В тот же год Ричард с удовольствием узнал, что ему предлагают выдвинуть свою кандидатуру на императорских выборах — в противовес Филиппу Швабскому, которого поддерживал король Франции. Ричард мудро отклонил это предложение, понимая, что иначе его вовлекут в запутанный конфликт, однако поддержал кандидатуру своего племянника, Оттона Брауншвейгского, сына его сестры Матильды и герцога Саксонского Генриха Льва, умершего двумя годами ранее. Оттон был избран в июле 1198 г.[515] В этот же год умер папа Целестин III, которого Алиенора упрекала за трусливое промедление в деле Ричарда. Его преемником стал энергичный Иннокентий III, который в скором времени начал ожесточенный спор с Филиппом Августом, решившим аннулировать свой брак с Ингебургой Датской, заключенный в 1193 г. Несмотря на свою красоту, эта восемнадцатилетняя девушка с первой же брачной ночи вызвала у короля непреодолимое, необъяснимое физическое отвращение; Филипп немедленно решил развестись с ней, а затем сослать ее монастырь[516]. Именно так начался серьезный конфликт между французским королем и непримиримым Иннокентием III.

У Алиеноры был и другой повод для радости: военные и дипломатические успехи Ричарда в 1197 и 1198 гг. Многие сеньоры, сторонники Филиппа, примкнули к английскому королю: среди них — графы де Сен-Поль и Гин, Перш и Блуа, Фландрский и Эно, и даже Артур, граф Бретонский, племянник Ричарда и внук Алиеноры[517]. Уж не наступило ли время семейной солидарности? Но зато Эмар Лиможский и Адемар Ангулемский, наказанные Ричардом несколькими месяцами ранее, перешли на сторону Филиппа Августа, что будет иметь, как мы увидим, роковые последствия. В сентябре 1198 г., неподалеку от Вернона, король Англии обратил в бегство войска французского короля. Во время бесславного бегства Филипп упал в реку и чуть было не угодил в плен. Ричард сам поведал о своих подвигах и успехах в письме епископу Даремскому[518].

В ноябре между двумя Филиппами и Ричардом было заключено перемирие сроком на два месяца. Папский легат Петр Капуанский попытался воспользоваться ситуацией, чтобы добиться от королей мирного соглашения, необходимого для того, чтобы начать новый крестовый поход, к которому призывал популярный проповедник Фульк де Нейи. Ричард согласился на пятилетнее перемирие, но у легата возникла неудачная мысль попросить короля об освобождении епископа Бовезийского. Этого король уже не смог вынести: он в ярости стал упрекать папу, который осмеливается присылать к нему своих легатов ради того, чтобы освободить епископа-воина, разбойника и подстрекателя, но даже пальцем на шевельнул, чтобы вызволить его из темниц императора! Вильгельм Маршал, вероятно, присутствовавший при этой встрече, рассказал об этой яростной обвинительной речи, похоронившей все надежды на прочный мир[519]. Ричард, однако, воспользовался перемирием, чтобы собрать на Рождество 1198 г. свой двор в Домфроне. Это было его последнее Рождество.

В начале 1199 г. Ричард получил от короля Франции послание, извещающее о том, что его брат Иоанн вновь перешел на его сторону — неизвестно, то была правда или нет. Иоанн все отрицал и ему удалось убедить Ричарда в искренности своих слов[520]. Через несколько дней успокоившийся Ричард отправился в Аквитанию, чтобы в очередной раз усмирить неуемных и непредсказуемых вассалов Алиеноры, в частности графа Лиможского и виконта Ангулемского, союзников Филиппа.

В марте 1199 г. Ричард находился под стенами Шалю, замка, принадлежавшего Эмару Лиможскому. Он прибыл туда вслед за Меркадье, уже осадившим крепость. Там король был ранен арбалетной стрелой, и плохо обработанная рана воспалилась. Чувствуя приближение смерти, Ричард отправил гонца в Фонтевро, чтобы известить свою мать, которой в ту пору было уже семьдесят пять лет. Именно ее, и никого другого, он звал к своему изголовью. Не теряя времени, мать поспешила к сыну. Король Англии скончался у нее на руках.

Что же произошло в Шалю?

Эпизод этот стал предметом широкого обсуждения и породил немало споров. Я попытался внести ясность в этот вопрос, досконально исследовав свидетельства хронистов[521]. Здесь я довольствуюсь тем, что дам общий обзор и приведу соответствующие выводы.

Относительно главного намерения Ричарда, прибывшего на осаду Шалю, не может быть и тени сомнения: подобно Генриху II и Алиеноре Ричард отправился в этот регион Лимузена как сюзерен, желающий, согласно феодальным законам, сурово наказать вероломных вассалов, в том числе Адемара Ангулемского и Эмара Лиможского, двух его вечных аквитанских противников. Хоть Гервазий Кентерберийский ошибается, назвав местом гибели короля Нонтрон, а не Шалю, но он прав, считая, что борьба короля с виконтом Лиможским (владельцем этого замка) является истинной причиной осады и гибели Ричарда[522]. Адам д’Эйнсгейм рассказывает, что после отъезда из Нормандии вместе с епископом Гуго Линкольнским, весной 1199 г. им пришлось задержаться в Анжере, поскольку в то время король проводил в землях графа Ангулемского карательную операцию, которая навела страх даже на жителей окрестных областей[523]. Его слова подтверждает и Вильгельм Маршал[524]. В сочинении, написанном до 1202 г., Рауль де Дицето подробно описал обстоятельства смерти короля: