– Мы форсируем ситуацию, и мы тем самым получаем шанс обойти конкурентов, – молвил Алексей Ковалько. Он сидел, подперев скулы кулаками и глядя в стол.

– Шанс?

– Усачев не человек Системы, но он связан с Системой. Полусамостоятельная ячейка. Свернув его, мы дадим Панфилову возможность занять место Усачева в Системе.

– Вот этого я не понимаю, командир, – безапелляционно заявил Гадюка. – А Система, как ты выражаешься, Голем, не переварит нашего человека?

– Человека не переварит.

– И?!

– Работать надо, а не размусоливать!!! – взорвался Панфилов-Муромцев. – Какого хрена мы переливаем воду из пустого в порожнее?! Какого хрена мы вола натягиваем?!

– Работать надо, – отозвался Ковалько.

– Так какого хрена, – тихим, слишком спокойным тоном повторил Денис, глядя прямо в глаза куратора.

– Старший лейтенант, – отреагировал Ковалько, повернулся к Дэну, встретился с ним глазами и осекся.

Во взгляде Панфилова пылали саванны, горели пожары над окраинами Родезии, вспыхивали очереди трассеров, полыхало зарево над форпостами «диких гусей».

В этот же день Алексей Ковалько связался с товарищем Зеленым. Чистой воды формальность, ну и приличия ради. Карт-бланш у Ковалько и Панфилова был, но еще неплохо предупредить руководство: дескать, начинаем хулиганить, если что, не пугайтесь. В Перми все поняли и только напомнили, что усиление окапывается поблизости от Приреченска, в случае чрезвычайной ситуации всех вытащат.

– И зачем мне это? – язвительно заметил слышавший телефонный разговор Дэн.

– Не ворчи, обеспечения много не бывает. На слежку поставим или денег попросим. Много. Всю губернскую администрацию покупать.

– Эти мне не нужны, через полгода они сами к нам прибегут на верность присягать.

– Ты еще продержись эти полгода.

– Ладно, что там с гопотой Кирпича?

– Я сегодня с ним встречаюсь, – напомнил доселе тихо сидевший за краешком стола Сергей Артемов.

– Что ж ты раньше не сказал?! Во сколько? – Гадюка хлопнул по бедру.

– В два часа дня, у меня на базе. И только вчера я докладывал, что Кирпич продолжает настаивать на сотрудничестве. Он уже обещает десять процентов за обналичку и семь за уход от налогов.

– Дороговато, – усмехнулся Ковалько.

– Работаем. Торговаться тоже надо уметь, это вам не головы скручивать и морды бить. – На лице экономиста играла легкая улыбка. – Я гарантирую ноль проблем с документами, полностью защищенные схемы. Это дорого стоит.

– У нас два часа резерва, – напомнил Дэн.

– Будем брать?

– Непременно. Поехали. Тебе, Гадюка, еще своих бойцов поднимать.

– Сами поднимутся. На первом этаже четверо сидят. Еще трое через полчаса подъедут, – невозмутимо ответствовал Вячеслав.

Планировали операцию экспромтом. База Артемова находилась в удаленном уголке промышленного района, за старой площадкой «Автозаводстроя», рядом со швейной фабрикой. Место пустынное, за последние двадцать лет ничего нового не построено, да и старые базы давно не ремонтировались. Заборы обветшали, дороги такие, что на тракторе не проедешь, кусты и деревья разрослись.

Гадюка быстро расставил наблюдательные посты с рациями. Сотовыми телефонами не пользовались. На возможных маршрутах Кирпича встали засады. Да маршрутов-то было всего два, других дорог при всем желании не найти. Только если помощник Усачева вдруг решит бросить машину и рванет задами по заброшенным территориям. Но такое, прямо скажем, маловероятно.

В последний момент к работе подключили местного Панфилова. Ковалько настоял, заявил, что пара крепких рук лишними не будут. Хотя по глазам комитетчика Дэн понял, что Алексей Петрович решил еще раз испытать нашего кандидата. Профессиональная привычка к перестраховке и постоянным проверкам на прочность.

– Ладно, пусть будет, – махнул рукой Муромцев. По его мнению, нечего двойника испытывать, не подведет он, а вот помочь может. Лучше захват, допрос и утилизацию Кирпича проводить самим, не привлекая чоповцев Антонова. Вот этим парням лишнего знать точно не нужно. Наемный персонал, пусть проверены и перепроверены, но присягу Советскому Союзу они не давали. Жизнь такая штука, фортели выкидывает, хоть держись. Вполне возможно, что кто-то из службы безопасности проболтается, или попадет под разработку местных спецслужб, или просто продаст информацию тому, кто заплатит.

Ровно без десяти два на связь вышел пост у поворота на моторный цех. Мимо проехал серебристый «Мерседес». Номера соответствуют. Сколько человек в машине, не ясно, – стекла тонированные.

Еще через четыре минуты на линии появился Артемов. Из его окна виден паркующийся у ворот «мерс». Идет Кирпич. Вылез из правой дверцы. Значит, в машине как минимум есть водитель. Усиление, охрану не видно.

– Торгуйся, обещай золотые горы, но информацию вытягивай, – бросил в рацию Дэн.

– Хорошо, – кивнул Ковалько.

Сидевший на заднем сиденье Денис Панфилов, казалось, даже не обратил внимания на разговор. Сейчас он увлеченно чистил ногти перочинным ножиком.

Еще пять минут. Напряжение нарастает. Дэн извлекает из кармана револьвер, наворачивает на ствол глушитель, крутит оружие в руках и со вздохом убирает во внутренний карман куртки. Единственное оружие на всю группу. По-хорошему надо, чтоб у каждого был ствол, так лучше и безопаснее идти на перехват.

К сожалению, так не получается. Ковалько в свое время проявил щепетильность, запретил покупать нелегальное оружие. Дескать, на надо слишком нагло попирать местные законы. А вдруг обыск? Вдруг кто попадется во время банальной проверки на посту ДПС? Прошедшие через огонь и воду во время службы в Африканской бригаде Панфилов и Антонов выслушали командира, молча кивнули, а затем при случае прикупили у одного барыги пару приличных стволов. Правила правилами, а запас карман не тянет.

Сегодня настал черед Алексею Петровичу молча ухмыльнуться и промолчать при виде извлекаемых из карманов его товарищей пушек. Дошло до него, что вот так вот с бухты-барахты с голыми руками перехватывать готового на все бандюгана страшный риск. Не травматикой же или электрошокерами отстреливаться?

Еще через три минуты на связь вышел Гадюка. У него все спокойно. Сидит с двумя архаровцами в кустах как раз напротив громадной полузатопленной колдобины на всю ширину дороги. Объехать это не пересыхающее даже в жару препятствие невозможно. Приходится осторожно переползать на второй, а то и первой скорости. Вообще-то по этой дороге только большегрузы ездят. На легковушке можно проехать, только если машину совсем не жалко.

Ну вот. Наконец-то звонит Артемов.

– Сергей, ты живой? – бросает в рацию Муромцев.

– Живой и немного разбогатевший, – хихикает экономист. – Он вышел, отъезжает. Так, повернул к эстакаде.