Вечером 14 ноября две эскадрильи Kamрfgruppe 100 поднялись из Ванна в ночной налет. Их «Не-111 Н-3» были оснащены прибором «Х»: радиомаяком, разработанным специалистом по высоким частотам доктором Плендлем еще в 1934 году.

Из так называемого передатчика «Knickebein» на французском берегу этот луч направлялся точно на цель – Ковентри, а бомбардировщики просто летели вдоль него, и пилот корректировал курс по полученным радиосигналам. Точки или тире в его наушниках говорили, что он отклонился от курса, а непрерывное гудение свидетельствовало, что он на верном курсе.

На втором приемнике радист самолета ожидал «передового сигнала», выдаваемого вторым маяком, ориентированным перпендикулярно первому. Когда он звучал, это означало, что самолет находится примерно в 12 милях от цели. Тогда радист нажимал кнопку на часах, заставляя стрелку начать движение.

Следующие 6 миль использовались для измерения истинной скорости самолета по отношению к земле. В конце этого отрезка третий маяк излучал и визуальный, и голосовой сигнал – «главный сигнал». Снова нажималась кнопка на часах, останавливая первую стрелку и приводя в движение вторую.

С этого момента летчик должен был строго выдерживать скорость, высоту и курс. Все остальное происходило автоматически: как только вторая стрелка совпадала с первой, замыкался электрический контакт и бомбы летели вниз. В этот момент самолет находился над центром Ковентри. Внизу начинали вспыхивать первые пожары, тем самым обозначая объект, так что следующие соединения не промахнутся.

В эту ночь все бомбардировщики, которые могли собрать 2-й и 3-й воздушные флоты, были брошены против Ковентри – «важного центра вражеской оборонной промышленности», как гласил боевой приказ по этой операции. 449 бомбардировщиков сбросили около 500 тонн фугасных и 30 тонн зажигательных бомб на этот разбомбленный дотла город.

«Обычные радостные возгласы, которыми сопровождается удачное попадание, застряли у нас в горле, – писал один из германских пилотов-бомбардировщиков. – Экипажи просто вглядывались в молчании в бушевавшее внизу море огня. Неужели это действительно был военный объект?»

Ковентри превратился в памятник террору бомбардировок, чей пик еще не был достигнут.

Похожие приемы использования радиомаяков немцы применяли с начала ночных налетов, и они, конечно, не остались без внимания британской разведки. Впервые услышав о них 26 сентября, Черчилль приказал немедленно принять контрмеры. Он написал генералу Исмэю, что если факты действительно таковы, как об этом говорят, то грозит смертельная опасность.

Факты подтвердились. Лишь весной 1941 года британцам удалось эффективно заглушить систему «Х». «Искривляя» луч, они, например, могли направить бомбардировщики по ложному курсу. В связи с этим Германия перешла на систему «Y». И все же это высокочастотное оружие не стало столь же решающим, каким оно оказалось позже, когда британские соединения «патфайндеров» применили прообраз, созданный Kampfgruppe 100 в 1940 году.

В начале ноября «осужденные» ранее «Штуки» были возвращены для атак на британское судоходство в Канале. Двадцать «Ju-87» из III/StG 1 капитана Хельмута Мальке были под защитой не менее чем двух Geschwader истребителей. 1, 8 и 11 ноября, пикируя друг за другом, они нанесли многократные удары по трем крупным конвоям во внешней части устья Темзы. Три дня спустя группа потеряла четверть своих самолетов от атак «спитфайров», потому что эскорта не оказалось на месте.

После этого воздушные налеты на британские корабли практически прекратились с наступлением осенних и зимних штормов. Только IX авиакорпус, сформированный 16 октября из 9-й авиадивизии, имея в своем ядре KG 4 «Генерал Вевер», продолжал в любую погоду разбрасывать мины на подходах к гаваням и вдоль прибрежных караванных маршрутов.

Даже наступление на остров Британия постепенно замирало. Германские соединения бомбардировщиков, с трудом взлетавшие со своих насквозь промокших, пропитанных водой аэродромов, дошли до точки истощения. Следующая статистика говорит сама за себя.

В августе германские самолеты совершили 4779 боевых вылетов, сбросив в общей сложности 4636 тонн фугасных и зажигательных бомб. В сентябре во время дневных и ночных налетов на Лондон эти величины были соответственно 7260 вылетов, 6616 тонн фугасных и 428 тонн зажигательных бомб, а еще 669 мин в устьях рек и гаванях.

Зенит был достигнут в октябре в период дневных налетов на Лондон истребителей-бомбардировщиков и многочисленных ночных налетов на индустриальные центры. За этот месяц данные таковы: 9911 вылетов, 8790 тонн фугасных и 323 тонны зажигательных бомб и опять 610 мин в прибрежных водах.

Начиная с ноября масштабы налетов уменьшились, а крупные налеты ограничивались, как правило, периодами полнолуния. Хотя Геринг вновь обозначил Лондон своей главной целью, большинство налетов было произведено на такие индустриальные центры, как Ковентри, Ливерпуль и Манчестер, и на порты Плимут, Саутгемптон и Ливерпуль – Биркенхед. Месячный итог: 6205 тонн фугасных, 305 тонн зажигательных бомб и 1215 мин. После этого спад ускорился: в декабре было 3844 вылета, 4323 тонны бомб; в январе 1941 года 2465 вылетов и 2424 тонны; в феврале всего лишь 1401 вылет и 1217 тонн.

Правда, активность в действиях против Англии увеличилась весной, но это была главным образом имитация. Необходимо было как можно дольше маскировать истинные намерения германских вооруженных сил и их предстоящее наступление на Востоке. Поэтому Geschwader, которые в апреле и мае все еще находились на Западе, удвоили свои усилия. Вновь возросло количество боевых вылетов до 4364 в марте и 5448 в апреле. Именно в этот период на Лондон были совершены самые жестокие налеты за всю войну: в ночь с 16 на 17 апреля – 681 бомбардировщик, в ночь с 19-го на 20-е – 712 бомбардировщиков. Даже в первые десять дней мая происходили новые налеты на Ливерпуль – Биркенхед, Глазго – Клайдсайд и вновь на Лондон. «Необходимо поддерживать широко распространенное мнение, что Англия находится на грани вторжения», – гласила директива высшего командования вооруженных сил.

Дело в том, что операция «Морской лев», планируемое германское вторжение в Англию, была отложена на неопределенное время. Господство в небе над английским юго-восточным побережьем – одно из предварительных условий, чтобы можно было осмелиться на такое предприятие, – так и не было достигнуто, не говоря о тех трех днях, на которые рассчитывал Геринг, или даже о четырех неделях до 15 сентября – дата, на которую Гитлер наметил начало вторжения.

Естественно, люфтваффе своими частыми сменами целей вряд ли могло преследовать самую главную: проложить дорогу для высадки германской армии. Его цель была куда более амбициозной: впервые доказать доктрину итальянского теоретика Дуэ, что будущие войны могут быть выиграны одним лишь стратегическим ударом авиации. Геринг не соглашался, что у германского люфтваффе на это не хватает сил.

Гитлер фактически отменил операцию «Морской лев» еще 12 октября. Объявленный ее перенос до весны 1941 года по причине плохой погоды был лишь дополнительным средством для «оказания политического и военного давления на Англию».