Она испытала шок. Значит, в коридоре в тот день действительно кто-то был. Никки списала все на самостоятельно открывающиеся двери странного дома, но это оказалась Сабрина. Шок быстро сменился гневом. Она наблюдала за ними? Подслушивала?

— По крайней мере, меня он хотя бы трахает, — выпалила Никки в ответ, слишком разъяренная, чтобы молчать. — Готова поспорить, это терзает тебя, да? Ты так давно его хочешь, но все, что тебе доступно, — мыться в его душе словно маньячка.

Сабрина издала сдавленный визг. Один этот звук заставил Никки занервничать. Давно пора убраться отсюда и найти Гейба. У этой женщины действительно проблемы с головой.

— Ты ведь знаешь, что он любит другую? — спросила Сабрина.

— Ты говоришь об Эмме? Я знаю все о ней.

— Я говорю о матери его ребенка.

Все внутри Никки замерло, когда вдоль позвоночника прокатилась ледяная волна. Она решила, что неверно расслышала. Мать его ребенка?

— У Гейба нет детей.

Широкая улыбка появилась на лице Сабрины.

— О нет, у него есть ребенок. Его зовут Вильям, и он живет в Батон Руж со своими бабушкой и дедушкой.

Никки напряглась. Батон Руж. Гейб искал там себе дом, не может быть. Сабрина, должно быть, врет, потому что после всего, о чем они говорили с Гейбом, после всего, чем они поделились, он не мог ни разу не упомянуть, что у него есть ребенок.

— Не знала об этом, да? — самодовольно спросила Сабрина. — Это потому, что он лишь трахает тебя, Никки. Но не делится с тобой своей жизнью.

Жало пропитанных ядом слов попало в цель. Девушка тряхнула головой и отступила назад, все еще сжимая в руке ожерелье.

— Ты сумасшедшая.

— Я не сумасшедшая. Просто права.

— Если ты думаешь, что Гейб смирится с этим…

Сабрина метнулась вперед, схватив Никки за руку.

— Если ты знаешь, что для тебя лучше, будешь держать рот на замке.

— Ты действительно сумасшедшая, если думаешь, что я ничего не скажу Гейбу… и Девлину. Твой жених должен знать…

— Откроешь рот, и я сделаю так, чтобы ты никогда больше не заговорила. — Глаза Сабрины сверкнули холодом. — Не недооценивай меня, Никки. Де Винсенты не единственные, кто знает, как сделать так, чтобы человек исчез.

Неверие захлестнуло Никки.

— Ты серьезно угрожаешь мне?

— Ты говоришь, что знаешь все об Эмме? — Сабрина улыбнулась. — Готова спорить, ты не знаешь, что братья убили того, кто напал на нее, а? Люциан и Гейб. Его звали Крис. Они забили его до смерти.

В груди у Никки похолодело. Не потому, что она услышала нечто подобное. Она выросла в доме де Винсентов и знала, на что они способны. Ее пугало, что Сабрина знала нечто настолько опасное.

— Пусти меня, — сказала Никки, не сводя глаз с блондинки.

— Ты будешь молчать об этом?

Глядя на Сабрину, она вспомнила тот день, когда упала со ступеней. Эта женщина была там. Никки тогда даже подумала, что от нее такое можно ожидать, но отмахнулась от этой мысли, решив, что та должна была бы по-настоящему чокнуться, чтобы поступить так. Вспомнила она и день, когда в машине Гейба разбили окно. Могла ли невеста Девлина участвовать в этом?

И все потому, что она подозревала, что между Никки и Гейбом что-то есть.

— Это была ты? — спросила Никки, чувствуя себя все более неуютно. — Ты толкнула меня со ступеней в тот день, когда я несла цветы?

Сабрина холодно ей улыбнулась.

— Если бы я это сделала, то могла бы убить тебя. Я не плохой человек.

Такой ответ не успокоил Никки. Она отдернула руку.

— Держись от меня подальше. — Девушка попятилась из спальни.

Сабрина прошла за ней.

— Ты пожалеешь, что вообще зашла в комнату Гейба.

Никки уже жалела об этом.

Гейб шел по первому этажу, держа клубничный смузи в одной руке и доставая телефон из кармана другой. Он обошел весь первый этаж в поисках Ник. Где, черт возьми, она? Он вернулся домой немного позже обычного, но в это время девушка всегда находилась на кухне.

Он уже собирался позвонить ей, когда двери на заднюю лестницу распахнулись, и та, кого он искал, выбежала из них, будто увидела привидение.

— Ты в порядке? — спросил Гейб, подходя к ней.

— Да. Наверное. Я вообще-то ищу тебя. Нам нужно поговорить.

В нем росло беспокойство.

— Что происходит?

Девушка покачала головой, когда схватила его за руку и потащила в ближайшую комнату, где когда-то братья смотрели кино вместе с матерью.

Беспокойство сменилось озабоченностью.

— Ладно. Ты начинаешь меня пугать. — Он положил ладонь ей на щеку, заставив посмотреть в глаза. — Расскажи мне все, дорогая. Что происходит?

— Прости. Сейчас случилась безумная вещь. — Она пошла к дивану.

Лишь когда девушка обернулась, он увидел, как что-то свисает с ее левой руки.

— Что у тебя в руке?

Ник моргнула и опустила взгляд.

— Ой, я даже не осознавала, что оно все еще у меня. — Щеки ее покраснели, когда она разжала пальцы.

Гейб подошел к ней, поставив смузи на кофейный столик.

— Это… — Да, это было оно. Ник держала ожерелье, которое подарила ему когда-то. — Ты была в моей спальне?

— Я искала тебя и пошла наверх. Дверь с террасы открылась, когда я постучала. Мне показалось, что ты там, так что я вошла внутрь. — Она пристально посмотрела на ожерелье, потом подняла глаза на него. — И услышала шум воды в ванной.

Он удивился: в комнате работал душ?

— Это был не я.

— Знаю. — Она села было на диван, но тут же встала. — В твоей комнате была Сабрина. Она принимала душ.

— Какого черта?

— Примерно так я и сказала, когда она вышла из ванной в одном лишь полотенце, — ответила Ник.

— Она все еще там?

— Не знаю. Я только что оттуда ушла.

Гейб даже не видел ее машины снаружи. Злость жгла его словно кислота. Развернувшись, он пошел к двери. Внутри билось желание вышвырнуть эту женщину из дома. Хватит с него этого дерьма.

— Погоди. — Ник обошла кофейный столик. — Она знает о нас.

Гейб повернулся к ней. Он был настолько зол, что едва понял ее слова.

— Что ты хочешь сказать?

— Она слышала нас на прошлой неделе, когда мы развлекались в одной из пустых спален. — Ник вздохнула.

Дьявол.

Конечно, не самая шокирующая новость, но, поскольку Дев уже подозревал правду, а сам он не очень-то отрицал это, тот факт, что Сабрина знает об их связи, беспокоил его только потому, что это могло отразиться на Ник. Эта женщина была настолько чокнутой, что могла навредить девушке из чувства извращенной зависти.