Уход от власти Ельцина и избрание Путина задумывались нашей олигархической элитой как чистый олигархический пиар-проект. Проект провалился. Путин не стал марионеткой олигархов, и более того – поставил до некоторой степени капитал под контроль государства. Но это не решение проблемы, а временное состояние. Путину удалось это сделать, а будет другой президент – и ему, возможно, не удастся. Или другой президент будет сознательным агентом капитала.

Конечно, амнистия возвращающихся в Россию капиталов уменьшает возможности использования их со стороны западного мира в качестве рычагов влияния. Однако понятно, что это принципиально не решает проблемы. Что остается? Национализация? Возврат к советскому проекту?

В 2006 году в одном из последних своих интервью Александр Зиновьев сказал: «Если человечество не преодолеет мировое зло – частную собственность, оно погибнет». Зиновьеву всегда была присуща особенная щепетильность в работе с терминами, определениями и понятиями. Как нам кажется, он совершенно не случайно употребил слово «преодолеет», а не уничтожит, запретит, ликвидирует, хотя именно этого требовал марксизм и советский проект. Хотя уже советский проект не требовал полного отказа от частной собственности, а лишь запрещал ее в отношении так называемых средств производства. Как нам кажется, проблема человечества не в самом институте частной собственности, а в утверждении его в качестве генерального принципа по отношению к социальной организации – во-первых и во-вторых, вследствие указанного, в симбиозе института частной собственности и субстанции власти, которая действительно является системообразующим фактором по отношению к человеческому социуму. Преодолеть частную собственность – значит найти ей правильное функциональное место в системе социума.

Право частной собственности, которое лежит в основании формирования капитала, по К. Марксу, само по себе есть право экономическое и хозяйственное. Маркс рассматривал феномен возникновения капитала прежде всего как экономический феномен. Он почти ничего не сказал о власти как особой субстанции, он ее полностью отождествлял с государством и указывал на необходимость «отмирания» и частной собственности, и государства. Уже Ленин обсуждает в своей теории империализма симбиоз капитала и власти как условие и основной механизм воспроизводства обеих сущностей. Сегодня картина еще более усугубилась: капитал, ставший в социальном смысле сверхобществом (по Зиновьеву), превратил государство во всего лишь один из «каналов» власти, далеко не самый существенный.

Власть, узурпированная капиталом через структуры сверхобщества, больше не регулируется государством. Она полностью свободна от него, государство больше не ограничивает власть. Такая власть, реализующаяся помимо государства, становится сверхвластью. В новых условиях сформированной сверхвласти происходит и трансформация права собственности. Оно больше не является «священным». Сверхвласть, подчинив себе государство, спокойно реализует это право произвольно. Яркий пример – способ разрешения финансового кризиса на Кипре. Уже не секрет, что такой же способ будет реализован в случае необходимости во всем Евросоюзе. Другой пример – все так называемые санкции.

Сверхвласть уже не нуждается в праве частной собственности для своего воспроизводства. Институт частной собственности был «священным правом» только внутри государства и его юрисдикции. Сверхобщество и сверхвласть – враги государства. Утверждение сверхобщества и его сверхвласти ведут нас к отмиранию и государства, и частной собственности, что и требовал Маркс. В этом подлинная ирония истории. Коммунистическая линия, направленная на полную ликвидацию частной собственности изначально, а за ней и государства, исторически оказалась проблемной.

Частная собственность есть институт хозяйственно-экономической деятельности. Только так его и надо понимать. То есть институт локальный, а не глобальный, принадлежащий лишь одной из сфер человеческой деятельности, а именно – хозяйственно-экономической. Частное предпринимательство, накопление, формирование богатства – вполне возможный и социально полезный сценарий человеческого самоопределения. Не единственно возможный, но и не требующий запрета и уничтожения. Он нуждается лишь в правильной правовой локализации. Но эта задача невероятна сложна в своей реализации. Тем более сегодня, в условиях тотальной сверхвласти. Для этого необходимо: 1) вернуть власть исключительно в рамки государства, отобрав ее у структур сверхобщества и модернизировав государство до его способности быть единственным институтом реализации власти в современных условиях; 2) произвести действительное разделение экономических и политических прав. Для обладающих правами собственности должны быть под запретом политические права и, значит, власть. Для обладающих властью должны быть под запретом экономические права, собственность, накопление, богатство. Сегодняшние формы разделения бизнеса и власти в рамках всеобщей управляемой демократии эту функцию не выполняют. Более того, служат фальшпанелью для маскировки реальной сверхвласти.

Следует напомнить, что главным требованием буржуазных революций Нового времени было требование получения политических прав третьим сословием – буржуазией. Буржуазия требовала власти. Последствия мы пожинаем сегодня в виде утвердившихся структур сверхобщества и сверхвласти. Нужно было требовать не приобретения буржуазией политических прав, а отказа властвующих сословий от прав экономических. Понятно, что тогда это было невозможно, а сегодня это одно из принципиальных требований для нового социального проектирования, которое мы обязаны осуществить, если хотим сохранить свою российскую цивилизацию, быть свободными от власти западнистского сверхобщества, описанного А. Зиновьевым.

У слова «экономика» есть несколько значений. Это наука (или квазинаука), это некий объект, системно производящий продукты различных видов, но также, и прежде всего, экономика – это форма организации хозяйственной деятельности человеческих существ. Ведущими категориями для экономической формы организации хозяйства являются категории «прибыль» и «убытки». Так повелось со времен Адама Смита или еще ранее, со времен изобретения системы двойной записи (бухгалтерского баланса) венецианскими купцами.

Однако последняя четверть ХХ века ознаменовалась переходом к другим регулятивным категориям и к другой форме организации хозяйства, в которой «прибыль» и «убытки» в экономическом контуре социума больше не имеют значения. Интересны лишь «сверхприбыли» в контуре мировой сверхвласти.

Либеральная «экономическая» мысль любит нам преподносить в качестве наилучшего образца экономической политики эпоху президента Р. Рейгана в США, когда ему в довольно короткие сроки удалось преодолеть тягчайший кризис экономики, длившийся с конца 60-х до начала 80-х годов прошлого века. Якобы за счет снижения налогов и либерализации экономических правил в целом произошло «чудо», и США воспряли. Это ложь. В том смысле, что США действительно воспряли, но совсем не поэтому. Именно в правление Рейгана американцы переходят к практике неограниченного и невозвратного кредита. Сегодня госдолг США составляет более 100 % от их ВВП, суммарный госдолг стран Евросоюза таков же. «Лидером» в Евросоюзе является ближайший союзник (а на самом деле «52-й штат» США») – Великобритания, она имеет соотношение госдолга к ВВП в 400 %. Таким образом, «чудо рейганомики», а на самом деле величайшее в истории человечества финансовое мошенничество, овладело «цивилизованным» миром.