Возможно, первыми это осознали финансисты США, что и позволило им взять под управление всю мировую экономику и ее хозяйственное ядро, а значит, и злоупотребить своей ролью, став самым крупным и самым безнадежным должником в мировой финансовой истории. Они сконцентрировали в своих руках за счет этого крупнейшие мировые богатства, а также средства управления миром.

Современные – то есть полностью номинальные деньги – обеспечивают номинальную (то есть возможную) связь всех участников экономики со всеми. Можно провести аналогию с телефонной связью. Даже на нынешнем уровне развития цифровых технологий возможность всех абонентов одновременно позвонить друг другу физически нереализуема. Мы имеем возможность звонить кому угодно и когда угодно только потому, что не делаем этого одновременно со всеми остальными абонентами.

Также и современные деньги не обеспечены в смысле эквивалента не только какими-либо привилегированными товарами «обеспечения», но и вообще всей мировой товарной массой, в том числе и потенциальной, еще не произведенной. И это не досадное следствие накопления диспропорций в системе оборота, а принцип работы системы. Если реальных денег всегда не хватает (одного товара никогда не хватит, чтобы обменять его фактическую массу на все остальные товары), то номинальные деньги всегда в избытке, их концентрация обеспечивает кратный перевес над всей товарной массой в текущих ценах с целью подчинения движения этой массы воле управляющего.

Современные деньги – это не только физические или учетные денежные знаки, это и все производные ценные бумаги и многочисленные финансовые фикции и инструменты. Но даже если мы не станем принимать эти деривативы во внимание и ограничимся только деньгами в узком значении термина, то и их много больше, чем всех товаров по текущим ценам. Эмиссия денег поддерживается как избыточная и выступает как основной инструмент управления всеми экономическими процессами, которые сами выступают как управление многообразной хозяйственной и нехозяйственной деятельностью.

Разумеется, в такой системе основная масса денег должна быть стерильна относительно товарной массы и не соприкасаться с последней. Это обеспечивается специальным спекулятивным оборотом финансовых инструментов, когда деньги переходят из одной формы в другую и в принципе не связаны с «реальным сектором». Это тоже часть эмиссии.

Джордж Сорос в «Алхимии финансов» честно описывает современную экономику как принципиально неравновесную систему. Такая система может работать только при глубоком и жестком управлении ею. Она не саморегулируется. Избыточная эмиссия (взамен дефицитной – золотой и вообще металлической) позволяет целенаправленно перемещать глобальные массы товаров и вообще ресурсов хозяйственной и – шире – экономической деятельности. Избыточная масса денег аккумулируется ложными товарами, в том числе ненужными услугами и сверхценами, изымается из оборота через сверхприбыли, сверхналоги и сверхрасходы, а также аннулируется путем крушения финансовых систем целых стран и глобально значимых финансовых организаций и институтов.

Кипрская экспроприация счетов – просто пробный камень. Впереди нас ждет подобное же списание и европейского, и, конечно же, американского долга. Одним эмиссия позволена – другим нет. Одни должны экономить, другие, наоборот, тратить. Разумеется, в старых понятиях экономического и хозяйственного реализма это грабеж. И ограбленные будут возражать – как во внутренней политике, так и во внешней. Тем важнее НАТО и собственная военная активность США.

Конечно, справедливый и конструктивный выход из кризиса требует деэкономизации и демонетизации избыточной номинальной сферы общественных отношений, возвращения хозяйственному ядру ведущей роли в экономической деятельности, восстановлению реальных целей экономики. Однако это вовсе не означает одного только контроля за потреблением или даже его сворачивания, нужна его комплексная и системная реорганизация.

Возвращение экономике реального статуса и хозяйственного содержания не означает также возврата к любым металлическим и вообще реальным деньгам. США потому и смогли обмануть весь мир, поскольку первыми оценили неизбежность и необратимость перехода к номинальным деньгам. Но в реальной экономике номинальные деньги должны быть исключительно управленческим средством под жестким контролем, не позволяющим деньгам «проецировать» свою номинальную сущность на экономику в целом, отрывать ее от хозяйственной основы.

Такие технические деньги принципиально неоднородны – наличная и безналичная валюты, валюты для расчетов физических и юридических лиц, для внутренних и внешних расчетов должны различаться. Так и было в СССР. Но СССР, перейдя к номинальным деньгам, не удержал рамки реальной экономики.

Ничего перечисленного выше США делать не будут. Они будут стремиться аннулировать свой сверхдолг за счет кредиторов и зафиксировать свою долгосрочную прибыль от эксплуатации мира. Эта прибыль не от их национального капитала и вообще не от капитала а от контроля за мировым денежным номинальным обращением. Между тем мировая экономика и экономики отдельных стран при всем их виртуальном номинальном нехозяйственном росте глобально не могут полностью оторваться от реального хозяйственного ядра.

Труд (прежде всего дешевый) остается трудом, ресурсы (особенно пищевые и энергетические) остаются ресурсами, территория (земля как хозяйственная организованность) – территорией, инфраструктуры (прежде всего города и транспорт) – инфраструктурами, голод – это голод. Отсюда и война во всех ее видах, скрытых и явных.

Не будет глобального выхода из кризиса. Из него придется выходить прежде всего страновым, а также и региональным – в составе региональных экономических союзов – образом. Для нас это регионы (и союзы) БРИКС и АТР. И отдельные страны Европы, если освободятся от США.

Но сделать это без установки на собственный экономический и хозяйственный суверенитет не получится в принципе. А для экономического суверенитета обязательны свои деньги. Номинальный характер современных денег вовсе не означает полного отсутствия у них обеспечения, без которого они не будут работать так же, как и без фактора доверия. Современные деньги обеспечены (но неэквивалентно) всей массой товаров, которые можно приобрести, применив данные деньги непосредственно как средство платежа.

Очевидно, что в глобальном мире это отнюдь не только товары, находящиеся на национальной территории или произведенные национальной экономикой. За доллары США можно, грубо говоря, купить все и везде в мире, а за рубли – далеко не все и далеко не везде даже внутри России, даже если цена указана в рублях. В этом сила номинальных денег. Ее надо обратить в свою пользу. Нам надо в том числе радикально изменить подход к расчетам в рублях. Весь экспорт – за рубли. Выйти из FATF по рублевым счетам, полностью либерализовать расчеты в рублях, в том числе оборот наличного рубля. Сегодня своих денег у нас пока нет.

Трудность не только в нашей «слабости». Не так уж мы и слабы, не так уж и разорены. Новый, посткапиталистический мир номинальной экономики, который его идеологи расписывают как «постиндустриальный», и вправду лежит за пределами адекватности политэкономических теорий марксистского происхождения. А других теорий реально нет. Их заменяет однообразная экономическая идеология – про свободный рынок, экономический рост, инновационную экономику знаний.