Оксана как-то расплатилась в баре долларами за бутылку джин-тоника, гэбисты сообщили об этом администрации гостиницы, и девушку немедленно выселили. Тут же к ней подошел молодой человек, назвавшийся Русланом, и показал «корочки» госбезопасности. После чего стал запугивать Оксану «валютной» статьей: дескать, сядете, как миленькая, если не поможете нам. Но благоразумная девушка мягко, но решительно дала чекисту от ворот поворот. В гостиницу ее потом вернули, а назойливый Руслан еще целый месяц ходил за ней по пятам и все пытался склонить к сотрудничеству. Между прочим, то ли в шутку, то ли серьез даже предложил ей руку и сердце. Когда Оксана потом рассказала об этом Высоцкому, тот долго смеялся. Хотя в душе ему, видимо, было не до смеха.

На родину Высоцкий вернулся в начале июля. В аэропорту Шереметьево с ним произошла история, которая едва не выдала его с головой перед общественностью как человека, ведущего некую закулисную деятельность. На пограничном контроле он сунул руку в карман и машинально достал… сразу два своих паспорта. Для СССР это было немыслимо. Там несколько паспортов могли иметь только две категории граждан: преступники, находящиеся во всесоюзном розыске, и сотрудники спецслужб — например, из числа представителей внешней разведки. Как два паспорта оказалось у Высоцкого, можно только предполагать. Версий может быть множество, но рассмотрим только две. Первая: вторым был паспорт, который Высоцкий забыл сдать в паспортный стол после обмена в СССР паспортов в 1976 году. Правда, здесь возникает вопрос: как милиция могла «прошляпить» эту несдачу певцом старого паспорта?

Версия вторая: лишний паспорт Высоцкому помогли сделать те люди из советских «верхов», на которых он трудился на международном направлении. Он же в аэропорту расслабился и извлек на свет сразу оба документа. Пограничники, естественно, на него «наехали»: как? почему? Доложили начальству, которое сразу же обо всем догадалось (или ему помогли догадаться), но виду не подало. В итоге нарушителя отпустили восвояси, а один из паспортов забрали, оформив, как положено, рапорт. Естественно, до широкой общественности эту историю доводить не стали — она стала известна много лет спустя, причем без комментариев.

С 19 по 27 июля 1979 года Высоцкий находился с гастролями в Узбекистане. Это были те самые знаменитые гастроли, во время которых Высоцкий якобы едва не скончался, пережив клиническую смерть. Между тем, у многих людей, кто знаком с описанием этой «смерти», есть большие сомнения относительно нее, хотя официальная версия до сих пор гласит, что это была «клиника», да еще связанная с «передозом», на основе чего даже был снят художественный фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» (2011). В нем показано, как КГБ пытается шантажировать Высоцкого, обнаружив, что он наркоман; наркотики из Москвы ему якобы везла Оксана Афанасьева, которая и попала в поле зрения органов. Но это все выдумки: про то, что КГБ следил за концертами Высоцкого (это было уделом ОБХСС) и что поймал его на наркотиках еще летом 79-го. Если бы последнее действительно произошло, то никогда бы Высоцкий не смог с такой легкостью ездить за рубеж. Наркотики — это вам не алкоголь.

В конце лета новый резонанс получил скандал с альманахом «Метрополь»: 12 августа числа целая группа известных американских писателей (Воннегут, Стайрон, Миллер, Олби, Апдайк — последний по приглашению В. Аксенова участвовал в альманахе) опубликовали в «Нью-Йорк Таймс» телеграмму с требованием восстановить исключенных из Союза писателей СССР организаторов «Метрополя» — Виктора Ерофеева и Евгения Попова. В противном случае американские писатели грозили отказаться печататься в СССР.

По сути, это были все серьезные репрессии в отношении участников «Метрополя» — исключение Ерофеева и Попова из СП. Других «метрополевцев» кара властей не коснулась, в том числе и Высоцкого. Но с ним была другая история: его было решено провести по другому делу, чтобы выставить жертвой не идеологических, а куда более серьезных гонений — уголовных. Так на свет родилось «ижевское дело». А поводом к нему стала серия «левых» концертов Высоцкого в Ижевске в конце апреля 1979 года.

Отметим, что Высоцкий, как и многие советские эстрадные исполнители, с конца 60-х дал не одну сотню «левых» концертов, то есть, концертов, которые не проходили по официальным документам, и прибыль от которых делилась между организаторами таких выступлений и артистами. Несколько раз Высоцкого «ловили за руку» и однажды даже «пропесочили» в прессе и заставили заплатить штраф в 900 рублей. Это было, как мы помним, в начале 1973 года, накануне его первого отъезда за рубеж.

Ижевские концерты тоже стали поводом к возникновению уголовного дела, причем резонанс от него был куда более громким. Почему? Судя по всему, посредством этого дела Высоцкого хотели вывести на уровень уголовно преследуемого с тем, чтобы подготовить ему почву для возможного скорого отъезда на Запад. То есть на протяжении долгих лет Высоцкий давал сотни таких «левых» концертов по всей стране, однако только теперь подоспело время сделать его настоящей жертвой — чтобы легче было найти сочувствие на Западе. Короче, это могла быть совместная акция КГБ и МВД. Причем «вписались» в нее далеко не все. Например, именно накануне операции был смещен со своего поста начальник ОБХСС МВД СССР П. Перевозник, возглавлявший это ведомство 13 лет — с 1966 года, с момента прихода Щелокова, которого отправили подальше от родины — в Чехословакию. А в его кресло сел Борис Заботин. При нем «ижевское дело» и случилось.

Оно было заведено в конце июня, после того как бригада известного ушлого администратора Василия Кондакова (тот самый «Вась-Вась», который начал работать с Высоцким с августа 1976 года) влезла в «левые» концерты по уши и позволила удмуртскому ОБХСС «нарыть» на себя убойный компромат — хищение сотен (!) тысяч рублей. А началась эта операция именно с концертов Высоцкого, которые прошли в Удмуртии в конце апреля. В частности, он выступал в Ледовом дворце спорта в Ижевске, где вместо реально проданных 5 тысяч билетов организаторы концертов оставляли в наличии около 3 тысяч, а остальные уничтожали как якобы непроданные и всю выручку с них клали себе в карман (так называемый «съем денег»), а также выплачивали завышенные гонорары артистам: например, с Высоцким выступали его коллеги-таганковцы, а также ВИА из Осетии «Поющие электрины». Как оказалось, сотрудники ОБХСС приходили на эти концерты и подсчитывали количество пустых мест в зале — а их практически не было, после чего составляли соответствующий акт, который должен был послужить средством изобличения ушлых аферистов. Та же система была применена и во время последующих концертов в Ижевске Геннадия Хазанова и Валентины Толкуновой.

Нашлось место в этом деле и для КГБ: его сотрудники прослушивали междугородные телефонные переговоры, ведшиеся из гостиничных номеров московских администраторов. Так что дело это вели два силовых ведомства совместно. Информация ложилась на стол как Щелокову, так и Андропову, поскольку по делу проходили весьма известные фигуранты: Высоцкий, Хазанов, Толкунова.

В течение июля Высоцкому неоднократно присылали повестки из Удмуртии с тем, чтобы он явился к следователю и дал показания по «ижевскому» делу. Но артист эти вызовы игнорировал и даже более того — съездил в Белоруссию, Узбекистан и Грузию, где, судя по всему, помимо официальных концертов продолжал давать и «левые».