– Но я не понимаю разницы, – настаивал Грей. – Раз я не мог вас видеть, значит, вы во всех отношениях были невидимой. Чем же, по существу, материальная невидимость от этого отличается? Потом, как вы сказали, я сам стал невидимым для вас и Хардиса. Находился ли я по-прежнему в кабинете?

– А как же иначе?!

– А что бы произошло, положи вы руку на мое кресло? Вы могли бы прикоснуться ко мне?

– Да. Но я ничего бы не почувствовала, потому что такая негативная галлюцинация – полная: не только глаза перестают видеть, но и разум полностью теряет способность адекватно воспринимать действительность.

– Вот и выходит, что это одно и то же, раз я стал полностью невидимым.

– Только субъективно. Вы сделались невидимым для нас, потому что мы были не в состоянии вас замечать.

Александра стала рассказывать о другом случае: о женщине, у которой негативная галлюцинация возникала спонтанно и которую лечили гипнозом. Грей внимательно слушал, но параллельно думал о своем, пытаясь по-новому перетолковать для себя то, что слышал от Сью.

Если все, о чем говорила Сью, – правда, а она, несомненно, в это верила, то вот оно – вполне подходящее объяснение ее историям про невидимость. Как сказала Александра, рациональное объяснение – только одно, сколь бы удивительным оно ни казалось. То же относится и к рассказам Сью, пусть даже степень несуразности делает ее заявления еще менее вероятными. Когда она утверждает, что Найалл невидим для всех, вероятно, имеется в виду, что он способен навести негативную галлюцинацию на всех окружающих.

Было трудно размышлять об этом и одновременно слушать Александру, поэтому он отложил свои теории на потом. Вскоре разговор ушел в сторону от медицины. Она спросила, как идет его выздоровление, как ему удается адаптироваться к нормальной жизни, какие проблемы остаются. Он рассказал ей о недавней командировке, сообщил, что заехал на денек в Манчестер. Как-то само собой получилось, что он ни словом не упомянул о Сью.

Потом они прошлись пешком до его дома. Возле самого крыльца Александра сказала:

– Мне пора возвращаться к брату. Большое спасибо вам за беседу.

– Думаю, я узнал больше, чем вы.

Как и при первой встрече, они вежливо пожали друг другу руки. Грей сказал:

– Я вот о чем подумал. Может быть, нам встретиться как-нибудь снова? Скажем, вечером?

– Полагаю, не для интервью?

– Нет, конечно нет.

– Я готова принять приглашение.

Они договорились о встрече на следующей неделе. Она написала свой адрес и номер телефона в блокноте, затем вырвала страницу и протянула ему. Он обратил внимание, что цифру «7» она написала с перечеркнутой ножкой.

Вечером Грей отправился к Сью. Едва войдя в комнату, он понял: что-то не так. Очень скоро все объяснилось. Оказалось, что звонила ее мать и рассказала о его посещении.

Сначала он пытался лгать.

– Нам пришлось поехать в Манчестер для продолжения съемок, – сказал он. – Вот мне и взбрело в голову навестить их.

– Ты же говорил, что съемки будут в Токстете. Какого дьявола вам понадобилось тащиться в Манчестер?

– Ладно, я поехал специально. Захотел познакомиться с твоими родителями.

– Они же ничего обо мне не знают! Что они тебе наговорили?

– Я понимаю, ты считаешь, будто я шпионил за тобой, но на самом деле это не так. Сью, я должен был знать.

– Что именно знать? Что вообще они могут рассказать обо мне?

– Они же все-таки твои родители, – сказал Грей.

– Да, но они едва видели меня с тех пор, как мне исполнилось двенадцать!

– Поэтому я и поехал. Понимаешь, пока я был на съемках, кое-что произошло.

Он рассказал ей про стриптизершу из рабочего клуба и про тот случай в пабе в Белфасте, который она невольно ему напомнила.

– Это заставило меня увидеть все, о чем ты говорила, в новом свете. Я подумал, что в твоих словах должна быть доля правды.

– Я знала, что ты мне не веришь.

– Дело не в этом. Я просто должен разобраться во всем сам. Мне жаль, если ты считаешь, что я сую нос не в свои дела, но мысль заглянуть к твоим пришла ко мне совершенно случайно, под влиянием момента. Я захотел поговорить с кем-нибудь еще, кто тебя знает.

– Они меня не знают. Я перестала быть видимой для своих родителей, еще будучи ребенком. Они замечали меня только тогда, когда я усилием воли делалась видимой.

– Мне все представляется немного иначе, – сказал Грей. – Конечно, они знают тебя не слишком хорошо, тут ты права, но причина в другом. Просто ты выросла и покинула дом. Это происходит с большинством людей.

– Так они пытаются представить дело, – покачала головой Сью. – Так все обычно и ведут себя с невидимыми – просто ищут разумное объяснение происходящему. Элементарная попытка выкрутиться.

Грей подумал об Александре, завидуя ее рациональному мышлению.

– Твоя мать сказала, что встречалась с Найаллом.

– Это невозможно! – Сью выглядела удивленной.

– Ты же сама рассказывала, что ездила вместе с ним домой на выходные.

– Ричард, все это время Найалл был невидим. Они просто думают, что видели его. Они знают о Найалле, потому что я рассказывала о нем много лет назад. Единственный раз, когда он был там со мной, – это тот самый уикенд. Но они не могли видеть его. Это было невозможно.

– Тогда почему твоя мать считает, что знает его? У нее даже есть его фото. Я сам видел этот снимок: ты и Найалл в саду.

– Да, они сделали тогда несколько снимков, и Найалл, вероятно, есть почти на всех. Неужели же ты не понимаешь? Она вынуждена найти для себя хоть какое-то объяснение! Они получили фото и обнаружили там Найалла – незнакомого молодого человека, присутствие которого они подсознательно ощущали, хотя его самого видеть не могли. Мысленно возвращаясь назад, они будут думать, будто помнят его, и в конце концов сами в это поверят.

– Да, но они поступали бы так же, если бы видели его на самом деле. Это ничего не доказывает – ни так, ни этак.

– Зачем тебе доказательства?

– Потому что все это мешает нам быть вместе. Сначала Найалл, теперь эта новая заморочка. Я хочу тебе верить, но все, что ты говоришь, можно объяснить и так, и этак.

Разговор происходил в ее комнате: Сью сидела, скрестив ноги, на кровати, Грей устроился в кресле возле стола. Но тут она поднялась с постели и стала шагать по комнате.

– Хорошо, – сказала она. – Пока ты был в отъезде, я много размышляла обо всем этом. Если ты прав и эта, как ты выразился, «заморочка» стоит между нами, нам следует от нее избавиться. Ричард, мы отдаляемся друг от друга, и меня это пугает. Если ты действительно хочешь доказательств, я постараюсь дать их тебе.