Разворачиваю распечатку, я еще не знаю, куда мне придется ехать, но знаю, что поеду.

Август

Утрехт, Голландия

В моем путеводителе Утрехту уделяется аж целых две страницы, так что я жду увидеть крошечное или страшное промышленное местечко, но оказывается, что это красивый средневековый город с извивающимися узкими улицами, домами ленточной застройки с щипцовыми крышами и многочисленными каналами с плавучими домами, и трудно понять, живут ли здесь люди или это кукольный город. Хостелов тут немного, и когда я нахожу тот единственный, на который мне хватит денег, оказывается, что раньше это был сквот. И у меня возникает такое чувство, словно какая-то секретная часть мироздания посылает мне сообщение: «Да, именно сюда ты и должна была попасть».

Ребята в этом хостеле очень дружелюбны и готовы помочь, да еще и прекрасно говорят на английском, как и Уиллем. Один из них даже похож на него — такое же лицо с угловатыми чертами, такие же пухлые красные губы. Я спрашиваю, не знает ли он Уиллема; но оказывается, что нет, и когда я объясняю ему, что он похож на человека, которого я разыскиваю, он со смехом говорит, что половина голландцев на него похожи. Он дает мне карту Утрехта и объясняет, как добраться до того дома, адрес которого мне выдали в больнице. Это в нескольких километрах от хостела, так что он предлагает взять в аренду велик.

Но я решаю ехать автобусом. Дом не в центре, в районе, где много музыкальных магазинов, ресторанов с кухнями разных стран, где на шомполах жарится мясо, и граффити. Свернув пару раз не туда, я наконец нахожу нужную улицу, она расположена напротив каких-то железнодорожных путей, на которых стоит заброшенный товарный вагон, почти полностью изрисованный граффити. Через дорогу от него стоит простенький узкий дом, согласно моей распечатке, это и есть последний известный адрес Уиллема де Ройтера.

К входной двери цвета электрик мне приходится протискиваться мимо шести велосипедов. На звонок, похожий на глазное яблоко, я даже не сразу рискую нажать. Но сделав это, я ощущаю странное спокойствие. Я слышу, как он звенит. Потом тяжелые шаги. С Уиллемом я общалась всего один день, но понимаю, что это не он. Его шаги были бы более легкими. Дверь открывает высокая симпатичная девушка с длинной каштановой косой.

— Здравствуй. Ты говоришь по-английски? — спрашиваю я.

— Да, конечно, — отвечает она.

— Я ищу Уиллема де Ройтера. Мне дали этот адрес, — словно в подтверждение своих слов я протягиваю листок.

Я каким-то образом знала, что его тут нет. Может, потому что не особо нервничала. Так что, увидев, что ее лицо не изменилось, я не особо удивляюсь.

— Я с ним не знакома. Я просто снимаю тут жилье на лето, — отвечает она. — Извини, — и пытается закрыть дверь.

Но теперь я уже знаю, что «нет», «извините» и «ничем не могу вам помочь» — это лишь начало разговора.

— А тут есть кто-нибудь, кто может его знать?

— Саския, — кричит девушка. Наверху очень узкой лестницы появляется девушка и спускается вниз. Она светловолоса, с розовыми щеками и голубыми глазами, в ней есть что-то от хуторянки, такое ощущение, что она только что скакала на лошади или пахала в поле, хотя у нее рваная короткая стрижка и черный свитер, совершенно не похожий на традиционный наряд.

Я снова объясняю, что мне нужен Уиллем де Ройтер. Саския, хоть мы и не знакомы, приглашает меня войти и выпить чаю или кофе.

Мы втроем садимся за деревянный стол, на котором валяются груды журналов и конвертов. Всюду разбросана одежда. Видно, что тут проживает много народу. Но не Уиллем.

— Он никогда тут и не жил, — говорит Саския, угостив меня чаем с конфетами.

— Но вы знакомы?

— Встречались несколько раз. Я дружила с Лин, а она встречалась с одним из друзей Роберта-Яна. Но Уиллема я почти не знаю. Как и Анамик, я сюда только на лето вселилась.

— А вы знаете, почему он мог назвать этот адрес?

— Может, из-за Роберта-Яна, — говорит Саския.

— А это кто?

— Он учится в Утрехтском университете, как и я. И раньше тут жил, — объясняет Саския. — Но потом уехал. Я теперь снимаю его бывшую комнату.

— Ну конечно, — про себя бормочу я.

— Тут студенты живут, они появляются и исчезают. Но Роберт-Ян в Утрехт еще вернется. Не сюда, а в новую квартиру. К сожалению, не знаю, куда именно. Я просто в его бывшей комнате живу, — она пожимает плечами, словно чтобы показать, что больше ей сказать нечего.

Я стучу пальцами по старой деревянной столешнице. Смотрю на гору почты.

— А не разрешите мне просмотреть письма? Может, я найду какую-нибудь подсказку?

— Давай, — соглашается Саския.

Я перебираю все стопки. Там, в основном, счета, журналы и каталоги на имена различных людей, которые проживают или когда-то проживали по этому адресу. Я насчитываю около шести имен, включая Роберта-Яна. Но для Уиллема тут ничего нет.

— А ему сюда вообще что-нибудь приходило?

— Что-то было, — отвечает Саския. — Но несколько дней назад кто-то все разбирал, может, его почту выкинули. Как я говорила, он уже несколько месяцев не показывался.

— Подожди, — говорит Анамик. — Кажется, я видела что-то на его имя в новой почте, которая еще в ящике.

Она приносит конверт. Это не реклама. Настоящее письмо, адрес подписан вручную. Марки голландские. Я хочу его найти, но не настолько, чтобы открывать личную корреспонденцию. Я кладу этот конверт в общую кучу, но потом снова его беру. Ведь адрес в правом верхнем углу, написанный незнакомым витиеватым почерком — мой.

Я подношу конверт к лампе. Внутри — другой конверт. Я раскрываю первый, и из него выпадает мое письмо, которое я отправляла в Англию, на адрес «Партизана Уилла», на имя Уиллема. Судя по маркам и вычеркнутым адресам, его пересылали несколько раз. Я открываю самое первое письмо — посмотреть, добавили ли к нему что-нибудь, но нет. Его просто прочитали и переслали дальше.

Но меня все же почему-то переполняет чрезмерная радость. Все это время мое крошечное бессвязное письмо тоже пыталось его отыскать. Мне даже поцеловать его хочется за такое упорство.

Я показываю письмо Саскии и Анамик. Они читают и озадаченно смотрят на меня.

— Это я писала, — объясняю я, — пять месяцев назад. Это была моя первая попытка его найти. Я послала его в Англию, а оно как-то добралось досюда. Как и я, — после этих слов у меня снова появляется то чувство. Что я на правильном пути. И я, и письмо оказались в одном и том же месте, хотя и в неправильном.

Саския и Анамик переглядываются.

— Мы позвоним кое-кому, — говорит Саския. — Уж Роберт-Яна точно поможем найти.

Девчонки уходят наверх. Я слышу, как включается компьютер, слышу около тысячи односторонних разговоров, Саския кому-то звонит. Минут через двадцать они возвращаются.