— Кто вы? И зачем пришли? — раздался из бойницы голос.

— Друзья! — закричал Робин на весь туннель, не обращаясь ни к кому, но Мэт протиснулся к щели, из которой слышался голос. Он узнал его.

— Я — Мэт Мэнтрел, лорд Маг Меровенса! — закричал он. — Я пришел на помощь своим друзьям — сэру Ги де Тутарьену, Максу и Стегоману!

Решетка поднялась с такой быстротой, что Мэту показалось, что все законы гравитации были нарушены. В свете факела стоял Черный Рыцарь с распростертыми объятиями.

— Сэр Мэт, мой друг и союзник! Слава Небесам, ты пришел!

Но Нарлх растолкал всех на своем пути и, не обращая ни на кого внимания, устремился к чешуйчатой громаде, возвышавшейся над сэром Ги. Глаза Нарлха буквально выкатились из орбит, мышцы были напряжены. Потом он взревел:

— Ах ты, ублюдок! Змеиный детеныш! Считай, что ты мертв, гадина! С тобой покончено!

Нарлх с ревом пробирался к дракону. Сэр Ги закричал и бросился наперерез дракогрифу, но тот скачком обогнул его и понесся на противника, который намного превосходил его по размерам.

Пространство между двумя рептилиями вдруг взорвалось огненным столбом.

Нарлх распластался на земле, выждал, пока огонь не погас, и снова прыгнул на того, кто только что плюнул в него огнем. Дракон отступил назад с криком: «Захватчик! Суешься не в свое дело! Убирайся отсюда! И близко не подходи к этим хорошим людям!»

— Очень громко для такого хвастуна! Но и я уже давно не подросток, ты, пучеглазый мародер! — С этими словами Нарлх сделал прыжок в сторону дракона, но тот высоко подскочил и увернулся, а люди с криками бросились под защиту стен. — Ах, вот как! Ну и я умею летать! — Нарлх взмыл в воздух, лязгая зубами.

— И ты осмеливаешься? Я тебе уже предлагал убраться! И снова предлагаю сделать это, иначе я тебя вышвырну через стену!

— Предлагал? — Нарлх аж взвизгнул от ярости. — Ты сделал гораздо больше, змеиная морда! Да ты просто орал диким голосом, вот что ты делал! А теперь получай за это, ты, здоровущая летучая мышь! — И он налетел на дракона, как ястреб на курицу. Вернее, как аллигатор.

Дракон умудрился вывернуться из-под Нарлха, но тот успел прихватить кончик его хвоста и зажал, как в тисках, между зубами. Дракон взревел: было не так больно, как обидно. Вырвавшееся из пасти пламя ударилось о стену как раз над головами вопящих зрителей. Как только огонь приутих, все бросились к воротам.

— Разними их, мой друг! — закричал сэр Ги.

— Сейчас же это сделаю! — последовал ответ Мэта.

Сколько бы ни зарекались мы

От сумы и от тюрьмы,

Раз — и все, глядишь: попались мы...

Да за что ж попались мы?

Не правы правозащитники —

Хоть не воры мы, не хищники,

Не растратчики казны —

Выясняем отношения —

Нарушаем положения,

Допускаем нарушения —

И решетки нам нужны!

Оно, конечно, не поэтический шедевр, но сработало достаточно удачно: огромная металлическая сеть неожиданно появилась вокруг обоих забияк, замкнулась вокруг каждого и с грохотом швырнула их на землю.

— Выпустите меня отсюда! — В отчаянии Нарлх рвал сеть. — Ну что ж ты делаешь, Маг?

— Стараюсь помешать двум моим хорошим друзьям изувечить друг друга.

Оба монстра застыли в немом изумлении, уставившись на Мэта, потом хором выпалили: «Друзьям?»

— Да он же кровожадный маньяк! — завопил Нарлх.

— Такая мерзость — оскорбление для всего драконьего рода, да еще и нарушитель! — проорал дракон.

— Это мой скотина-отец был мерзостью, ты, полоумный идиот! — проревел Нарлх. — Он соблазнил мою мамочку и был таков! Ее, самую прекрасную, невинную среди всех грифонов! И ты еще смеешь защищать его?

Дракон замер. Потом ледяным тоном он произнес:

— Нет, не может быть, а если это и правда, он должен будет сразиться с дюжиной драконов. Его право защищаться, а наше право — насаждать закон. Только скажи его имя, я его вытащу на Высший Совет, и он ответит за свое дурное поведение головой.

— Я не знаю его имени! — проблеял в отчаянии Нарлх. — Он как-то не оставил нам родословной и своего герба! Все, что оставил, — это меня — пропащую душу!

Дракон затих, его глаза тускло мерцали. Наконец он сказал:

— Его поступок — позор для меня и всего драконьего рода. Мы разыщем его, мы с ним разделаемся.

— Ну да, конечно! Единственное, с чем ты умеешь разделываться, так это с полуоперившимися путешественниками, у которых голова полна мечтаний!

Дракон зыркнул на Нарлха, а потом сказал:

— Никто не имеет права вторгаться во владения Свободных, кроме них самих или их гостей.

Тут Мэт решил, что настал час, когда надо было влезть между ними в самом прямом смысле слова. Он протиснулся между двумя клетками и, протянув обе руки в сторону дракогрифа, попросил:

— Остановись, Нарлх!

Зверь сглотнул, закашлялся и судорожно вздохнул:

— Не делай этого, Маг! Ты знаешь, что такое проглотить огненный шар?

Дракон пристально смотрел на них какое-то время и, повернув голову в сторону Мэта, спросил:

— Он — твой друг, Мэтью?

— Да, он несколько раз спасал мне жизнь, уж два раза точно.

Нарлх, застыв, наблюдал за ними. Потом он медленно повернул голову в сторону Мэта, каждая морщинка, каждая складка на его морде выражали боль и обиду.

— Ну не смотри на меня так. — Мэт сжал кулаки. — Тому, что Стегоман натворил с тобой, были причины! Теперь он в жизни не сделает этого!

— Ага! — В голосе Нарлха сквозили ехидные нотки. — Наверное, его заставил это сделать дьявол, не так ли?

— Ну что-то в этом роде, дьявольский ром, или скорее его двоюродный братец.

— Сделать что? — Сэр Ги выступил вперед, хмуро поглядывая то на одного зверя, то на другого; его рука лежала на эфесе сабли.

— Поджечь Нарлха и преследовать его всю дорогу, да так поджечь, что Нарлх в конце концов свалился и еле выжил. — Мэт рассказывал это тихим голосом. — Стегоман тогда нес вахту на границе драконьей страны, сэр Ги, и был пьян.

Нарлх обомлел. Потом он медленно выдавил:

— Пьян? Дракон, и пьян? И что же он пил, бражку?

— Нет. — Морда Стегомана окаменела. — Огонь. Когда я вдыхал свое собственное пламя, я немного косел и терял голову. Я за это поплатился — мне порвали крылья, и я был осужден ползать по земле, так как нанес вред другим драконам.

— О, конечно, другим драконам! А кому какое дело до паршивого дракогрифа?