– Вот ты где, Д’Энрике, – послышался равнодушный голос принца. – Я-то думал, мы с тобой займемся разбором официальных писем, а ты, вижу, развлекаешь дам кулачными боями.

Мы вежливо поклонились.

– Буду у вас через четверть часа, ваша светлость, – пообещал виконт сухим деловым тоном.

Улыбкой и небрежным взмахом руки принц словно дал нам понять, что учтивость виконта напускная, а их отношения куда менее формальны, чем кажутся.

– Не торопись, дорогой мой друг. Я, конечно же, не стану лишать дам сего удовольствия. Признаться, в юности я тоже занимался спортом, однако теперь оставил это Д’Энрике, а сам предпочитаю упражняться в табльдоте в «Ритце».

Засмеявшись собственной шутке, принц удалился.

– Ну, дорогие дамы… – поклонился виконт. – Быть может, в другой раз?

– Безусловно. – Ирен резко развернулась, опершись на зонтик, и заскользила к выходу, шелестя оборками платья.

Шаги наши отдавались гулким эхом, не давая продолжить разговор. Я в последний раз бросила взгляд на несчастного Жака, волею случая ставшего в тот вечер боксерской грушей гнусного виконта. Конюх свернул на лестницу и тотчас скрылся из виду.

Не проронив ни слова, мы вышли из дворца, и я с облегчением подставила лицо теплому солнцу. Ирен вдохнула ароматный воздух и испустила глубокий вздох:

– А ведь почти получилось.

– Какая гадость! Д’Энрике едва не стянул с себя тельняшку!

– На это я и рассчитывала, – снова вздохнула подруга.

– Ирен! Такого я от тебя не ожидала! – сказала я с возмущением.

– Ты ведь не подумала, что я жажду увидеть его дряблую грудь? Если бы он тренировался на ком-то посильнее беззащитного конюха, то закончил бы бой, лежа на лопатках и уставившись в потолок.

– Так зачем же ты пришла на него посмотреть?

– Посмотреть? Я лишь хотела выяснить, нет ли у него татуировки.

– У виконта?!

– Ну разумеется, не у конюха!

– А мне и словом не обмолвилась.

– Я не хотела, чтобы ты помешала моим планам.

– Даже если бы ты преследовала более законные цели, я все равно была бы вынуждена воспротивиться. Неужели ты не могла придумать что-нибудь получше, чем заставлять виконта раздеться на глазах у леди?

– Знаю я один способ. – Лицо подруги сделалось задумчивым. – У него есть свое преимущество: тебе не придется мне помогать, поскольку все произойдет в приватной обстановке.

– И что же это за способ?

– Я могла бы позволить виконту попытаться меня соблазнить – очевидно, этого он и добивается. Разумеется, ровно до того момента, пока не выясню, есть ли у него татуировка.

– Кошмар! Сущий разврат! Ты же не станешь так рисковать своей репутацией! А вдруг тебе не удастся от него сбежать? Разразится ужасный скандал. Годфри…

– Именно, – мрачно промолвила примадонна. – Он-то мне и мешает. Семейная жизнь доставляет сыщику кое-какие неудобства. – Тут она строго посмотрела на меня: – Как, впрочем, и друзья, исполненные самых благих намерений. Плетешь интригу – плети в одиночку. Ну что ж. Ничего страшного. Придется найти иной способ осмотреть грудь виконта.

– Есть один на примете, – процедила я.

– Какой же?

Казалось, я застала подругу врасплох.

– Утопить его, – сказала я не без удовольствия. – И притвориться, что мы нашли тело. Мы с тобой убедились на личном опыте, что ничто не мешает раздеть мертвеца, не поднимая шума.

– Убийство во имя пристойности! – Ирен раскрыла зонтик и добродушно засмеялась: – Уму непостижимо! На что только не согласится благовоспитанная англичанка, лишь бы не нарушить священных правил хорошего тона!

На обратном пути мы заглянули на почту: Ирен отправила телеграмму в Милан. Когда я осведомилась, кому она адресована, подруга поджала губы и сказала:

– Отчаянные ситуации требуют отчаянных мер. Я попросила о помощи.

– О помощи со стороны? Это на тебя не похоже.

– Видишь, до чего ты меня довела, не позволив мне околдовать виконта женскими чарами.

– Ну не настолько же он важен, этот виконт!

– Отнюдь. Он – ключ к разгадке тайны, если я, конечно, не заблуждаюсь. Необходимо выяснить… то, от чего ты сегодня утром пыталась меня отговорить, руководствуясь здравым смыслом.

– А если принц застанет тебя наедине с обнаженным виконтом?

– Ничего страшного. Неодобрительно цокнет языком и тут же уйдет. Каждую четверть часа в Монте-Карло происходят куда более скандальные события.

Подруге вновь удалось представить мои нравоучения в искаженном свете. Я поменяла тактику:

– С чего ты взяла, что виконт связан с тайной татуировок? Такое ощущение, что ты выбрала его наугад.

– Как раз наоборот. Это виконт меня выбрал. Мне стало интересно, чем вызвано столь пристальное внимание с его стороны, и я расспросила о нем Алису. Герцогиня поведала, что этот опасный тип когда-то имел влияние на принца, но утратил его, лишь только в жизни Альбера появилась она. Ты ведь слышала, как принц попросил виконта помочь ему разобрать официальную корреспонденцию? Много лет Д’Энрике служит его личным секретарем. Об этом Алиса рассказала мне после вечернего концерта. У виконта уже давно есть доступ к дворцовому сургучу. На самом деле лишь он один мог спрятать его от посторонних глаз. Думаю, это и есть тот самый главарь, о котором нам поведал Джерсовый.

– Но разве человек, носящий столь высокий и уважаемый титул, позволил бы наколоть себе татуировку?

– Почему бы и нет? Ходят слухи, в юности принц и его друзья страсть как любили покуролесить. Идея сделать себе татуировку пришлась бы по вкусу человеку его склада. Кроме того, виконт, очевидно, беден, иначе вряд ли он согласился бы играть второстепенную роль при дворе принца. Он жил бы собственной жизнью.

– Стало быть, ты признаешь, что виконт – неподходящая компания для благовоспитанной леди!

– Я признаю лишь то, что у нас есть веские основания подозревать его в участии в критском заговоре, – вздохнула подруга. – Сегодня утром я надеялась доказать это при свидетелях. Но увы: конюх был слишком напуган, чтобы нам помочь, а ты – слишком брезглива.

– Брезглива? Ирен! Я не считаю себя брезгливой. Возможно сдержанной, но уж никак не брезгливой.

Подруга покачала головой; послышался шелест ленточек на ее шляпке.

– Это уже не важно. Я решила пойти иным путем. На сей раз я намереваюсь разоблачить виконта публично и избежать скандала, которого ты так боишься.

– Каким образом?

Ирен загадочно улыбнулась и ничего не сказала, так и не удосужившись разъяснить мне суть таинственной телеграммы.