— Вы там это... чего?

— Часы заводили! — весело объяснял Виталька. — Ух и умаялись! Жалко, что вы поздно пришли...

Он дернул меня за воротник, чтобы я поднялся с четверенек. Пришлось встать.

— Ага! — с натянутой улыбкой воскликнул Эдик. — Ранние птички! Раньше нас прилетели! Ну, спускайтесь, поговорим.

— А зачем? — дерзко сказал Виталька. — У вас ведь ключ-то есть. Чего вы нам мозги пудрили?

Эдик вздохнул и опять деревянно посмеялся:

— Ну, вы лихой народ. Все замечаете, как разведчики. Ключ мы нашли. Сегодня утром в музейном подвале рылись — и повезло.

Виталька подбородком показал на Федю:

— А он чем вчера дверь запирал? Пальцем?

Эдик перестал смеяться. Негромко, но уже с угрозой он потребовал:

— Спускайтесь. Тогда и поговорим.

— Успеем, — дурашливо ответил Виталька. — Тут еще надо порядок навести: кто-то ваши ящики рассыпал.

— Кто рассыпал?! — заорал Федя и бросился к каменным ступеням.

Виталька дернул меня за локоть, и мы по шаткой деревянной лесенке взлетели на третий этаж.

Там Виталька опять подтащил меня к провалу.

Я чуть не плакал — не столько от страха, сколько от Ви-талькиной глупости.

— Зачем ты сказал про ящики? Теперь они нас не выпустят.

Виталька сердито и весело глянул на меня.

— А зачем нам выпускаться? Надо, чтобы их не выпустить! А то утекут, и не найдешь!

— А как... — начал я.

Но Виталька заглянул в дыру и довольно издевательски произнес:

— Напугались, бедненькие? Да не трогали, не трогали мы ваши товары. Пусть их милиция трогает.

Эдик и Федя яростно смотрели на нас. У Феди на прозрачном носу опять блестели капельки. У Эдика шевелились скулы.

— Гады, — хрипловато сказал Федя. — Настучать хотите? Я вам это сейчас... кишки на шею намотаю.

Мы не стали ждать, когда они доберутся до наших кишок, и снова бросились к лестнице. Здесь она была разбита. Сохранились только отдельные балки и верхние ступеньки. Виталька подпрыгнул, вцепился в перекладину и крикнул:

— Подсади!

Я ухватил его за ноги и изо всех сил толкнул вверх. Виталька подтянулся, сел на ступень и протянул мне руки:

— Давай!

Ух, как бухало у меня сердце! Мне показалось, что Эдик и Федя сию секунду ухватят меня за щиколотки. Отчаянно дрыгая ногами, я кое-как забрался к Витальке. Потом мы ухватились за кромку люка и оказались на четвертом этаже.

— Берись! — приказал Виталька и, нагнувшись над люком, ухватился за обугленный брус, на котором держались хлипкие ступени.

Я понял! Мы дружно расшатали балку, и она рухнула, чуть не придавив Эдика и Федю, которые лезли за нами.

— Ну, детки, это вам будет стоить дорого, — пообещал Эдик.

— Сколько? — бесстрашно спросил Виталька.

— Столько, сколько заработали... Слушайте, парни, спускайтесь сами, а то хуже будет.

— Зачем это нам спускаться? — спросил Виталька. — Мы высоту любим.

— Вы с этой высоты сейчас... Ни в одной мастерской не склеят...

— Сперва поймайте!

Эдик и Федя стали прислонять к стене балку, чтобы по ней добраться до нас.

— Так-так, — сказал Виталька. — Работайте. Привыкайте. Там, куда вас посадят, все равно придется работать.

Федя коротко всхлипнул и поглядел на нас так, что у меня зубы застучали.

— Не трусь, — сказал Виталька.

— Вовсе не трушу, — из последних сил сказал я.

А на самом деле трусил так, как никогда в жизни.

Я не мог понять, чего хочет Виталька. Зачем он дразнит этих бандитов? Куда мы денемся? Может, он забыл, что у нас нет с собой ковра-самолета?

Эти мысли прыгали у меня в голове без всякого порядка. Да и какая разница теперь? Вниз все равно не пробьешься. Сейчас — только вверх и вверх, чтобы не попасть в лапы к разъяренным жуликам.

Сопя и ругаясь, Эдик и Федя стали карабкаться к нам по балке.

— Молодцы, — сказал Виталька. — Физкультура полезна всем. Эдик, не наступи Феде на нос, а то он станет совсем прозрачный.

— Давай толкнем балку, — торопливо предложил я.

— Успеется, — сказал Виталька шепотом. — Надо, чтобы им потом спускаться было трудно. Айда наверх!

Мы стали забираться на пятый ярус. Здесь лестницы совсем не было. По правде говоря, я не помню, как мы лезли. По каким-то брусьям, кирпичным выступам и доскам, от которых отскакивали обугленные щепки. Виталька сначала подталкивал меня, а потом оказался впереди и выволок меня в люк за шиворот.

Над нами, на шестом этаже, гулко стучал механизм часов. Туда вели крепкие ступени, только самый низ лестницы был разломан и не доставал до пола.

Мы забрались на лестницу.

— Держи меня крепче, — велел Виталька и лег животом на ступень. А ногами крепко ударил в пол. Разрушенные доски и балки закачались, затрещали. Виталька ударил еще раз. Остатки пола крякнули и стали проседать — видимо, они едва держались. Потом раздался треск, и старое дерево посыпалось вниз.

Оттуда послышались вопли и слова, которые трудно передать.

— Хорошо, — с чувством произнес Виталька.

— Что хорошего-то? — чуть не плача, сказал я. — А мы как спустимся?

— Как-нибудь спустимся. Нам пока наверх надо. Пошли!

Мы без остановки проскочили этаж с механизмом и выбрались на площадку с колоколами.

Солнце и синий воздух кругом! И облака, и зеленая земля, и река! Неужели внизу копошатся какие-то бандиты? Неужели здесь, при ярком радостном свете, с нами может случиться что-то плохое?

Виталька торопливо расстегнул на мне ремешок и сдернул ключ. Потом подскочил к перилам и перегнулся через них.

— Ветка-а!

— Верно, ведь там Ветка! А я и забыл с перепугу!

Я видел с высоты, как замелькало на монастырском дворе пестрое Веткино платьице. Она выскочила из лопухов и остановилась, задрав голову.

— Слу-шай! — громко и отчетливо прокричал Виталька. — Лови ключ! Запри дверь! Обязательно запри дверь! И беги в милицию! В колокольне жулики!

Ключ, посвистывая, ушел вниз и звонко запрыгал на камнях. Ветка схватила его.

Внизу под нами раздалась ругань, загремели доски. Видно, преследователи остались целы и, услышав про милицию, торопились вниз, к двери.

— Запирай скорей! — заорал Виталька. — Не спрашивай ничего, запирай!

Мы оба перегнулись вниз до отказа, но трудно было понять, справилась ли Ветка с дверью.