«Грубая лесть самая эффективная. Первая заповедь журналиста», – даже ухмыльнулся про себя Андреев. Москвич прямолинейно, но грамотно «окучивал» его, используя все типичные приемчики, которые полезны, когда надо наладить контакт или сбить цену.

Лев Борисович умолк, вопросительно глядя на Стаса. Его предложение было не просто достойным, а в нынешнем положении Андреева отдавало фантастической роскошью. Стасу потребовалась пара секунд, чтобы собраться для ответа. Перед ним был красочно разрекламированный соблазн. Оставалось узнать цену, которую просили взамен. Впрочем, давно известно – чего надобно дьяволу в таких сделках.

– Что будет с «Новостями»? – осведомился Стас.

– Вы же знаете, что информационная служба – самое затратное подразделение телеканала, – Нейману явно не нравилось тратить время на эти пустые пояснения. – АБС-медиа не производит «Новости» на региональных каналах. «Орион» не будет исключением.

– Журналистов, операторов, монтажеров – всех сократить? – напрямую спросил Стас.

Видимо, Льву Борисовичу не раз приходилось наблюдать в людях внутреннюю борьбу совести с соблазном материальных благ и телевизионной славы. Он отлично представлял, чем чаще всего заканчивается такая борьба.

– Придется, – вздохнул Нейман. – Но вас это не должно тревожить. Это не ваше решение. Оно будет принято в любом случае. До поры до времени лучше не афишировать. Опыт показывает, что люди в таких случаях начинают массово воровать по принципу, после нас хоть потоп! В эфире появляются сюжеты, проплаченные «в черную», с телестудии несут все, что плохо лежит. Поэтому мы стараемся не объявлять о таких решениях заранее. Но, еще раз повторяю, это не ваш вопрос. Будем считать, что мы договорились? – осведомился Нейман, излучая позитивную энергию.

Эти ушлые ребята из московских корпораций слишком отвыкли, что кто-то еще может держаться за простые человеческие отношения. Это их слабое место, о котором они и не подозревают.

– Мне надо подумать, – сказал Стас.

– Понимаю. Серьезное решение требует времени на его принятие. Хотя по большому счету, думать не о чем, – удовлетворенно кивнул Нейман.

В таких случаях «подумать» означало согласие, только слегка отсроченное. Опыт Неймана подсказывал, что нравственные сомнения требуют некоего ритуала отпущения грехов. Он готов был дать время Стасу соблюсти такой ритуал. Только не много.

– Насчет воскресенья – я согласен выступить в «Скандале». А насчет главного редактора надо подумать, – поправился Стас.

Андреев не знал, насколько поверил ему Нейман. Вероятно, у москвича должен был остаться осадок сомнения. Все-таки парой интонаций Стас выдал протест против надругательства над каналом, который привык считать делом своей жизни. Антикризисный управляющий излишне самоуверен, но дураком он не был. Однако Нейман сейчас торопится. Захват «Ориона» считает уже свершившимся фактом. После чего можно вернуться в Москву. Поэтому, он не захочет, чтобы пойманная (как ему кажется) рыбка сорвалась с крючка.

– Кстати, насчет творческих идей на будущее, когда все определится! – встрепенулся Лев Борисович. – Мне тут пришла в голову мысль. Что если нам ввести в программу «Скандал» этаких подставных гостей? Написать сценарий, по которому они будут рассказывать невероятно скандальные истории? Использовать, когда не удастся пригласить полноценных звезд? Думаю, зрителям это понравится.

– Где-то я уже слышал о таком, – стараясь не выдать себя ухмылкой, признался Стас.

– Согласен, идея не нова, – не смутился Лев Борисович. – Но учтите, что экономически это оправданно. Если приглашать на роль подсадок молодых студентов театрального училища, это обойдется недорого…

Все козыри были на руках Льва Борисовича Неймана. Чувствовалось, как он уверен в «страховке» на двести процентов, и уже не прочь помечтать о будущем.

– Ну, как? Ты рад, что вернулся в программу? – спросила Света Иванкова.

– Рад, – признался Андреев. И вдруг понял, что не просто рад, а рад до слез, до какого-то щенячьего восторга.

На нем снова был костюм «доспехи бога». До прямого эфира шоу «Скандал» оставался час. Вокруг царила навсегда любимая суета. Техники проверяли свет в студии. Визажистка Яна настойчиво требовала его к себе, гримироваться. Администраторы суетились, подсчитывая, сколько сегодня будет приглашенных и сколько надо зарезервировать мест за столиками. Журналисты, как всегда, до последнего копались, монтируя необходимые для программы видеоматериалы.

Все обрадовались его появлению. Все подходили приветствовать. Все улыбались. И никто не догадывался о подлинной цели его сегодняшнего возвращения.

Стас понимал, что вернулся ненадолго, и скоро лишится всего этого навсегда. Но старался думать об одном – сделать то, что должен. Сказать в этот раз всю правду. А не выворачивать ее отдельные уголки, как выгодно кому-то. Чувство правды давало уверенность. Помогало не вспоминать – что его ждет после.

Светка положила руку на плечо, протянула листок с длинными колонками цифр – данными телерейтингов по исследованиям службы «Гэллап-медиа».

– Рейтинги за два месяца пришли. Посмотри, у твоего «Скандала» про имущество и доходы рейтинг был 11%, – сказала она. – Это больше, чем тогда же был рейтинг первого канала! Наше региональное шоу сделало федеральных монстров. Так и до «Аншлага» когда-нибудь дотянемся?..

Она была одной из немногих, кто знал, что задумал Андреев сегодня в программе. И не одобряла его планы. Считала, что слишком опасно и не стоит того. Но все равно подбодрила перед эфиром.

Вчера днем коллективу канала «Орион» было объявлено о больших изменениях. Вернувшийся из Москвы Марк Даянов распорядился, что редакционная политика канала меняется на противоположную. Конфликт с властью исчерпан. После переговоров в Москве у телеканала «Орион» снова устанавливается мир и дружба с губернатором Анатолием Захаровым. Более того, программу «Скандал» ждет знаменательное событие – впервые «дед» согласился лично выступить в прямом эфире воскресного шоу. Поэтому подготовиться к эфиру так, чтобы программа прошла с блеском, информационная служба обязана – никакие оправдания не принимаются.

Андреев сидел за своим столом и глядел на Марка. Все, что предсказывал Нейман в кабинете следователя, сбывалось на 100 процентов. Марк изображал уверенность, словно и не думал договариваться в Москве о продаже канала. Андреев силился понять, куда всего за несколько месяцев информационной войны, делся тот Марк Даянов, которого он знал десять лет, и которым привык восхищаться?

Марк привычно распоряжался людьми, судьбу которых уже решил тайком за их же спинами. И не чувствовал вины. Где-то в азарте борьбы он проскочил грань между добром и злом. Забредал все дальше. Считая, что просто берет всю ответственность на себя. Он перешагнул на темную сторону, когда не воспрепятствовал расправе над Генсом. Противным, но все-таки живым человеком. Тогда получается, Марк измазался уже не в грязи, а в крови, но не замечал этого.