силён для вас? Это не несчастный путешественник, вышедший на прогулку…

— Я был в официальной экспедиции, — возразил мистер Беллоуз.

— … или два Дарклинга, не ожидающих нападения…

— Она застала нас врасплох, — пробормотал Марлин.

— …но мастер теней с армией. Он планировал это долгое время. Если он пробьёт ваши стены…

— Что же тогда? Он убьёт меня? Пусть. Я устала жить. Что касается моих служанок, то они уже мертвы. Что ещё он может с ними сделать?

— Но он доберётся до сосуда! — воскликнул мистер Беллоуз. — И выпустит оставшиеся «сумерки». Мир будет захвачен тьмой.

— Он прав, — сказала я. — Я видела будущее, в котором третий сосуд был разбит. Это тёмное и погубленное место без надежды.

— Возможно, так будет лучше, — ответила Арсиноя, обвивая хвостом трон. — Я построила этот замок, чтобы защитить сосуд от вашего рода… Ах, вы слышали историю, которую рассказывают крестьяне, что я построила его в качестве свадебного подарка Годфри. Это правда, но это не вся история. Я искала союза с Годфри, потому что видела, какими могущественными и жестокими становились вы, люди. Я построила замок вокруг холма, где был похоронен сосуд.

Она указала на колодец, стоявший посреди двора.

— Он лежит глубоко под нами, запечатанный твёрдой скалой. Но после вероломства Годфри я увидела, что сумерки были повсюду, они даже соблазнили Годфри и подтолкнули его подглядеть за мной в купальне и заставили его отвернуться от меня. Но я была дурой, веря, что человек может быть кем угодно, только не предателем.

Она так сердито захлопала крыльями, что вскочила с трона, хлестнула хвостом, как разъярённая кошка, и взглянула на нас горящими глазами.

— На протяжении веков я наблюдала, как люди, живущие в этой долине и за её пределами, лелеяли глупые надежды на любовь, мир и счастье только для того, чтобы эти надежды были разбиты так же жестоко, как тела моих служанок разбились о речные камни. Пока мы говорим, ваши страны готовятся к войне и ради чего? Ты говоришь, что это твой мастер теней ведёт эту войну, но действительно ли это тьма, которая собирает людей на войну или это глупые мечты о славе и доблести в битве? Эти мужчины идут на войну, потому что хотят быть героями в глазах своих возлюбленных. Женщины машут им на прощание и бросают цветы. Они молятся, чтобы их мужчины вернулись к ним. Не лучше ли было бы, если бы они знали, что не вернутся, по крайней мере, не как те мужчины, которых когда-то любили? Не будет ли лучше, если они откажутся от надежды и любви?

Белая Дама застонала в ответ. Она не ждала нашего ответа.

— Надежда разбивает наши сердца. Миру будет лучше без неё. Пусть придёт твой мастер теней. Я встречу его с распростёртыми объятиями и покажу дорогу к сосуду.

Она развела руки в стороны, демонстрируя это, и устремилась к колодцу, её слова эхом отдавались в длинной полой шахте.

— Если вы этого хотите, то почему сами не разбили сосуд? — спросила я. — Почему вы остались здесь и защищаете его?

Арсиноя ощетинилась на мой вопрос, пыхтя от ярости. Марлин с Рэйвеном придвинулись ко мне.

— Это моё, — прошипела она. — Это единственная цель, которая осталась у меня.

— Это была не единственная ваша цель, — сказала я, подходя ближе к трону. Рэйвен и Марлин последовали за мной, но я махнула им рукой, дав понять остаться на месте. — Женщины деревни молятся вам, как Святой Элеоноре.

— Это их глупое дело, — она снова взъерошила крылья, но на этот раз мне показалось, что это был не столько гнев, сколько гордость.

— Но вы сказали, что слышали их молитвы, — напомнила я. — Зачем вы их слушаете, если вам всё равно?

— Чтобы развеять скуку, — ответила она.

— Значит, вы никогда не отвечаете на эти мольбы? Забавно, что все эти женщины продолжали молиться вам, если вы им не отвечали.

Она колебалась. Белая Дама пульсировала за троном, как витающая медуза.

— Как я уже сказала, люди глупы. Вы бы слышали истории, которые приносят мне мои служанки: жены, избитые своими мужьями, посудомойки, оскорблённые своими хозяевами, матери, которые не могут накормить своих детей, потому что их никчёмные мужья тратят своё жалованье на выпивку.

— Неужели ни одна женщина не нагрешила? — пробормотал Марлин. — Или мужчина не поступал правильно?

— Они также приходят помолиться за своих сыновей, мужей и братьев, — сказала я. — Я видела место поклонения.

Прежде чем ответить, Арсиноя трижды взмахнула крыльями.

— Я слышу… иногда о мужчинах, которые не заслуживают всецелого порицания. И ради женщины, которая говорит за него, иногда для собственного удовольствия я вмешиваюсь.

Белая Дама вдруг разразилась песней.

— Она приносит дождь, питающий землю, и облегчает боль при родах. Она освещает дорогу заблудившейся девушке и ведёт солдата домой, в объятия матери. Да здравствует Элеонора добрая!

На несколько минут мы все смолкли после этой необычайной вспышки. Белая Дама словно смутилась. Мистер Беллоуз первым нарушил тишину.

— Ты их любишь, — просто сказал он. — Ты любишь жителей этой деревни.

— А если и так? — спросила Арсиноя.

— Вы знаете, что с ними будет, если мы не остановим ван Друда? — спросила я.

Я шагнула вперёд и положила руку на плечо Арсинои. Её кожа была обжигала, но я всё равно не отнимала руки. Я надеялась, что, подобно Дарклингу, умеющему читать мысли умирающих, я смогу показать свои мысли живым. Я закрыла глаза и позволила себе вспомнить то будущее, которое я видела в Блитвуде — разрушенный замок, списки погибших, уничтоженный лес, грозные дирижабли в небе. Я почувствовала, как вздрогнула Арсиноя, и поняла, что она тоже это видит и даже больше. Мы не просто вспоминали то, что я видела, мы были в будущем, путешествуя по миру, который создали ван Друд и его армия теней. Мы видели сожжённые дотла леса, деревья, сгоревшие от выстрелов, разрушенные города, груды мёртвых тел, сваленные в кучу, как бревна, пустые глаза выживших, марширующих по приказу теней. Мы видели фабрики, которые ван Друд построит на развалинах, огромные, душные гробницы, в которых трудятся рабы, не видя ни надежды, ни любви. Это был мир без света, без красоты.

— Арсиноя, — сказала я вслух, — Вот как выглядит мир без глупой надежды. Это то, чего вы хотите?

Я открыла глаза и посмотрела на неё. Её глаза были широко раскрыты и сияли подобно глазам святой, а не чудовища.

— Нет, — ответила она. — Это не так, — и затем посмотрела на моих компаньонов и своих служанок. — Полагаю, что мы все можем быть дураками.

Мы строили планы до